— Хорошо. Отзвонитесь мне, сэр, как что-то изменится.

— Окей. Не переживай, я его вытащу и с того света. Обещаю.

Мурси обколола рану катара нанороботами, зонд продолжал делать свою работу. Уже сшив большую половину сосудов, он принялся за края разреза. Капитан пыталась понять, что у катара с головой, но пока Морган лежал на спине, рану невозможно было полностью осмотреть, а поворачивать его, только мешать заживлению.

Уже через полчаса Морган резко открыл глаза и попытался встать. Капитан надавила ему на плечи, призывая лежать на месте.

— Тихо, не рыпайся! Тебя только что сшили, дай тканям время, — Мурси рукой провела по свежему шраму на боку. — Хорошая дыромаха. Но лишняя, — усмехнулась она. — Напугал меня, до потери пульса. Но ты вправду какой-то несгибаемый чел прям.

— Парень-алмаз! — хрипло хмыкнул катар.

— Брульянт просто! Как себя чувствуешь? — участливо спросила Мурси.

— Голова трещит, а так вроде порядок, сэр.

— Ладно, аккуратно присядь. Я гляну, что там у тебя с головой. Губа разбита.

— Точно, сэр, — Морган языком прошелся по запекшейся крови.

Капитан наклонилась над ним и пальцами провела возле неглубокого пореза от кромки стола прямо над ухом. В ноздри катара ударил пряный запах. Она даже не переоделась, сидела всё это время рядом с ним. Час, два? Сколько он был в отключенном сознании? Бедная, переживала, наверное.

Пальцы капитана быстро пробежались по всей его голове, в поисках скрытых ран. Потом принялись перебирать шерсть непосредственно возле ноющего синяка, и от этого боль утихала, становилось приятно сонливо. Перед глазами Моргана, почти вплотную, маячила грудь, сквозь майку торчали маленькие ягодки сосков, которые хотелось, как минимум лизнуть, а лучше прикусить. Дыхание катара стало сбивчивым, в лицо ударила кровь. Морган шумно задышал, хватаясь руками за края кушетки, чтобы не упасть от нахлынувшего потока эмоций. Хорошо ещё, что сейчас всё происходит, после ранения. А если бы она и вправду пришла, чтобы удостовериться в его порядочности? Вряд ли бы Морган сдержался. Он обманывает себя. Желание неудержимо, если Мурсик рядом.

Капитан что-то говорила. О сканере, о нанороботах и ранении, но слов Морган практически не различал. Они были лишь дополнительным музыкальным сопровождением. Её голос, как симфония для ушей. Взгляд скользнул ниже — по животу к выпирающим косточкам бедер. Стало совсем тяжко. Вот туда бы точно вонзился зубками, поприкусывал их, понагладил руками. Держался бы крепко за них, пока целовал бы смеющийся рот.

— Ой, дружочек! Рано мы тебя подняли, — совсем на ухо беспокойно проговорила капитан. — Кажись это аритмия. Ну-ка, ложись обратно.

Мурси убрала руки с его головы, попыталась отступить на шаг назад, но Морган не дал ей этого сделать. Он резко притянул её за талию к себе и прижался. Потерся щекой о грудь, хотелось, чтобы его шерсть пахла так же. Ладони покоились на пояснице Мурси, как раз в районе начинающихся возвышений. Капитан в его объятиях поначалу стала железной, напряженной. В голове робко появилась мысль, озвученная почему-то голосом деда: «Морик Морган, ты ведешь себя как каджит!» Но тут же эта мысль ушла, Мурси расслабилась и обняла катара крепко-крепко, проведя своими руками по его спине.

— Я тоже испугалась, милый. Ты не представляешь как!

С её новыми прикосновениями, к более интимным местам, чем обычно, последние здравые мысли покинули голову Моргана. Руки соскользнули на выпирающиеся ягодицы, а ноги сами обвили капитанские, в попытках удержать. «Что ты делаешь?!» закричало сознание, и ладони сами сжались, потом ещё раз и ещё, с каждым разом всё настойчивей и смелей. В воздухе появились сладкие нотки желания Мурси. Этого Морган и ждал, этого он и хотел, об этом мечтал. Нет, не хватит! Ещё и ещё… Катар пытался надышаться заранее — громче, глубже, интенсивней. Чтобы и руки пахли так же, и лицо, и спина, весь он. И от этой жадности он буквально задыхался.

— Э, Морган? — донесся до него голос капитана. — Ты походу сильно шарахнулся головой.

