— Морган, ну если вас так раздражает, не смотрите! — возмутилась Мурси. — Я просто развлекаюсь.

— Вы хуже новобранца, сэр.

— Напомню тебе, что своего учителя я убила. Не терпится занять его место?

— Да-да, он не умел стрелять, это я уже знаю, — хмыкнул катар. — Хотите, я подкорректирую вас, сэр?

— А то ты от меня так просто отстанешь! — по-детски надула губы капитан.

Морган тихо усмехнулся и встал позади неё.

— Я могу к вам прикоснуться, сэр?

— Эм… можете, — растерянно пробормотала Мурси.

— Видите, у меня есть понятия о личных границах, — Морган приобнял капитана со спины и аккуратно взял в руки её ладони с бластером. — Я никогда не позволю себе хватать вас без разрешения, сэр.

— Даже если очень захочется? — Мурси, как это она обычно любила делать, расслабленно облокотилась на плечо капрала, задрав голову вверх, и задорно улыбнулась, прищуриваясь.

Морган внимательно посмотрел на её лицо. Лицо как лицо. Ничего в ней такого нет. Самая обыкновенная девчонка, проглотившая невесть где «смешинку». Оттого и эта «безуминка» в глазах, да постоянная улыбка, очерченная высокими скулами. Ну и, конечно же, нелепые веснушки, рассыпанные по щекам. Ещё эти неоднозначные позы. Вот сейчас бы прильнуть к её широким, совершенно не вписывающимся в узкое лицо, губам, да показать, как правильно нужно целоваться. Момент самый подходящий.

— Я умею держать себя в руках, — прошептал Морган, больше самому себе, нежели собеседнице.

А у самого в голове не переставая крутилось другое. Вырвать у неё из рук бластер, увезти в деревню, окружить мягкими подушками, как и подобает Императрице. Ну, в самом деле, какая ей война? Она ведь создана для любви. Нежный росток, проросший на пепелище в такое неподходящее время.

— Капрал, вы опять зависли, — донесся до Моргана откуда-то издалека смешливый голос капитана. — Так долго представляете себе ситуацию, когда хотелось бы прикоснуться ко мне без разрешения? Шо, ниче на ум не приходит?

— Вы цветок, сэр! — вырвалось у Моргана то, что засело в голове.

— Пяпяка шоле? — расхохоталась Мурси.

— Пяпяка, — согласился, паникуя, Морган.

— Мило! Но у меня руки затекли так, шоб ты знал, ты б заплакал, — Мурси положила бластер на поребрик перед собой и покрутила по часовой стрелке кистью.

— Я помогу, — с готовностью кивнул капрал и, взяв её ладонь, принялся массировать пальцы. — Давайте вторую руку. Нужно немного увеличить приток крови, теперь встряхнем, расслабим мышцы. Лучше?

— Лучше, капрал. У вас приятные пальцы и ощущения необычные. Как будто бы не ты гладишь котика, а котик гладит тебя. Это прикольненько.

— Я бы вам сказал насчет котика! Но отплачу вашей же монетой, — Морган горделиво ухмыльнулся и выдал: — Я мастер по выглаживанию человеческих женщин!

Мурси зашлась смехом, уткнувшись лбом в плечо катара. Она постукивала его по куртке, пытаясь что-то выдавить из себя, но решительно ничего не могла с собой поделать. Только нечленораздельное мычание иногда выскакивало в перерывах между следующими приступами смеха. Этим она напомнила Клару, которая так же недавно в припадке истерики озадачила адмирала. Морган последовал своему же совету и воспринял это достаточно стойко.

— Вы так задохнетесь, — спокойно проговорил катар. — Представляете теперь, что мне всё время приходится выносить рядом с вами?

— Божечки-кошечки, Морик, я так не смеялась уже лет сто наверное! Ну, ты, правда, уникум, как скажешь, так насмерть сразу, — Мурси вытерла проступившую слезу. Смех заставил её раскраснеться, делая ещё краше в глазах катара, а прямой открытый взгляд творил с его душевным равновесием совсем уж неимоверные вещи.

«Обыкновенная же, — попытался уговорить себя Морган. — Обыкновенная живая девчонка, не по возрасту смешливая и с придурковатостью!»

— Давайте вернемся к тренировке, — катар развернул Мурси к мишеням, дождался, когда она возьмет в руки бластер и опять взялся за её ладони. — Встаньте уверенно на обе ноги. Расслабьтесь. Плавней. Чуть согните в локте. Чувствуйте бластер как продолжение руки.

