Запах привел его к крышам, а там к дыре, откуда был ещё один запах. Запах собрата. Но черная огромная морда, которая заглянула в брешь, не выразила ничего при взгляде на труп оборотня. Ни печали, ни горя… А вот при виде плачущей певчей он не смог пройти мимо. Спустился мягким прыжком, ловко избегая попадания и своих лап на труп.

Черная тень в более, чем в две метра ростом, и при этом горбясь из-за строения тела, опустила морду к Лине, и золото глаз, увы, уже не светящиеся, устремилось на нее.

— Не горюй о нем. Его дух теперь бежит по звездным просторам за вечными днями. — Он говорил куда понятнее того самого Зака, но намного ниже и тише, будто шептал. — Расе волчьей жизнь не дорога. Не оплакивай того, кто отдал жизнь за правое дело. Возгордись им, что умер волком, а не псом.

Она оплакивала, кого не знала. Оплакивала того, к кому должна была чувствовать неприязнь. Это все, чем Диего мог успокоить ее.

— Твой бой окончен, venandi, — попрощалась Лина, как с охотником, и закрыла пустые глаза вервольфа, чьего имени даже не знала. Его смерть не должна стать напрасной, своим мечом она вырежет как можно больше убийц. Шмыгнув носом, она утерла его рукавом и встала, поднимая меч с пола. — Спасибо, Диего.

Его глаза она ни с кем не перепутает. Да и никто другой не пришел бы за ней. Но хватит слез, она ещё успеет оплакать погибших. Сейчас у них есть дела поважнее, и Диего не должен здесь сидеть из-за нее и подтирать сопли. Она не станет обузой для него.

— Идём, наша охота ещё не закончилась, — сказала Лина и прошла к двери, но замерла в какой-то нерешительности. Страха за свою жизнь не было, но она должна стать сильнее, если не хочет, чтобы за нее гибли. Она посмотрела на Диего, и в глазах была просьба не умирать, которую она так и не озвучила. Волкам жизнь не дорога, но ей их жизнь на вес золота. Или только его? Она протянула руку и коснулась черной шерсти, прошептав слова, которые заструились по телу Диего, образуя еле заметный глазу золотой щит. — Выдержит три удара. Надо пробиться к ратуше, пока защита не спала. Я за тобой.

Она открыла дверь, выходя первой, но знала, что за Диего ей не угнаться. Если побежит быстро, не успеет среагировать, когда вампиры нападут, но и отставать не собиралась. Черная волчья тень перепрыгнула у нее над головой на соседнее здание, а Лина побежала по переулку. Вампиры уже заметно углубились в город с этой стороны, чуя, в каком здании самый лакомый кусочек.

Туда сбегали все, не только вампиры, но и люди с оборотнями. Потому что тоже знали — там состоится последняя битва. Заведомо проигранная, потому что союзники были тут, а враги продолжали черной рекой переправляться через частокол. Еще и еще; еще и еще; всё больше было черных дымок, все сильнее слепли люди, тем самым становясь легкой добычей. Город не утопал в крови, ей было место в вампирских желудках, но утопал он в криках. Вопли умирающих, убиваемых, растерзанных людей. Всюду по земле были трупы. Кто-то даже жил, но испускал последнее дыхание. Кто-то прощался с любимыми, кто-то возносил молитву и каялся во всех злых деяниях. Это, на самом деле, самая добрая смерть, ведь за жертвой было право оставить последнее слово на земле.

Диего не обращал на умирающих внимания. Он должен был защитить других, но… Вдруг он остановился одновременно с Линой. Вот уже виднелась улица с ратушей, да и сама ратуша, где уже протекал бой, была видна. Вот только…

«Этот запах…»

Самый родной запах на свете. Запах, который он учуял еще в колыбеле славного короля Серии. Запах, который он оберегал всю её жизнь…

Замерла и Лина, но только по причине ощущения сильной магии. Пара невольно переглянулась.

Одна почувтсвоала портал.

Второй почувствовал королеву Айку.

И когда до них дошло это, изнутри ратуши, словно взрыв, вспыхнула магия. Белоснежным светом, который переливался серебром, из ратуши вырос купол, но не стоял на месте, а волной ударил по улице, не трогая оборотней и людей, но отбрасывая вампиров. Купол исчез, но за ним тут же прошла еще одна волна. Отбрасывала несильно, но ратуша в один удар стала свободна от вампиров.

Дальше еще поразительнее. Дверь распахнулась, вылетела вовсе, сорвавшись с петель, и оттуда вышел Скайфорд, а за ним и сама королева, в чьих глазах была неописуемая ненависть и злость. Диего верил — ей сейчас подчинилось бы само небо, боясь её гнева, оно само бы выпустило молнии в её врагов.

— Нечистивые души, навеки изгнанные из сада райского, пошлите прочь с земли обетованной! — пела она и Роберт в один голос. Их руки в каждое слово чертили определенные знаки, они шли вперёд, по улице, и если какой-то дурак-вампир рисковал броситься на них, игнорируя праведные души, его настигала немедленная страшная кара в виде света и неминуемой гибели. — Да осветит ваш путь в утро-вечера майского. Приказываю — изыди в пучину гнева своего, сожгитесь в лаве желанной!

И от них исходила новая вспышка, пульсирующий купол, вырывающийся из их сердц и отбрасывающий врага еще дальше.

Их голоса были чисты и красивы — точно ангелы, сошедшие с небес.

Песнь вселяла веру и надежду в сердца выживших. Лина ещё никогда не видела настолько сильных жрецов, не знала, что такие бывают. Не долго думая, она бросилась в сторону света, помогая людям и оборотням избавляться от бросившихся в рассыпную вампиров. Кто мог двигаться, помогали тем, кто еле дышал, но все ещё был жив. Минуту назад таких бросали умирать, но теперь могли спасти многих. Лина и оборотни прикрывали такие вылазки из спасительного купола, пока вампиры не знали, то ли им пора бежать, то ли попытаться пробить защиту. Некоторые рисковали наброситься на людей, но встречались с острым клинком или клыками. Людей из церкви также маленькими группами переводили в ратушу.

— Я не вижу Люка!

— Он был у восточной стены, теперь полег!

— Проверьте третью улицу! — перекрикивались люди, но кто-то из глубины ратуши внушительным голосом прогромыхал:

— Нет времени, портал долго не удержу!

Они и так спасли больше, чем рассчитывали в самом начале. Лина вела последнюю группу к куполу, когда на них напал особенно обозлившийся вампир. Сколько же в нем должно быть силы, чтобы он до сих пор продержался в городе, несмотря на удары молитвы. К тому моменту Лина немного расслабилась, забыла вести отсчёт, щит уже спал, она взмахнула мечом, рассчитывая ударить сильверитом в самое сердце твари, но вампир превратился в черную дымку, а его когтистые лапы тянулись к Лине. И когда его нагнал купол, эти самые когти вонзились в ее плоть с левого бока и прочертили глубокие раны, прежде чем исчезнуть. Она с криком упала на одно колено, но, к счастью, рядом был один из наемников, который поднял ее и чуть ли не в подмышке потащил к ратуше. Но это ничего. Главное, они спасены.

Спустя час, на протяжении которого укладывали раненых в королевском лазарете и выпроваживали из замка совершенно здоровых, лишь напуганных людей, наконец-то можно было вздохнуть спокойно. Именно от хаоса. Еще большая работа была впереди, борьба за жизни не окончена.

Айка была больше защитницей, нежели лекарем, но что-то по мелочи она могла дать подданным. Остановить кровь или успокоить кричащих, сходящих с ума от произошедшего людей. Оборотни, чьи жизни были вне опасности, отправились в казармы. Не успев поговорить ни с королевой, ни проведать Лину, о ране которой Диего, разумеется, узнал, стоило им оказаться на одной территории в виде лазарета, вожак был вынужден сначала проверить своих бойцов.

И лишь только через час он смог прийти в замок, чтобы доложить о произошедшем, как и полагалось. Весь этот час Айка не уходила с лазарета и наравне со всеми жрецами и лекарями была с подданными. Диего пришел сюда, когда не было хаоса, потому он только мог поразиться, сколько много было раненых — по лазарету нельзя было ступить — раненые чуть ли друг на друге не лежали — коек не хватало. Было еще столько же в холле на втором этаже, но там, правда, были не такие серьёзные раны. Он хотел было подойти к королеве, но вошел именно тогда, когда Айка стояла над телом Лины. Королева что-то тихо напевала, уже заканчивала, правда, лишь убирая боль маленькой певчей.