— Что? Морган, ты спятил? О чём ты думаешь?

— Чушь несу какую-то, — встряхнул головой перепугавшийся собственных мыслей Морган. — Клара, со мной явно что-то не то. Это наверное какой-то побочный эффект. Проверь на сканере, а?

Клара послушно запустила ещё раз общий зонд, поставив его на полное обследование. Через продолжительное время он запищал, извещая о стабильной работе всех частей организма.

— Что именно вас волнует, капрал? — Клара села на стул, деловито закинула ногу на ногу и взяла в руки пад, зачем-то изображая из себя типичного психотерапевта из сериалов. — Давайте начнем с запаха капитана. Хотите об этом поговорить?

— Теперь точно нет, — холодно ответил Морган и собрался уходить.

— Ну, серьёзно, рассказывай, что случилось-то? Может быть, симптомы настолько смазаны, что сканер их не улавливает.

— Я скажу то, что чувствую. Когда «это» потребовало от меня рассказать об одном явлении, я никак не мог найти нужный образ. Потому что сам я подобного не испытывал. И тогда меня выпотрошило наизнанку. Как будто душу вывернуло, и я купался в собственных эмоциях. Никогда раньше я их не испытывал с подобной силой. Вот, например, когда я увидел Мурси вознесённую, я испугался, что она взорвётся или, может быть, её сожжёт молния. Но когда те же чувства я испытывал под влиянием чуждого сознания, этот страх разросся и стал размером с Вселенную. И всё остальное тоже. Любая эмоция, о которой хотел узнать «чужак», превращалась во мне в один огромный поток. Я как будто сам был этим чувством. Вот что я имею в виду. Понимаешь?

— Не очень, — испуганно прошептала Клара, качая головой. — Как в сериале, когда они падают друг перед другом на колени и кричат: Алехандро! Мария!

— Да, именно! — подхватил Морган. — Я как будто, в самом деле, попал в торхинарский сериал. И знаешь, мне до сих пор немного не по себе, всё это во мне дышит, живет, я как герой новеллы с преувеличенным в разы восприятием.

— Я в шоке! Никогда не думала, что придется тебя отпаивать успокоительным.

***

Утром Морган проснулся в приподнятом настроении. День обещал быть светлым. Ведь наверняка Мурси всё обдумала и поняла, какую роль он сыграл в её жизни. И не только в её. Сейчас ещё и канцлеры начнут звонить. И как в подтверждение его мыслям, когда он уже заканчивал завтрак, центральный холофон зазвонил. Капитан, как и остальная команда, ещё спала, и Морган взял на себя ответственность принять звонок от брата Жовани.

— Простите. Я не посмотрел на время, — поклонился Жовани. — Как услышал новость, так сразу захотел поговорить с виновницей таких замечательных событий.

— Я передам капитану, что вы звонили, — самодовольно улыбнулся Морган.

— Нет нужды, я напишу ей сообщение. Спасибо. Жовани аут.

Вот и первый восторженный отклик! Морган вернулся в столовую и с чувством исполненного долга перед Галактикой, налил себе кофе. Вот уж действительно, как непредсказуема бывает жизнь. Ещё каких-то девять месяцев назад он вступил на борт этого корабля и недоумевал, по какому праву такая женщина, как их капитан, в принципе служит в регулярных войсках, а теперь в его послужном списке есть и спасение канцлера, и убийство йонгея, и даже самое настоящее Вознесение. Так невольно и поверишь в Судьбу, о которой твердил Ванно.

Интересно, а почему это Мурси так распереживалась насчет биороботов? Скажет тоже, осознают себя как личности. Ну, какие же они личности, если у них всё запрограммировано? Каждый день похож на предыдущий. Разговоры и интересы тоже, наверняка, ограниченны дозволенными рамками и заученными паттернами поведения. Вот Морган точно не биоробот. Об этом и свидетельствуют все эти перевороты сознания. А может быть, Мурсик раньше только и имела дело с такими вот машинами, оттого и разнервничалась от понимания, кого наняли добывать руду. Кстати, вполне возможно от этого же и сам Морган у неё вызывает сплошные подозрения — ведь она никак не может спрогнозировать его следующий шаг. Хм, занятная мысль.

Морган делал последний глоток кофе, когда в столовую вошла заспанная и зевающая Мурси. Она сонно кивнула и принялась за приготовление хлопьев с молоком. Взглянула на свой холофон и, ещё раз широко зевнув, пробурчала:

— Когда же меня оставят в покое. Всем вечно чё-то надо.

— Звонил брат Жовани. Видимо насчёт Вознесения. Сказал, что напишет вам сообщение.

— Спс, — вздохнула Мурси и принялась выискивать нужного адресата среди входящих. — «Я так рад, бла-бла-бла, внемлили моим мольбам, бла-бла-бла. Теперь мы на пороге новой жизни. Грядет Спаситель». А-аа-а! Какая же пафосная херня! Я не могу-у-у-у, — стоная, потянула капитан, но потом резко окликнула: — Морган!

Катар от неожиданности вздрогнул. Он в это время уже давно кормил Пяпяку, приговаривая как обычно растению всякие глупости.

— Да, сэр?

— Вот чему вы научили Зов? Чё это Жовани так перевозбудился?

— Да так, ничего такого… — замялся Морган и на его счастье центральный холотерминал вновь затрезвонил.

Мурси сощурилась в подозрительной гримасе, и не сводя глаз с катара, вышла из столовой. Морган же бесшумно сделал пару шагов, чтобы удобней наблюдать за её действиями в общей комнате, но при этом не попадаться на глаза звонившим. Катарское чутье подсказывало ему, что это очередной канцлер с поздравлениями.

На холоизображении замигала фигура Гидроса. И таким Моргану его раньше никогда не доводилось лицезреть. Неберианец интенсивно покачивался с ноги на ногу и, когда, наконец, увидел капитана, наставил на неё указательный палец и во всю свою широкую глотку заорал:

— Ты! — канцлера затрясло, из его пальцев вырвалась молния и связь пропала.

— Весёленькие времена настали, — глубокомысленно причмокнула капитан, и облизала ложку, которую держала в руке.

Раздался повторный звонок. И всё практически повторилось.

— Я тебя ненавижу! — успел сказать канцлер Ги, прежде чем спалил своё очередное устройство связи.

— Ничего нового, — в какой-то обыденной задумчивости Мурси легонько постучала себя ложкой по лбу. — Подождем твою мать.

В третий раз на холоизображении появилась Бет. Она выглядела так, как и должен был в представлении Моргана выглядеть канцлер, узнавший о Вознесении.

— Привет, Мо! И я тебя искренне поздравляю. Я же говорила, что у тебя своё Предназначение. А ты отнекивалась. Ты — великая женщина среди держателей Силы!

— Ты проклятье держателей Силы! — влез в разговор Гидрос. — Я не понимаю, зачем Материнской Сущности понадобилось разговаривать с тобой! Ведь каждому понятно, что ничему хорошему ты её научить не можешь! Признайся, ты ведь назло мне это сделала? Да? Знала же, что я всю свою жизнь потратил на тренировки, что это моё истинное Предназначение. Я чувствовал его приближение. Я столько лет шёл к этому! А в итоге? Сибел разговаривает раз в триста лет!

— У вас, дорогой мой учитель, ещё вся жизнь спереди! Успеете раз стопитцот вознестись и брякнуться обратно, — зевнула Мурси.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать! Ты мне всю жизнь поломала! Из-за тебя я подвергся расследованию, меня допрашивали, как преступника, дали отставку из Совета! А теперь ты предлагаешь ещё триста лет ждать следующего Вознесения? И это если нас всех не погубит та ерунда, что ты вложила в Зов! Ты, когда рассказывала о таких вещах, хоть подумала, как это скажется на взращивании последующих поколений боевых братьев? А?

— Выговорился? — холодно задала риторический вопрос Мурси и гневно посмотрела в упор на Гидроса, отчего канцлер неожиданно съёжился и стал даже казаться меньше в размерах. — А теперь слушай меня! Не ты ли твердил, что всё случается по воле Разума Вселенского? Не ты ли, пытая меня с младенчества, учил не поддаваться эмоциям? Не гневаться, «ибо не ведаем мы, что творим под властью чувств»? Думал, это работает только в одну сторону? У тебя было время разбрасывать камни, теперь собирай, раз уж Вознесение ты всё равно проспал.

— Ты! — Бет отстранила мужа, пока он и её холофон не сжёг.