Внезапно, Мурси напряженно замерла. Пальцы заледенели и стали непослушными. В памяти всплыл назойливый эпизод с Христовым, когда он учил её держать стойку с мечом. Стало вдруг холодно, как будто это и не тир, а то святилище, заваленное снегом.

— Ваши руки, — зашептал Морган на ухо. — Они моментально заледенели. У вас всё в порядке с кровообращением?

Грань между воспоминанием и реальностью окончательно размылась. Шепот, дыхание на шее — всё в точности как тогда. Сейчас он отругает её, назовет бездарным учеником. Вырвет меч из рук, а тот со звоном упадёт на каменный пол, и эхо этого звона прокатится по всем закоулкам пустующего храма. Потом развернет и поцелует. По телу капитана прошел озноб, а тёмная энергия потекла потоком к пальцам, желая вырваться наружу.

— Мурсик, что с вами? — встревожился Морган, забрал бластер из застывших рук и отложил. — Вы триггерите? Я чувствую покалывание.

— Простите, — тряхнула головой капитан, ставшая внезапно серьёзной, даже испуганной, будто загнанная в угол. — Думаю, на сегодня тренировка окончена.

Она вынырнула из-под плеча Моргана и быстрым шагом направилась к выходу, не ответив даже на добросердечное прощание капрала Йохансена. Катар поспешил следом.

— Я вас как-то обидел? — обеспокоенно спросил Морган, как только поравнялся с капитаном. — Не то что-то сказал?

Мурси остановилась и выдавила из себя подобие улыбки.

— Нет, конечно, Морган. Просто вспомнила неожиданно о важных делах.

— Вы вспомнили учителя?

— Почем знаете? — излишне резко вырвалось у Мурси.

— Логично. Простите, я совсем не хотел вызывать у вас неприятных воспоминаний, — вздохнул Морган, хватая руку капитана и принимаясь вновь разминать заледеневшие пальцы. — Он учил вас пользоваться оружием, он же и пытался убить. Это так глупо с моей стороны.

— Христов не пытался меня убить, вы шо!

— Не понял! Вы же говорили, что бластером научил вас пользоваться охотник, а Христов вроде проводник.

— А, охотник! Ну да, — нервно хмыкнула Мурси и пошла дальше, на ходу подставляя под массаж вторую руку. — Да, его и вспомнила. Та ещё заноза в заднице была.

— Вот поэтому я и говорю, что быстрые любовные связи до добра не доводят! — катар вдруг спохватился и откинул руки капитана от себя. — Не при всех же!

— Морган, мы жили с ним год под одной крышей. Год! Не всякий выдержит жизнь со мной бок о бок так долго. Да вы бы на вторую неделю меня бы придушили!

— То есть, он с вами жил год и никак не проявлял в вашу сторону агрессии, а потом вот так с ничего взял и приставил бластер к голове? — опешил капрал.

— Мотивация! Вам что-нибудь говорит это слово? Денежки любого могут купить.

— Не любого! — упрямо повторил катар ставшую излюбленной в последнее время фразу.

— Ну да, значит, у вас будет другая мотивация. Воздействие на каждого можно найти, сковырнуть нужные рычаги, и человек будет делать то, шо тебе треба.

— Нет, сэр, никто не заставит меня делать то, чего я сам не захочу!

— Значит, вам внушат, шо вы хотите этого! Угугениваете?

— Не понимаю! Кто мне может что-то внушить?

— Ну, например, в Академии вам случайно не внушили, что нужно ненавидеть йонгеев? Что держатели Силы из Империи — это враги народа, они убивают своих детей, матерей, прабабушек, дедушек, не сдерживают либидо, погрязли в разврате и вседозволенности? Так работает пропаганда, дается верная информация, но не раскрывается до конца сути. И вы не интересовались, как на самом деле всё происходит, поверили на слово. Для вас же оказались сюрпризом процедуры ухаживания.

— Просто разбираться в этом не было необходимости! Но я же не полез вас убивать, а начал вникать в вопрос. Следовательно, на слово не поверил!

— Морган, да вы испугались Ванно! Он на славу поработал, создавая образ такого бесстрашного тупого чудовища.

— Я не боюсь Ванно! — выкрикнул Морган. — И никогда не боялся. Не приписывайте мне ваших собственных ощущений!