— О чём ты задумался, юный воин?

— Мне… нам нужно на этот вулкан. — произнёс Олловин спокойный, слегка взволнованным голосом.

— На вулкан, говоришь? — ухмыльнулся трактирщик. — Что ж, пускай будет по-твоему. Вулкан, так вулкан. Отдыхай, Олловин, к утру я соберу тебе провиант в дорогу.

— Но у меня же совсем нет денег! — запротестовал тот

— Я же тебе говорил, вместо денег я взял с тебя информацию. И ты утолил мой голод, даже более чем.

Произнеся эти слова, Колин вышел из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. А Олловин же, вздохнув с облегчением, закрыл глаза и откинулся на кровать. Разговоры с такими людьми всегда давались ему тяжелее, чем любые тренировки.

II

Грушшак чувствовал, что девушка-дракон приближалась к нему. С каждым биением его сердца, она была всё ближе, подходя к нему безошибочно, ощущая даже приглушенную им самим ауру. И древний вампир понимал, что не может скрываться от неё, да и не очень-то и хотел этого, потому что Первый ощущал всей своей сутью, что сейчас никто не сможет помочь ему, кроме Королевы Драконов. Древний вампир видел ауру двух созданий, что стояли на кромке вулкана, видел, как они наблюдают за Эллисиф, которая шла сейчас к нему, и он знал, что только она, Королева, способна изгнать эти создания в ту пучину, откуда они вылезли. Поэтому, Грушшак сидел и покорно ждал, когда девушка найдет его.

А тем временем Эллисиф шла. Продвигаясь медленно, девушка уверенно шла в направлении Древнего вампира, выбирая кратчайший путь среди сотен туннелей на своём пути. Новоиспечённая Королева Драконов видела каждую ауру вокруг, безошибочно определяя уровень угрозы для неё и направление в движении. Но, несмотря на это, она чувствовала, что кто-то следит за каждым её шагом откуда-то издалека. Она не единожды оборачивалась, пытаясь засечь наблюдателей, но каждый раз они оставались незамеченными. В том, что наблюдателей было двое, девушка была уверена, потому что, как бы они не старались скрыть своё присутствие, обострённые чувства дракона было не обмануть, и они говорили о тому, что наблюдателей было двое, и они были необычайно сильны. Наблюдатели были столь сильны, что даже низшие вампиры выбирали смерть от рук девушки, потому что каждая из тварей бежала уже не от девушки, как было ранее, а от этой пары, время от времени нарываясь на девушку. Но, как бы им не хотелось, дракон не даровала им смерти, лишь откидывая их в стороны движением рук, дабы они не мешались под ногами, потому что целью девушки был их отец — Грушшак. И она решила во чтобы то ни стало дойти до него.

Спустя несколько поворотов в хитросплетении туннелей, каждый шаг для Эллисиф стал даваться всё тяжелее, потому что они стали уже и извилистее. Девушке пришлось, в прямом смысле, прорывать себе путь. Не осознавая то, что её руки обрели очертания лап с длинными когтями, она орудовала ими точно двумя кирками, разрушая прочные на вид, базальтовые стены внутри вулкана. Каждое препятствие злило истинную сущность девушки, и эта ярость выходила из неё в форме призрачных лап, которые могли рушить физические преграды. Девушка ещё не умела контролировать свои силы, но её чувства захватывала Первородная Сила. Сила, которая пробуждала дремлющей в ней Хаос, позволяла Эллисиф пройти там, где в спокойном состоянии она бы не пролезла, даже согнувшись в три погибели. И, именно благодаря этой Силе, девушка начала осознавать, что теперь она не та слабая девушка, очнувшаяся несколько лунных циклов назад, которая не могла за себя постоять, а теперь она дракон, существо, которое может уничтожить любого врага, что встанет у неё на пути.

Грушшак видел волну ярости, что исходила от Королевы Драконов. Она завораживала его и его детей, заставляя тонуть в море этого ощущения, как в море. Благодаря этой силе Первый из вампиров чувствовал, как его Сила возвращается к нему. Но, как бы то не было, вампир не спешил навстречу к Эллисиф, дабы позволить её ярости зарядить его силой и магией. Теперь он видел, как девушка прорывала себе проход прямо к нему, уже не обращая внимания на туннели. Она рыла сквозь них и сквозь вулкан. Её целенаправленность давала вампиру ясное осознание своего бессилия, которое покрывалось жаждой защиты от той парочки, что наблюдала за девушкой.

Когда до вампира оставалось всего несколько десятков футов, девушка замедлила своё продвижение. Ярость стала отпускать её, сменяясь спокойствием, которое шло из глубин земли. Замедлив движение, Эллисиф сделала глубокий вдох, вдыхая в себя весь жар, что шёл от подземных рек из магмы, которые наполняли её Силой природы, которая гармонично распространялась по всему её телу. Воспользовавшись маленькой передышкой, девушка, набрав побольше воздуха в лёгкие, прорычала, сотрясая скальные породы вулкана:

— Грушшак, выходи, пока я добрая и не горю желанием уничтожить тебя, как твоих детей!

Спустя несколько биений её сердца, Отец вампиров появился перед ней в тёмной дымке, в коленопреклонном виде, давая понять, что признаёт её власть над своей жизнью.

— Я прибыл по Вашему приказу, госпожа! — чётко произнёс вампир, глядя в пол.

— Почему ты сбежал, как крыса при пожаре!? — требовательно произнесла Эллисиф.

— Я… Я испугался Вашей Силы, Королева. — начал заикаться слуга Хаоса, — Древнейший из драконов направлял нас тысячелетия на путь уничтожения этого мира, убивая каждую Королеву, что входила в этот мир. Но сейчас, когда он ушёл, вы, приобрёвшая Силу, напугали меня. Я знал о значении того браслета, Первая Королева поведала мне о нём, наложив заклинание о молчании, и я боялся Вашего гнева. Я страшился, что Вы, госпожа, уничтожите меня, поэтому, я и сбежал.

— Тогда почему ты решил сознаться мне сейчас? — потребовала ответа от своего прислужника Эллисиф.

— Потому, моя Королева, что теперь вы знаете всё. И Вы должны знать правду. О том, что мы — вампиры, всегда были преданными слугами Королевы, и подчинялись Древнейшему лишь из-за страха полного уничтожения, стирания нашей сути. Ишшоадерсансандар имеет власть, данную ему Повелителем Хаоса, уничтожать саму суть низших приспешников Первозданной стихии, но нам, вампирам, нравится этот мир Порядка. Только тут мы чувствуем себя живыми, в силах охотиться, чтобы жить, а не выживать. И этот мир… он дышит, а не душит, как любой из Планов Хаоса.

— Хорошо, предположим, я тебе поверила. — уже более спокойно произнесла Королева Драконов. — Тогда объясни мне другое: что за парочка следит за мной!? Я их чувствую, но не могу увидеть, они вечно прячутся от меня, как назойливые мухи.

— Они — слуги одного из Повелителей Хаоса. И их задача, как и Древнего, уничтожить Вас, моя Госпожа. Но теперь вы можете и сами уничтожить их. Я помогу Вам, а дальше… Дальше я готов принять смерть от Ваших рук, ведь я подвёл и Вас, и других Королев.

— Хм… Казнить тебя или нет, я решу позже. Сейчас же нужно избавиться от мух, потому что они уже начинают надоедать мне.

— Хорошо, Королева. — склонившись ещё ниже произнес вампир. — Тогда Вы должны пройти за мной, туда, где у Вас будет больше возможностей.

С этими словами Грушшак поднялся с колен и, махнув рукой, разрезал воздух, открывая портал, покрытый серой дымкой, такой же, в какой появлялся и он сам.

Тревор стоял, глядя на скалу, с пещерой, вход в которую закрывали наваленные камни. Его била мелкая дрожь от Силы, которая исходила из-за завала. Он знал, кому принадлежит эта Сила, но с каждым мгновением, проведённым рядом с ней, некроманта одолевало сомнение, касательно того, что ему нужно делать то, что он задумал. Сила, исходящая от Сущности, которая олицетворяла Свет во всём мире, давила на тёмного мага, подавляя его собственную силу, старательно пытаясь её уничтожить, потому что она была полностью противоположной для этой Сущности. Маг отчаянно пытался пересилить эту яростную мощь, но его усилия были тщетны, потому что ни одна живая душа не могла противостоять созданию вне времени и пространства. Сила этого существа поглощала некроманта, погружая всё глубже и глубже в состояние некого транса, во время которого перед взором Тревора мелькали картины становления и умирания этого мира, мира, в котором жил тёмный маг. От лицезрения картин прекрасных и ужасных его отвлек голос его ученика, звучавший отдаленно, как будто находившийся за несколько миль от него: