К сожалению, Лэндир, как ни вытягивал шею, смог увидеть только его затылок и крепкие плечи.
— А где же твоя матушка, Кэлибор?
— С Куиниэ. Наверно, делится премудростями семейной жизни, — молодой человек улыбнулся.
— Нервничаешь? — заботливо поинтересовался Лэндир.
— Очень, эль-до. До сих пор не могу поверить, что это происходит со мной. Счастье так огромно, что пугает. Мне все время кажется, что вот-вот произойдет нечто… Не знаю. Чувство такое, что это сон и пробуждение близко…
— Все будет хорошо. Да и что может случиться?
— Сам не знаю.
Кэлибор ничего не мог с собой поделать. Дурное предчувствие, как тень огромной хищной птицы, нависало над ним, догоняло, становясь все мучительнее и острее…
***
Тир не собиралась идти в святилище омелы:
— Что делать мне в месте, посвященном вашим, лесным Духам и магическим деревьям?
Но Куиниэ была непреклонна:
— Ты должна присутствовать на моей свадьбе. Без тебя ее бы просто не было. Я хочу поделиться своим счастьем… Ну же. С тобой мне будет не так страшно, Тир. Да и Кэлибор расстроится. И Эристор…
— Да… Эристор…
— Он очень любит тебя.
— И я люблю его. Так странно…
— Ничего странного! Я просто чувствовала, что так и получится. Я знала — чтобы мой братец, наконец-то, задумался о свадьбе, ему нужно нечто особенное! — радостно щебетала Куиниэ, и вдруг осеклась, увидев, как вспыхнуло румянцем лицо Тир.
Куиниэ взглянула ласково:
— Я ни минуты не сомневаюсь, что он сделает тебе предложение.
— Ты же знаешь, что это невозможно…
— Но почему?
— Он должен взять себе эльфийку из хорошей семьи… Будет свадьба, кровь на простыне… В общем, все, как положено… Потом она родит ему наследников… Куиниэ! На любовницах не женятся! Да и брак между знатным лесным и женщиной из числа снежных? Кто такое позволит?
— Ерунда! Глупости и чушь!
— Я была любовницей Инглэона, а потом он женился на мне, — мягко вступила в разговор молчавшая до сих пор Линиэль. — Быть может, Эристору стоит просто намекнуть… Иногда мужчины в таких делах бывают непроходимо глупы.
— Я не стану осложнять ему жизнь, требуя то, что он не может мне дать, — излишне резко ответила Тир.
«Зато я обязательно сделаю это! — подумала Куиниэ. — Завтра же!»
В дверь постучали. Заглянула нарядная служанка и, сияя улыбкой, сообщила, что к церемонии все готово и шаман Дома Красного дуба уже написал ритуальны круг омелы своей магической силой.
— Я пойду первой, — Линиэль поднялась. — Кэлибор велел мне появиться раньше. Сказал, что это будет ему знаком. Дурачок так волнуется!
***
— А вот и матушка! — с облегчением воскликнул Кэлибор. — Значит, Куиниэ уже готова. Я должен идти, эль-до.
— Подожди, подожди. Где она?
— Да вон — стоит напротив отца. Он сейчас встал и взял ее за руки.
Лэндир наклонился вперед и прищурился, чтобы лучше видеть. Потом вдруг резко выдохнул и откинулся на спинку своего кресла. Лицо его сделалось бледнее бумаги. Кэлибор всполошился:
— Что случилось? Вам нехорошо, эль-до?
— Д-да, — с трудом выговорил тот. — Но это ничего, скоро пройдет. Иди, мой мальчик. Тебя наверняка уже ждут.
— Но…
— Иди, иди. Хотя постой. Дай-ка я…
Лэндир дрожащими руками ухватил Кэлибора за оба запястья и заставил опуститься рядом с собой на одно колено. Теперь лицо молодого эльфа оказалось на одном уровне с глазами старика. Кэлибор, нимало удивленный, ждал, а Лэндир со смутной болью, испугом, робкой радостью, всматривался, изучая, впитывая. Потом, словно очнувшись, быстро расцеловал в обе щеки:
— Иди. Я так счастлив, что дожил до этого дня.
— С вами все будет в порядке? Может, прислать кого-нибудь?
— Нет. Иди, Кэлибор эль-до. Уже совсем скоро к тебе будут обращаться иначе.
Кэлибор поднялся и торопливо сбежал вниз, а Лэндир вновь откинулся в своем кресле, прикрыл глаза, и принялся горячо молиться…
***
Линиэль вошла в церковь и, поискав глазами мужа, начала пробираться к нему через толпу гостей. Инглэон поднялся ей навстречу:
— Ну что, невеста готова?
— Да. А где жених?
— Сейчас прибежит. Он с рассвета бродит по дому, как тень в лесу.
— Бедняжка, — рассмеялась Линиэль. — О боже, Инглэон. Как быстро летит время! Подумать только: наш сын женится. Глядишь, через десяток-другой лет мы станем дедом и бабкой.
— Ты для меня моложе и красивее всех, родная.
— И я люблю тебя, Инглэон, — лицо Линиэль опечалилось, и муж сжал ей пальцы.
— Не грусти. Столько лет прошло, а ты все мучаешься.
— Я не могу не вспоминать… Особенно в такие моменты… Он должен быть сейчас здесь, с нами…
— Лучше посмотри-ка — шаман уже сбросил на пол плащ и взял свой бубен. А вот и Кэлибор! Сейчас начнется.
— О! Взгляни!
По проходу под руку с нарядным и торжественным Эристором шла невеста…
У Кэлибора, который уже ждал в центре традиционного круга омелы с узором, как и в Доме Зеленого остролиста выложенным из малахита, перехватило дыхание при виде Куиниэ, облаченной в роскошный свадебный наряд. Она была необыкновенно хороша, взволнованная, с сияющими счастьем глазами.
Платье очень шло ей, но больше всего сгоравшего на медленном огне страсти молодого человека волновала мысль, что уже сегодня вечером его юная жена предстанет перед ним без него… Без всего, укрытая лишь собственными вьющимися волосами… Он сглотнул, стараясь справиться с нервной дрожью.
И вот уже невеста стоит рядом с ним. Шаман, улыбаясь молодым, начал свое кружение вокруг них, пока что совсем редко и неритмично постукивая в большой бубен, обтянутый посеревшей от времени кожей священного марала. Гости стихли…
И в этой звенящей тишине, разбитой на неравные части одним лишь шаманским бубном, все услышали быстрые шаги, а затем дверь в святилище с грохотом распахнулась.
— Именем принца Гимли из Дома Древнего кедра, я запрещаю продолжать это действо! — с порога выкрикнул невысокий, богато одетый эльф, в котором Эристор немедленно узнал одного из особо доверенных людей младшего брата короля Ангрода Гимли. Звали его Галатилем и происходил он из Дома Ветвистого граба.
Стискивая кулаки, Эристор поднялся ему навстречу:
— Чем вызвано ваше беспримерное вмешательство, эль-до?
— Долгом, мой милый, — высокомерно ответил Галатиль и не спеша приблизился — теперь торопиться было некуда.
— И в чем же он состоит? — кривя губы, спросил Эристор.
— Передать вам и вашим близким высочайшее повеление…
— С каких это пор… — свирепея, начал Эристор.
Но нежданный гость не дал ему договорить, а, возвысив голос, продолжил:
— Вы не потрудились получить разрешение на брак своей сестры, эль-до. Хотя прекрасно знали, что девица находится под особой опекой принца. Могу предположить, что произошло это потому, что вы подозревали: оно и не будет дано. Знатная эльфийка из столь прославленного Дома должна получить в мужья представителя не менее благородного и богатого Дома, достойного ее красоты и высокого положения.
— Вроде почившего в бозе Ангудила из Дома Высокой сосны, — проворчала Тир, разъяренная не меньше Эристора, и Галатиль бросил на нее быстрый оценивающий взгляд.
— Как бы то ни было, свадьбы не будет.
Все поплыло перед глазами Куиниэ, и, лишившись чувств, она упала на руки несчастному Кэлибору, который в этот момент осознал, что тень, преследовавшая его сегодня весь день, настигла свою жертву… Опустив девушку на пол — прямо на узор из омелы, — и оставив заботу о ней подоспевшей Линиэль, Кэлибор поднялся, глядя на Галатиля. Его рука легла на украшенную драгоценными камнями рукоять меча, а сам он невольно подался вперед. Однако его тут же обступили солдаты посланника принца. Они действовали так нагло, что вынудили отступить от круга омелы шамана, который, глянув на них пылающим взором, похоже, чудом сдержал эмоции. Магия, наполнившая его в начале обряда, теперь медленно вытекала, причиняя шаману ощутимую боль. Он прижал к животу и груди свой бубен и зажмурился, явно вознося молитву Духу лесов и пытаясь удержать самого себя от чего-то разрушительного. Но Галатиля все это совершенно не заинтересовало. Куда важнее ему показался меч в руках у Кэлибора:
