— Не поговорим. Вы уволены! — зло бросила Мурси. — Хранение моих вещей у себя — это преступление! Вы стырили стартеры с моего скайтрея. Я подам на вас в суд.

— Прекрасно. Подавайте. Я помогу составить бумаги. Только утром.

— Морган, отдайте по-хорошему! Прошу, а? — сменила гнев на мольбу капитан. — Вам же потом медаль вручат! Вас же никогда не убьют и не покалечат. Избавите собственными руками Галактику от самонадеянной перерожденной. Вы риски-то просчитайте. Как я вас учила. Не придется больше своих убивать, никто не нападет на Бобби, Джеймисона, Клару, в конце концов. Вы же хотите сохранить чужие жизни?

— Хочу. И вашу тоже, сэр.

— Зачем, Разум тебя подери? Зачем тебе это? Ты же будущий старейшина, должен думать о своём народе в глобальном смысле! Ты можешь прямо сейчас избавиться от гипотетической угрозы, — Морган хмуро завертел головой. Слушать подобную чушь он не собирался. Тогда Мурси протянула раскрытые ладони ему под нос и растопырила пальцы, видимо пытаясь улучшить обзор. — Посмотри на эти руки! Да на них кровь сотен людей! Я — убийца!

— Руки как руки, красивые даже, — пробормотал Морган и выудил из кармана штанов стартеры. — Ладно, убийца! Только я с вами. Раз для вас умерщвление — привычное дело, полетим вместе, чтобы вы ни задумали, — Мурси непонимающе уставилась на капрала. — Что такое, сэр? Разве кровь одного катара перекрасит ваши руки?

— Не хочу последние минуты своей жизни проводить с таким занудой, — проворчала капитан. — Отдайте! — она попыталась психосилой забрать, но Морган крепко сжал кулаки.

— Они только со мной. Вам придётся меня убить сейчас или позже. Зануда вам не позволит сбежать без него, сэр. Как говорят — только через мой круп!

— Как же вы меня все достали! — губы Мурси вдруг дрогнули, она закусила нижнюю и крупная слезинка капнула на пол. — Даже помереть спокойно невозможно в этом стрёмном клубе!

— Мурсик, — сердце Моргана сжалось и он, спрятав обратно стартеры, бережно взялся за её руку. — Зайдите.

Капитан с поникшей головой безропотно последовала за Морганом в каюту и так же безвольно уселась на кровать. Она свесилась вперед, а крупные капли слёз продолжали орошать под ней пол. Морган никогда в своей жизни не сталкивался с плачущей женщиной и поэтому абсолютно не знал, что следует предпринять. Конечно, сестричка не раз рыдала на его плече, но то родственница, а сейчас с ним рядом не истерит, не рыдает навзрыд, а просто тихо, с какой-то отрешенностью горюет женщина, которая очень сильно нравится ему.

Морган вовремя вспомнил, чему учил Ванно.

— Позволите, сэр? «Обнимашки»? — катар несмело приобнял Мурси за плечи. — Ну что вы за чушь себе придумали? Такая умная женщина, а небылицам верите. Ну, какой стрёмный клуб?

— Есть такая песня, — шмыгнула носом капитан, вытерла рукой лицо и тихо, нескладно пропела: — Где же джакузи в этом стрёмном клубе…

— Давайте слетаем на Сибел, а потом вы дадите себе выходной, а я подыщу вам клуб с джакузи?

— Туда тоже со мной пойдёте? — безрадостно хмыкнула Мурси.

— А что? Готов поклясться предками прайда, вы ещё никогда не были в джакузи с занудой, да?

— Вот уже точно! — Мурси посмотрела на Моргана и робко улыбнулась. — Я на всякий случай, вы знаете, что это такое?

— Понятия не имею, сэр, — завертел головой катар.

— Морган, вот как вы так сразу на всё соглашаетесь?

— Потому что я вам доверяю. Я увидел то, что вы так старательно пытаетесь спрятать за всей мишурой из вычурных слов и эпатажных поступков. Я разглядел, как и Ванно, какая вы есть на самом деле. Не ради же карьеры я терплю ваши издевательства. Даже для зануды это было бы чересчур.

— Что ты там мог разглядеть? — рассерженно притопнула босой ногой Мурси. — Я совершенно не прячу свою натуру под слова и эпатаж. Ты всё понапридумывал! Я такая, какая есть. Безответственная и безжалостная убийца. Хоть понимаешь, сколько народу я погубила? Теперь ещё и Ирку. Всех, кто был ко мне добр когда-то. Ты пока злишься и делаешь мне нервы, остаешься в живых, стоит тебе пойти со мной в джакузи — всё, считай, не сегодня-завтра помер. Тебя Кларка, минимум, придушит.

— Христов вроде жив, Гидрос тоже, Лорд Банник и Ян, Ванно. Кого я ещё не перечислил? Или они все разом относятся к вам хуже, чем пираты? Я вот искренне не пойму, почему вы так себя клеймите. Да вам спасибо должны сказать за то, что избавили мир от самых ужасных в истории преступников.

— В бездну пиратов, им туда и дорога! Не по ним моя кукушка плачет. Те, кого они убили, скажут мне спасибо? Почему я не заступилась за них? Почему я ждала два года и только когда мне грозила расправа, воспользовалась своей Силой? А скажут ли мне спасибо кибиксчане? Когда Ровка с прихвостнями разорили храм, убили стариков, забрали остальных в рабство?

— Я не совсем понимаю, — насторожился Морган. — О чём вы говорите?

— Вы думаете, я себя корю за пиратов? За этих подонков? Нет! Я два года смотрела на зверства, что они творили. Если бы только смотрела! — отчаянно вскрикнула Мурси и закрыла лицо ладонями. И, словно под воздействием пыток, капитан сдавленно прошептала, делая паузу после каждого слова, будто набиралась храбрости, признаваясь в преступлении: — Я участвовала в них!

Повисло гнетущее безмолвие. Тихий ужас, исходивший от Мурси, передался и Моргану. Шерсть его тут же встала дыбом, по хребту пробежал мороз, рука, которая всё ещё обнимала капитана, заледенела. Его ладонь непроизвольно сжалась, сминая плечо Мурси.

— Теперь понимаешь? — быстро прошептала капитан. — Ровка, знаешь, такой словоплет был. Он мог заставить тебя думать, что это для их блага, что это для твоего блага! Понимаешь? Он меня, как дурочку, заворожил, возвысил, так мог всё объяснить, что по-другому и не взглянешь на ситуацию. И я шла на поводу у него. Молча. Я помогала творить все те ужасы. Не силой, конечно, он и не знал, что я имею какое-то отношение к проводникам. До сих пор кошмары снятся.

— То есть, вы… — Морган не договорил. Всё это совсем не укладывалось в тот образ Мурси, какой он себе нарисовал. Выходит и вправду — «понапридумывал». Но тут же нашёл оправдание и схватился за призрачную соломинку: — Вы это делали, чтобы остаться в живых. Неизвестно, как другой на вашем месте повёл бы себя.

— Мне не грозила опасность! Для Ровка я была любимой игрушкой. Старый развратник испытывал тягу к малолетним, а в свои двадцать один я выглядела на четырнадцать, а то и меньше. Он души во мне не чаял, по крайней мере, первых полгода. Потом, конечно, я ему надоела, но мне позволялось шариться среди пиратов, посещать их бар и развлекательный отсек. Да мне на корабле были доступны все каюты и отделения! Я стала одной из них, слилась с пиратами. И ни разу мне в голову не пришло, что я могу освободить пленных, могу повредить двигатели, просто саботировать. Не пришло! Я текла по течению, как фруктовое желе, находясь под покровительством такого злостного тирана. Даже не попыталась никак на него воздействовать!

— Ну как же, вы же в итоге их убили, — растерянно проговорил Морган, пожимая плечами. — Значит, вы просто набирались мужества. Бывает и так.

— Набиралась мужества! — горько повторил Мурси. — Ни хрена я не набиралась, кроме алкоголя каждый вечер, которым меня снабжал Верненн. Заливал мне зенки до потери пульса и тащил к себе в койку. А вот когда Ровка его спалил, когда узнал о том, что его игрушку пользует кто-то другой, первый же и побежал каяться. У пиратов же мужская солидарность. Всегда во всем виновата баба, хоть взрыв сверхновой случись. И только тогда, испугавшись, я воспользовалась своей Силой, хотя знала давно, на что способна. Убегая из монастыря, я полхрама разворотила, горы подвинула. Почему я не убила их раньше? Как только попала на спейсшарк? Когда они напали на Кибекс? Почему я не защитила тот котофарианский храм, что давал мне приют три года? Три года спокойной жизни, когда местные приняли меня в свои объятия и даже не спрашивали кто я и откуда. Снабжали меня всем, что было необходимо, любили по-своему. Я — убийца! Все эти жизни на моей совести!