— Я…. — прохрипел Морган, стараясь хоть немного успокоиться. — Я…

— У тебя астма?

Мурси обхватила обеими руками его лицо и серьёзно посмотрела в глаза, пытаясь видимо таким образом понять суть проблемы.

— Божечки-кошечки, да ты на глазах синеешь. Почему нигде не написано, что у тебя проблемы с дыханием? И во время влажности с тобой такое же происходит.

Но в этот момент мир Моргана окончательно рухнул. Остались только стальные глаза Мурси, в которые он падал, как в бескрайний космос. Только её прохладные руки на лице, только губы, танцующие свой соблазнительный танец. Катар облизался, дыхание окончательно остановилось, какая-то тяга, искра, притяжение. Он чувствовал, как изменилась атмосфера в каюте, он чувствовал, что и Мурси этого тоже хочет. Видел, как она прикрыла веки и потянулась к нему. Сейчас поцелует.

— Дыши, Морган. Ты меня пугаешь, — вздрогнула Мурси, останавливая свой порыв в самом зачатке.

— Простите, сэр, — просипел Морган.

— В погоде, мне тоже не лишним были обнимашки. Я так струхнула, шоб ты знал, ты б заплакал! Они же вправду хотели меня прикончить! Не похитить, не обессилить. Укокошить!

— Мурсик… — Морган хотел сказать, что это вовсе не испуг заставил его прижаться. Что раз им обоим нравится, значит нужно чаще придаваться такому постыдному времяпрепровождению. Поймал соскользнувшие было руки капитана с его лица, и водрузил их на место. — Мурси…

— Вот уж не думала, что когда-нибудь вы сами будете заставлять вас гладить, — озорно улыбнулась капитан. — В погоде, капрал. Я не расскажу, как вы лапали меня за зад, одновременно задыхаясь от восторга! Никому, даже Кларе! Век мне вакуйеву пятку нюхать!

— Это не от восторга, — смутился Морган. — Я, конечно, как вы выразились «брульянт», но не железный вовсе. Ваш запах! Вы ведь не ходили в душ?

— Вообще-то, мне было некогда. Я спасала чью-то пушистую задницу, — холодно проговорила Мурси, разжала ладони и, развернувшись, вышла.

Морган сжал виски пальцами. Да ну что опять! Голова гудела, раскалывалась от боли. Нет, только он поправится, тут же этот вопрос прояснит! С запахами, с жидкостями, с влажностью и восторгом! Раз и навсегда. Капрал прилег обратно на кушетку, как раз в тот момент, когда к нему зашел Ванно.

— Жив катар? Я не ошибся в тебе, ты отличный воин.

— Ванно, куда она помчалась?

— К себе. Отдыхай, скоро вернется. Девчонка не сказала Ванно, какие ещё тебе делать уколы.

Мурси и вправду вскоре появилась в медотсеке, уже отмытая от крови и в чистой одежде.

— Садись, — буркнула она и наставила зонд на ушиб. — Сам звони своей Кларе. Она, небось, все волосы на себе выдрала.

_______________

*1 Пикник "Твое сердце должно быть моим"

*2 Пикник "Глаза очерчены углем"

Но прояснить Морган ничего не смог — никак не удавалось выкроить хоть немного времени и остаться наедине с Мурси. Как только ему стало легче, пришлось впрячься в общую работу по наведению порядка на корабле. А из-за того, что это было одним из любимейших дел капрала, то очень скоро он взял на себя всю управленческую работу и только успевал перенаправлять сервисного дроида, раздавать ценные указания, да разгонять, постоянно пытавшихся пошептаться, Ванно и капитана. На удивление, никто не перечил и не возражал, а только иногда катар ловил лукавую усмешку Мурси или её подмигивание вакуйю.

Когда же ореол уборки сместился в нижние ярусы, а Морган всё ещё заканчивал последние манипуляции с чисткой окровавленной мебели, то чуткий катарский слух уловил, как Ванно выговаривает за такую его самодеятельность капитану. Капрал уже думал, что сейчас услышит очередной издевательский эпитет или снисходительное повеление от начальства, но, вопреки ожиданиям, Мурси расписалась перед вакуйем в испуге грандиозных масштабов и превращении собственных мыслей в несъедобную кашу, и это очень даже хорошо, по её мнению, что Морган взял на себя такие организационные вопросы. После этого признания катар решил и вовсе пока не лезть к ней со своими душевными порывами, всё равно без толку — не поймет сейчас. Пусть уж лучше отдохнет, как следует, успокоится, отоспится, в конце концов.