— Будем честны, Генри. Ты меня никогда не полюбишь так, как он, как и я не полюблю тебя, как она. Попробуем, — пожала она плечиками. — Не получится, то давай хотя бы не будем носить маски, хорошо? Я знаю, что я красива, но для тебя красота совсем другая.

Айка вздохнула и вновь смерила Генри взглядом, но на этот раз она думала, как к нему подойти. Если сейчас кто-то из них что-то ляпнет, момент может быть отстрочен, а то и вовсе пропасть. А ей нужно было торопиться — недели идут, её маленькое сокровище растет.

— Если эта сволочь нас потревожит, клянусь богами, Генри, я убью его, а тебя сделаю импотентом.

И с этими словами она нагнулась к нему и поцеловала. Поцеловала так, чтобы он даже не смел ей хоть слово протеста сказать. И пусть будет уверен — свою угрозу она исполнит.

Айка тотчас же взяла все в свои руки, как она и привыкла. Вести, но не быть ведомой, задавать темп, а не плестись за кем-то в полшага. Просто это сделать и забыть. Закрыть глаза и представить Роберта, но…

Это был не он. Не те губы. Слишком опытные, слишком умелые. Не тот язык, слишком активный, слишком своевольный. Перед ней не её белый пушистый котик, а лев, который желал власти над всем не меньше, чем Айка.

О Ральфе она могла не беспокоиться. Здесь, как и в Серии, ему было запрещено заходить в королевскую спальню. Всё-таки Генри уважал нежелание Айки видеть демона рядом с собой, да и расставаться с ним раньше времени не хотелось бы.

На самом деле Генрих выдохнул с облегчением, когда она предложила не притворяться друг с другом. Он не знал, как она вообще отреагирует на его попытки сблизиться, поэтому хотел завоевать расположение, но Айка — умная женщина и быстро раскусила бы. Так что быть честными — для них лучший вариант. Время покажет, кем они станут друг для друга. Может, она права, и в этой войне он погибнет, в таком случае он должен убедиться, что ее положение, как королевы, будет прочно закреплено.

Это был не его маленький храбрый мышонок, который с замиранием сердца отвечал на ласки. Не было здесь и демона, который помог бы забыть обо всем и просто-напросто отдаться похоти. Хоть и решился раньше, но Генри с трудом преодолел себя. Помогло, что Айка сделала шаг первой. Однако он всегда и во всем был ведущим, это правило оставалось неизменным даже в постели.

Генрих умел быть терпеливым и нежным, но сейчас был не тот случай. Наверное, ему так же, как Айке, хотелось сделать это побыстрее, а потом посмотреть, что будет дальше. Его рука скользнула под халат, желая возбудить женское тело лишь для того, чтобы облегчить процесс, а не принести больше удовольствия. Он не хотел ласкать ее, не сейчас, когда их сердца тянуло в разные стороны, но понимал необходимость этого.

Пальцы быстро отыскали белье и рывком стянули его. Было даже похоже, будто он боится, что она может передумать в любой момент. Или передумает он? Разведя полы халата в разные стороны, он бегал глазами по белой, без единого изъяна коже, будто пытался найти то, что могло бы ему напомнить о шрамах Риз. Но он заставил себя забыть о ней. В конце концов, перед ним женщина, перед красотой которой многие мужчины преклоняли колени! Только вот эта красота ничего не значила для него. Закрыв глаза, он запечатлел поцелуй на груди Айки и вызвал в себе те ощущения, которые навевал Ральф, когда находил для своих утех новую жертву.

Было даже немного смешно от того, что у них получилось. Никто не хотел отдавать ведущую роль, однако оба хотели с этим покончить как можно быстрее. И соперничество им помогло в этом — то Айка окажется сверху Генри, не желая сходить со своего пьедестала, то Генри подомнет её под себя. И это их тайно злило. Злило, но возбуждало животным инстинктом. Каждый получил от этого соития удовлетворение, но, увы, далеко не душевное. Напротив, на душе у каждого стало как-то… паршивее, что ли. От осознания, что это все. Остались они друг у друга; те, кто никогда не сможет принести бурю эмоций и растормошить сердце так, что оно было готово из груди вырваться.

Но перед сном Айка сдержала свое обещание и усыпила Генриха, а наутро строго-настрого запретила беспокоить короля. Хотя бы сегодня он должен был отдохнуть. А ей нужно было отвлечься. Пока не придет Диего, ничего в войне было не решить, потому королева направила свои силы на восстановление Серии.

На третий день миновала граница. Не будь Лины на спине, Диего бы смог сделать это и в два дня, но без нее было никуда. Она знала эти земли, знала потайные места, и стоило отбежать от границы, ближе к вечеру Диего остановился в разрешенной Линой местности, где, как предполагалось, не должно было быть врагов.

Когда Лина слезла с Диего, он зубами вытащил из своего пояса сверток и обратился в человека. Уже не так стеснялся это делать перед Линой, однако все равно не повод расхаживать перед ней голым, потому, распаковав сверток, он переоделся в подготовленную заранее одежду. И так каждый привал.

— Ну, мы на месте, — сказал он, натягивая рубаху и подходя к подруге. — Куда дальше?

— Впереди деревня, думаю, можно поспрашивать у местного кузнеца, но, возможно, все же придется проникнуть в столицу. Там уж наверняка найдется информация. До нее отсюда дня два, хотя на тебе быстрее получится, — поделилась мыслями Лина и поднялась, потянувшись и похрустев косточками. Всё-таки ехать верхом на вервольфе и на коне — разные вещи. На оборотне быстрее, но все тело затекает сильнее от напряжения, потому что приходится лучше держаться. — Но сначала отдохнем. Ты голоден?

Глупый вопрос, ведь они так долго были в пути, что Диего, наверняка, не только устал, но и проголодался. Сделав пару наклонов в стороны, Лина присела рядом с сумкой и достала последние два бутерброда. Она порадовалась, что рассчитала припасы правильно, ведь дальше они как раз попадут в города, где смогут закупиться едой. Оставалось только надеяться, что они не нарвутся на неприятности ни там, ни тем более за городом, где Диего обращается.

— Кстати, может, не стоит на территории Люция тебе менять облик? Если кто-то увидит, у нас будут неприятности, — спросила она его, вспомнив об этом. От человека его не отличить, а орден, который натренирован на это, в большинстве своем находится на войне, остальные же в монастыре, достаточно далеко на юге королевства.

— Пока мы в пути и в лесах, это прибавляет нам скорости, — ответил Диего, садясь рядом с Линой и беря свой кусок еды. — Но ближе к городу я перестану это делать. Однако, мне думалось, что лучше я останусь в лесу, а ночами буду выходить к тебе в город. Хоть сама ты и не почувствовала во мне оборотня в первую встречу, вдруг найдутся более опытные жрецы или люди с амулетами. Днем мне в городе быть тоже опасно.

Диего продумывал все это на ходу, но каждый вариант казался глупее другого. Это все, что он смог придумать. Было бы смешно надеяться на то, что в Люции будет амулет, который, наоборот, маскирует темную сущность. Продавали бы такие — продавца бы сразу в темницу заперли, считая, что он скрывает нечисть или работает на неё.

Диего мысленно усмехнулся своим фантазиям и откусил немного бутерброда. Но вдруг его волосы на шее шевельнулись от того, как напрягся оборотень, хоть по виду и не скажешь. Просто вместе с бутербродом, который подносил ко рту, он уловил еще один запах. Живой запах. Запах человека. А пока Лина думала о словах друга, он уловил и шорох в кустах.

— И вообще, — перебил Диего Лину на полуслове. Он хитро улыбнулся ей и, отложив бутерброд, подвинулся ближе, обнимая за талию. — Мы все о делах, о делах… А если я предложу тебе… — голос его стал томным, — заняться кое-чем интересным?.. — Он медленно наклонился к её уху и с улыбкой на устах прошептал так, что услышала только лишь она: — За нами следят, слева от тебя, где еловые шишки.

Хотя вряд ли в пути Лина была так наблюдательна, как зверь, если даже обратила внимание на то, где валяются шишки.