А девушка задумалась ещё больше. Она стала обладать драконьим взглядом, и голосом повелевала вампиром, древнейшим из древних. Это радовало и пугало девушку одновременно. Радовало тем, что теперь она, если правильно понимала суть силы, могла управлять любыми действиями вампиров, просто говоря им, что делать. А пугало Элиссиф то, что она не знала, как это делать правильно, и что является активатором этих сил.

Поднявшись с кровати, девушка неровным шагом, чутка покачиваясь, направилась в сторону главного зала, оглядываясь по сторонам, как некоторое время назад. Она всё так же видела тени, но теперь она ясно различала в этих тенях силуэты вампиров и их жадные, алчно пылающие хаосом глаза, готовые пожрать всё живое на своём пути.

Но теперь эти тени не пугали и не приносили дискомфорт юной Королеве. Она интуитивно понимала, что теперь они её боятся, а не наоборот. Элиссиф видела дрожь вампиров, видела, как они пытаются забраться выше и забиться в более глубокие дыры в стенах, стараясь спрятаться от девушки. Дойдя до центрального зала вулкана с открытой крышей, которая была ничем иным, как жерло, девушка увидела, что на улице идёт дождь. Это очень обрадовало девушку, потому что она хотела увидеть своё отражение.

Подойдя к ближайшей образовавшейся луже, девушка наклонилась над ней, дабы посмотреть на своё отражение. Когда девушка увидела себя в луже, она была ошеломлена увиденным. На неё смотрела прежняя она, но теперь выглядящая несколько иначе. Черты её лица стали более резкими, прямыми, потеряв свою округлость, волосы потеряли свою белоснежную серебряность, став более белоснежными с проблесками чёрных и бордовых волос, придавая девушке мистический шарм и грациозный вид. Но больше всего девушку впечатлили её глаза. Веки глаз у девушки стали более грубыми, похожими на чешуйки, явно выделяясь на фоне всего лица, посаженные глубоко, они выделялись тем, что были темнее лица девушки, отчего казались более резкими, более устрашающими. Тёмно-циановые роговицы окружали чёрные, окроплённые сполохами оранжево-красными пламени, и всё это тонуло в нежном, тёплом перламутре их белков.

Девушка завороженно смотрела на своё отражение в луже, изредка шедшее рябью от падающих капель дождя, но в одно мгновение Элиссиф увидела кое-что странное… На неё из отражения смотрела не только она. Юная королева стала видеть за своим плечом лицо Первой. Она смотрела на неё, пронзая взглядом мудрости и первозданной остроты, и Элиссиф утонула в этом взгляде, погружаясь в транс. Юной Королеве казалось, что она погрузилась в сон, хотя внешне она оставалась всё так же бодрствующей, хотя и были некие странности в её поведении. Вампиры, что таились по углам зала, видели, как девушка полыхнула энергией, Силой, что была ей дана по праву рождения, вспыхнула и потухла, замерев, словно статуя. Девушка сидела без движения крайне долго, на столько, что вампиры обрели смелость для того, чтобы начать смещаться в сторону Королевы. И чем ближе они приближались, тем больше их окутывал страх. Они стали различать голос девушки, которая разговаривала, как им казалось, сама с собой. Но вампиры слышали только её ответы невидимому и неощущаемому собеседнику:

— Да, я попробую, — говорила девушка сонным голосом. — Я… Я знаю, но я ни разу не пробовала.

Сразу после этого ответа, девушку вновь окутал ореол Силы, столь мощный, что вампиров, что были самыми наглыми и подошли к девушке на самое близкое расстояние, откинуло к стенке, размазав их, словно масло по хлебу, а самых неудачливых Сила девушки развоплотила, превратив их в грязную пыль, что пахла серой и жжёным камнем. Обернувшись, девушка даже не обратила на это внимания, лишь отошла ближе к центру зала, поправляя волосы, что прилипли к её лицу.

Подойдя к центру комнаты, девушка подняла голову вверх, к нему, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Элиссиф чувствовала, что на данный момент она приближена к центру, на столько близко, на сколько это было возможно. Она не знала, почему она это осознаёт, но она стала больше доверяться своими ощущениям после того, как Эшшери показала ей свои первые шаги в этом мире. И сейчас, находясь в центре зала, Юная Королева готовилась исполнить просьбу-приказ своей наставницы.

Девушка сложила руки на груди и начала смотреть вглубь себя. Она искала дорогу к своему сердцу и своей сути. Элиссив стояла, сосредоточившись на себе, не замечая того, что вода вокруг неё начала закипать от нестерпимого жара, испаряясь, окутывая юную Королеву покрывалом пара. И чем глубже девушка копалась в себе, тем сильнее было испарение вокруг неё, даже камень начал плавиться от её Силы, которая окутывала девушку, словно кокон.

И вот, когда вокруг девушки начала образовываться новая лужа, лужа из оплавленного камня, краснеющего от высокой температуры, что создавала девушка, не зная этого, тогда кокон Силы стал менять свою форму. Всё так же окутанная паром, девушка стала менять свою позу, медленно раздвигая руки в разные стороны от тела, и поднимая голову к небу. И с каждым её движением, кокон стал обретать образ дракона, который проявлялся сквозь пар, рождаясь в пламени и жаре, как писалось во многих легендах. С каждым ударом сердца девушки, дракон, в который превращался её кокон, обретал плоть, каждая мышца, каждая часть тела дракона покрывалась чешуйками бронзово-золотистого цвета, которые вырастали прямо из только что появившихся мышц. Когда девушка развела руки, из пара появилась пара огромных, перепончатых крыльев, что закрывали почти весь, даже по меркам Древнейшего Дракона Ишшо огромный, зал, создавая впечатление полной поглощенности этого помещения. Но самое ужасное для всего гнезда древнейших вампиров стало проявление голоса дракона. Подняв голову, вместе с ней поднялась морда величественного существа, издавая нечеловеческий, мощный, устрашающий рев, который сотряс стены зала, каждую пещерку и переход в вулкане, на столь сильным был рев. Часть гнезда в этот момент решили ретироваться подальше от обиталища уже двух драконов, опасаясь, что один из них в гневе и готов уничтожить всех, кто попался им под лапу. Ведь, даже самый сильный и старейший из них, Грушшак, забился в самый дальний и малодоступный закуток вулкана, сотрясаемый мелкой дрожью страха, которую он не мог успокоить…

— Я СМОГЛА, КОРОЛЕВА! Я ОБРЕЛА ФОРМУ, ЭШШЕРИ! — раздался рёв дракона, на столь громкий, что птицы встрепенулись от страха на несколько лиг вдали от вулкана.

Поднявшись с пола, где он, стоял, как раб, склонив голову столь низко, как позволялось, Тревор сплюнул накопившуюся слюну и заметил, что в ней была его кровь. Грязно выругавшись, некромант, покачиваясь, побрел к креслу у стола, на котором стояла пыльная, закупоренная бутыль, бокал и лежала кипа из пергамента.

Подойдя к столу, Тревор сел в кресло, развалившись, как истинный король, но он не стал рассматривать документы, а протянул руку к бутыли. Тёмный маг всегда был любителем крепкого алкоголя, но постоянная работа, поиски его заклятого врага и способов его одолеть мешали ему отвлечься, насладившись горячительным напитком. Но теперь Тревор понимал, что без крепкого гномьего пойла ему не обойтись. Он всё боролся со злостью, которая пожирала его изнутри, из-за того, как с ним по-рабски общался Даан. Боролся он и со страхом. Страхом того, что Бог единственным своим желанием склонил его, самого могучего человека в мире, к земле, заставив бороться его со страхом и яростью.

Налив себе половину бокала, некромант сделал медленный, осторожный глоток. Горячая, обжигающая жидкость растекалась по его горлу вниз, к желудку, согревая всё тело, от кончиков пальцев, до глубины сердца. Допив бокал, некромант поставил его обратно на стол и вновь потянулся к бутыли, но его глаза увидели надпись на верхнем пергаменте, которая гласила: «Опыты над драконом. Подчинение». Тревор оттолкнул стакан в сторону, потянувшись к пергаменту, который его заинтересовал. Это были не его труды, а скорее всего кого-то из его подмастерий. Развернув пергамент, некромант увидел короткие, спешные и чуть кривоватые записи, которые, видимо, принадлежали его помощнику-вампиру: