– Вали домой, или я потащу тебя туда за волосы на виду у всех! – вскипел Адам и топнул на неё ногой.

Лит поняла, что просит напрасно. На её глаза навернулись слёзы.

– Я тебя ненавижу! – выпалила девушка вслед Адаму, когда он развернулся и пошёл к саням.

Потихоньку забрезжил рассвет. Люди начали выдвигаться в путь. Лит вздохнула и побрела домой.

– Со мной поедешь?

Девушка оглянулась и увидела Ника.

– Я еду один и спрячу тебя в повозке, – сказал парень. – Только не высовывайся.

Он схватил девушку за руку и потащил за собой. Нарты юноши стояли последними, и на них никто не смотрел.

– Забирайся внутрь.

– О, спасибо! – Лит широко улыбнулась.

Ник набросил на девушку оленьи шкуры. Она разместилась среди тюков, вёдер и сетей так, что сама походила на поклажу, – выдавали только глаза, блестевшие из-под покрывала.

Когда все повозки с собаками оказались за воротами, Халгар скомандовал «В путь!», и сани понеслись по снегу. Старейшина шёл первым, все остальные упряжки выстроились друг за другом. Лит услышала, как позади со скрипом кто-то затворял ворота. Мужчины затянули песню об удачной рыбалке, о хорошей погоде, и чтобы Нерал Талим хранил рыбаков в пути.

Ник шёл последним. Он покрикивал на собак, когда те огрызались друг на друга, и всё время поглядывал внутрь повозки. Лит попыталась высунуться, но парень предостерегающе посмотрел на неё. Девушка недовольно шмыгнула носом и снова спряталась. Она видела над собой только небо со стаями диких гусей в вышине. Облака то набегали, то рассеивались; ярко светило солнце. Когда повозка подпрыгивала на сугробах, Лит удавалось увидеть заснеженные верхушки гор.

Повозки спугнули из-под снега куропаток. Тундра огласилась криками, когда птицы шумно взмыли вверх.

Девушка не удержалась и снова высунула голову.

Она увидела обширные проталины посреди снегов. На реках вскрывался лёд, оголялись берега, и оттаявшие воды несли в бурлящих потоках серые льдины.

Лит посмотрела на другие упряжки, сосчитала собак, – в каждой по шесть-восемь крепких животных с массивными головами как у волков. Но не всех собак запрягли в сани; несколько очень крупных псов пятнистого окраса, с широкими мохнатыми лапами, бежали отдельно.

– Это охотничьи, – пояснил Ник. – Злые, как дьяволы. Такой если вцепится, то не отпустит до самой смерти. С ними на медведей ходят.

– Вы будете охотиться на медведей?

– Сегодня – нет. В это время на озёра и реки слетаются утки.

Хотела бы и Лит держать дома такую собаку, только вот дядя всё равно не разрешит.

– А на людей они тоже нападают? – спросила девушка.

– Нет. Но чужих не любят. О, вон уже бежит – кого-то поймал. Куропатку, наверное.

Но Лит не захотела на это смотреть и спряталась в санях.

Погода сменилась несколько раз. После яркого рассвета пошёл колючий снег, но вскоре закончился, и из-за туч снова выглянуло солнце. Снег стремительно таял.

Сделали привал позавтракать. Лит, тем временем, лежала тихо. Несколько раз мимо саней проходили охотничьи собаки, подозрительно принюхиваясь к повозке Ника, и девушка замирала, стараясь даже не дышать.

После привала юноша снова забрался в сани, и тронулись в путь. Из рукава юноша вынул кусок варёного мяса и бросил Лит. Девушка не заставила себя упрашивать дважды, потому что со вчерашнего дня ничего не ела.

Выехали к широкой реке, – она уже почти освободилась ото льда и разлилась, образовав мелководные заводи с травой. Санные упряжки направили вдоль берега.

Впереди залаяли собаки, и Ник натянул поводья.

– Почему мы остановились? – обратился он к рыбакам.

– Будем ставить сети, – послышалось в ответ. – Тут хороший подход к воде.

– Приехали, – сказал Ник и присел, делая вид, будто достаёт что-то из саней. – Теперь слушай. Твоя задача – сидеть тихо. Когда никого не будет поблизости, я вернусь, и ты сможешь сбегать в кусты.

Лит кивнула, спрятавшись в шкурах с головой. Ник отвязал собак и оттащил сани подальше от основной группы, – за большой куст с распускающимися листьями.

– Ну, я пошёл.

Рядом с Лит постоянно ходили, слышалась какая-то возня, лаяли собаки. Пока вытаскивали сети и рыболовные снасти, прошла целая вечность. Девушка так долго пролежала неподвижно, что всё тело затекло. Наконец, голоса постепенно стали отдаляться. Чавканье грязи под сапогами стихло, и издалека послышался стук ломов по льду.

Когда Ник вернулся и откинул шкуры, Лит стремглав выскочила из саней.

– Ну что, полегчало? – спросил он, когда девушка вернулась.

Рыбаки стояли вдалеке по колено в воде, каждый занятый своим делом, собаки разбрелись по окрестностям, и Лит немного осмелела.

– Могу я пойти вон туда?

– Нет, тебя увидят.

– А туда?

– Тоже нет. Собаки унюхают.

– Туда нельзя, сюда нельзя. Тогда я покружусь на месте!

Девушка раскинула руки. Её ноги увязали в грязи, лицо покраснело, но она была счастлива.

– Я, если честно, вообще ничего не понял, – проговорил Ник. – Для чего ты с нами поехала? Сидишь тут, прячешься от всех.

– Ты не знаешь, каково это – сидеть целыми днями дома!

– Но если Дарун узнает…

– Не узнает! – перебила Лит.

– Что за тупой поступок.

– Но ведь и ты взял меня с собой. Так кто из нас тупее?

Девушка перестала кружиться и взглянула на Ника. Он стоял, опершись на одну ногу, на поясе у него висел топор. Одет парень был очень просто – в старую куртку из оленьей замши и штаны, заправленные в сапоги. Одежда затёрлась и местами порвалась, но было в крестьянской простоте юноши что-то благородное.

– Знаешь, а ты не такая, как другие девчонки… – сказал Ник. – Им бы только в платья наряжаться. Всего боятся, вечно обижаются, да ревут без повода. Если бы у меня была жена такая как ты, я бы разрешал ей ездить со мной на рыбалку.

Лит улыбнулась.

– Я хотела сказать тебе спасибо за то, что взял меня с собой. Я знаю, ты рискуешь.

– Ты уже сказала. Одного раза достаточно.

Юноша вытащил из саней запасную сеть и закинул на плечо.

– Ник, а где ты живёшь? – спросила Лит.

– От тебя далеко – на другом конце деревни, у самых ворот, – ответил он. – Присядь, а то увидят.

Девушка опустилась к саням.

– А то, что Адам сказал о твоей семье – правда?

– Мой отец недавно получил свободу… – уклончиво ответил Ник.

– Но разве не каждый свободен в Дор-Лунде?

Парень покачал головой и тоже опустился вниз, заслоняя собой Лит, когда один из рыбаков посмотрел в их сторону.

– Когда Дарун стал наместником, и школу сломали, отец потерял работу, как ты уже знаешь. Халгар пообещал нам помочь, но сделал это так, что в итоге мы попали в долговую зависимость и до сих пор работаем на него. Отец отдал выкуп за себя и меня. Мы стали свободны, получили землю и дом назад. Остались мать и сестра, за них нужно отдать по полцены за каждую. Но мы справимся.

– Если бы я была вождём, то сделала бы всё в деревне общим. Чтобы все были равны и свободны.

– Значит, ты была бы хорошим вождём.

Лит посмотрела вдаль.

– Дядя говорил мне, что чем ближе к воротам, тем хуже люди, – сказала девушка.

– Если понятия «плохой» и «хороший» измеряются богатством, то твой дядя прав.

Парень развернулся и побежал к рыбакам.

– Ник, постой. Я…

Лит бродила вдоль зарослей кустарника по берегу реки. Она хорошо видела рыбаков, при этом сама оставаясь невидимой. Ощущения были как в сказке – девушка задрала голову и подставила лицо солнцу, жадно вдыхая носившиеся в воздухе запахи весны и пробуждающейся земли. Она так и простояла, пока не заметила, что Ник снова вернулся и теперь смотрит на неё.

– Я же просил не ходить, когда меня нет рядом, – сказал он.

– Прости, не удержалась…

Рядом с юношей лежали сети, полные хариуса.

– Надо загрузить в сани. – Парень с гордостью кивнул на улов. – Поможешь?

Лит закатала рукава, глядя на трепыхавшуюся рыбу.