— Где мы, сэр? — поинтересовался Морган у Мурси, которая уже начала стыковку с дрейфующим в пространстве искусственным комплексом.

— Секретное место.

— И где оно на карте Галактики?

— Морган, вам что-нибудь говорит слово «секретное»? Это секрет, и вам я ничего не скажу. Но не переживайте, мы тут на две минутки. С одним бандитом встретимся и всё.

— Что вы задумали?

— Морган, это тоже секрет, оукей? Без вопросов, пожалуйста.

— После сегодняшней ночи я не желаю знать ни о каких ваших секретах!

— Вот те раз! — Мурси подпрыгнула, поёрзала на стуле и выпрямилась ещё ровнее, чем сидела до этого. — А с чего вы взяли, капрал, что сегодняшняя ночь что-то меняет?

— Я надеялся, что вы хоть немного задумаетесь, — недовольно пробурчал Морган.

— Я задумалась! О, я много, много задумалась этой ночью. И пришла к выводу, что зря вам не дала отставку в первый же раз, когда вы потребовали.

— Что? — отпрянул Морган. — Шутите? Я вам жизнь спас уже сколько раз?

— А я вас просила об это? Хоть раз я звала на помощь именно вас? Если вчера я согласилась с вами, не значит, что я отказалась от задуманного, только и всего. Вы мне мешаете, выйдете.

— Катар! — позвал Моргана вакуй. — Иди сюда.

Морган отцепил свою руку от спинки кресла, которую оказывается всё это время с остервенением сжимал, резко развернулся и пошёл вслед за Ванно в грузовой отсек. Ему много чего хотелось высказать Мурси. Неблагодарная, жестокая и бездушная! Он всю ночь не спал, придумывал ей оправдания, и ради чего? Чтобы утром она вот так плюнула ему прямо в распахнутую душу. Какой же он дурак! Пыша злостью, Морган и не заметил, как уже дошел до вакуйева «гнезда» и врезался в остановившегося Ванно.

— Полегче, катар! Чего такой взъерошенный, случилось что?

Морган в подробностях расписал ночной разговор с капитаном, не упуская даже моменты с терзаниями о пиратах. Конечно, известия не обрадовали вакуйя.

— Помяни моё слово, задумала что-то! Как на мече кровью написано, задумала! — покачал головой Ванно и сплюнул на пол. — Давай стартеры, я повезу её на свидание с Яном, а потом заберу. Но держи своё катарское ухо востро, договорились? Если она с собой что-то сделает, это может настолько дестабилизировать Галактику, что всё разлетится к катарской бабушке.

— В смысле? Как это взаимосвязано?

— Да хрен его знает! Я же говорил уже. У нас на руках только догадки.

— Ванно, ты можешь чётко мне сказать, чего боишься?

— Дело в том… Дело в том, что Ванно думает — девчонка всего лишь сосуд, понимаешь? Но самый огромный сосуд для Тёмной Материи. Если эта Материя вырвется наружу, что произойдет? Ты читал о теории феномена детей Сибел?

— Нет, — медленно покачал головой Морган.

— Только теория. Кроме косвенных доказательств ничего нет. Но для Ванно вполне достаточно. Надеюсь, ничего подобного в жизнь не воплотится, — вакуй облизал мясистые бордовые губы. — Есть мнение, что Тёмная Материя в телах проводников это паразит, понимаешь? Она вступила в симбиоз с человеческой расой и не просто так, а для того, чтобы выбраться за пределы своей планеты. Понимаешь? Это вирус, инвазия, па-ра-зит.

— Чушь какая-то, — пробормотал Морган, наощупь выискивая опору за спиной. Наконец облокотился о столярный стол. — В каком смысле паразит? Как блохи?

— Блохи, скажешь, катар! — гыгыкнул Ванно. — Я ещё думаю, почему это девчонка в восторге от твоего юмора. А оно — вон оно чё. Всегда буквальные примеры выдумываешь?

— Давай к блохам! — перебил Морган, борясь с подступившим откуда-то смущением.

— Девчонка слышит своего паразита громче всех когда-либо живущих держателей Силы. Именно поэтому и спонсирует исследования, предоставляя тело под эксперименты. Но иногда с ней происходит странное. Такое вот, как сегодня ночью. Ванно думает, она просто устает. Перегревается. Не в прямом смысле. И если усталость накапливается, то девчонка пытается с этим покончить. Однажды, мы гонялись за ней по трем дальним секторам. Это было ужасно. Ванно думал, сойдет с ума!

— Значит, она просто устала? — Морган в задумчивости потер мочку уха. — Не мудрено, когда тебя окружают одни зануды, а ответственность на тебе гигантская. Бедняжечка. Я могу что-то сделать для неё?

— Отдай ей стартеры. Конечно, если тебе жаль только её. Девчонка мечтает об эвтаназии.

— Так поэтому её не убивают? — догадался Морган. — Я всё думал, что за интриги, что за страх. Канцлеры боятся её убить!

— Да, они хотят, чтобы девчонка служила их целям. Свергла Императора, взошла на престол, правила, как выгодно СШГ. Но власть — последнее, что её интересует. Хотя из девчонки вышел бы отличный самодержец.

— Ванно, скажи честно, — Морган открыто посмотрел на вакуйя, в надежде призвать его быть искренним. — Ты врал мне про Судьбу, да? Ты с ней таскаешься только из-за страха перед крахом Вселенной?

— Катар, Ванно не может тебе точно сказать, из-за чего с ней таскается. Она — моя судьба! Точка! — рыкнул вакуй, но вдруг усмехнулся и вздохнул. — Всё слишком запуталось. Вначале это была просто Клятва, потом я узнал, кто она на самом деле, от Лорда Банник, которая и попросила меня охранять. А теперь… — Ванно отвернулся. — Не знаю… Она дитя, чистая помыслами, несущая свет. Ванно иногда думает, что Тёмная Материя могла бы принести в этот сумасшедший мир хоть какой-то покой. Не от радости вакуйи занимаются убийствами, взращивает молодежь в традициях Палачей. На Вакхийю давят налогами. Мы бы с удовольствием разделили участь третьих миров, изолировались, но увы, планета в центре важнейшего торгового сектора, никто нас не оставит в покое. Как будущий правитель, я ищу пути выхода из этого положения. Девчонка умная, она что-нибудь придумает. К тому же у неё много чему можно поучиться. Например, состраданию.

— Ладно, теперь хоть немного понятно про судьбу. Непонятно только…

— Секретничаете, мальчики? — прервала их Мурси, зашедшая в отсек. Она уже была одета в изоляционный черный костюм и готова к вылету. — Он отдал тебе стартеры?

***

Очень скоро капитан и Ванно вернулись. Ребята не успели даже позаниматься, как следует, хотя Морган, манипулируя их тщеславием, заставил на спор показывать лучшие результаты в беге. Мурси не обратила ни на кого внимания и сразу уселась за штурвал, выводя отряд в очередную запланированную зону. Пока корабль следовал из точки приема к назначенной цели, капитан не показывалась на глаза, а если и удавалось Моргану с ней пересечься в столовой или же в общей комнате, говорила и смотрела на него холодно.

Но это не было то равнодушие, каким Мурси когда-то его травила. Обычный официальный тон, как будто она обращалась к совершенно незнакомому случайному попутчику. Таким же тоном она общалась и с остальными. Джеймисон заметно сник, а Боббьер, внезапно вспомнив свои страхи, теребил кончики лекк. И только Клара не заметила ничего.

Ночью Морган опять почти не сомкнул глаз. Он всё прислушивался, стараясь уловить в тишине шлёпанье босых ног по палубе. Вдруг Мурси захочет переброситься с ним парой словечек, а, может, пойдет в транспортный отсек и он перехватит её. Но на корабле висело убивающее всякую надежду безмолвие.

На следующий день, когда корабль, наконец, приземлился на законспирированной планете, Мурси вновь предстала перед Морганом в скромном одеянии братьев во грехе. Сверху она набросила на себя грубый стандартный плащ проводников с большим капюшоном.

— Морган, вы мне нужны, — холодно произнесла капитан. — Вы должны выглядеть представительно. Обрядитесь в новый защитный костюм. Он сильно пострадал на последней операции?

— Нет, сэр, — Морган постарался ответить максимально учтиво. Мурси прекрасно видела его снаряжение после той вылазки, поэтому было совсем непонятно, к чему подобный официоз.

— Хорошо, капрал. Жду вас через полчаса в транспортном отделе.

Морган отдал честь и ушёл к себе готовиться к выходу. Сказанное капитаном — и тон, и содержание, казалось более чем странным. Да и вообще, обычно, пребывая в плохом расположении духа, Мурси сама старалась избавиться от него, а теперь зовёт с собой. И это на фоне того, что происходит между всеми на корабле. Морган занервничал. Это всё не к добру, Ванно может оказаться и правым. Почему Мурси не посвятила в свои планы? Хотя бы намекнула! И первым, что произнес катар, спустившись в транспортный отсек, была уже успевшая заесть в мозгах и изрядно взвинтить тревогу фраза: