Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Наконец сквер остается за спиной. Знакомая улица. Фонарный столб на углу. Всего в десятке метров от него – темный зев подвала. И тут откуда-то сзади приходит сначала рокочущий звук, а потом и яркий свет. Залитая им Юлька цепляется за подножие столба и, срывая ногти на покрытом ледяной коркой бетоне, со стоном пытается подняться. Не успевает. Что-то подхватывает ее под мышки, рывком ставит на ноги. Придерживает, не давая упасть.

«Макс…»

Но это не он. Просто какой-то человек. Большой, сильный. Он о чем-то спрашивает Юльку, но слова словно рикошетят от барабанных перепонок, не задерживаясь в голове. Юлька слышит лишь далекий шум, чем-то похожий на морской прибой из прошлой жизни. Море… Оно мягко подхватывает ее и, покачивая, несет куда-то далеко. Где есть солнце и тепло… Где ждет ее Макс. Она подвела его, не сумела принести печеньки, хотя и очень старалась. Просто у нее не вышло. Макс все поймет и простит ее. Ведь правда?..

* * *

Похоже, девчонка доживала свои последние минуты. Да и чего еще ждать с такой-то черепно-мозговой? Уж в этом бывший водитель «скорой» и байкер с пятнадцатилетним стажем кое-что понимал. И все же просто взять и уехать, бросив бедолагу на пустой улице, Гриша не мог. С другой стороны, не копать же тут могилу. Да и нечем… Стоп! Что это там? Невысокая выгородка, три ступеньки, ведущие к подвалу с приоткрытой дверью. Вполне себе решение.

Беззлобно выругавшись в бороду на дурную голову, не дающую покоя всему прочему организму, мужчина на всякий случай вытащил из замка зажигания мотоцикла ключи. Затем извлек из притороченной к седлу сумки и пристроил за поясом мощный светодиодный фонарь-дубинку – одновременно источник света и оружие. Нагнувшись, легко поднял обмякшее тело девчонки на руки и широко зашагал к подвалу.

Еще на лестнице Гриша почувствовал запах, который трудно с чем-либо перепутать. Похоже, тут уже нашел последний приют какой-то бедолага. Вряд ли он будет возражать против компании.

Усадив свою ношу на пол и прислонив ее к стене, Гриша, немного помедлив, все-таки нажал кнопку фонарика. Яркий луч света метнулся по подвалу, выхватывая из мрака нехитрые детали постапокалиптического быта. А вот, похоже, и хозяин всего этого. Явно очередная жертва эпидемии. Умер дня четыре назад. А это что? О черт!

Гриша отвернулся, с трудом сдерживая подступившую к горлу тошноту. У лежавшего на самодельной постели парня кто-то вырезал несколько кусков мяса: с бедра, груди и предплечья. Рядом на полу – лезермановский мультитул, раскрытое лезвие которого покрывала засохшая темная корка.

Покачав головой, Гриша развернулся к выходу. Остановился, постав сапог на ступеньку. Вновь поднял девчонку на руки и сгрузил на постель рядом с парнем, благо та была рассчитана как раз на двоих, буркнув: «Надеюсь, никто не против? Почему-то мне кажется, что вы бы друг другу понравились…» Потом сдернул со спинки стоящего рядом стула шерстяной плед и укрыл оба тела с головой. Постояв пару мгновений, решительно вжикнул «молнией» куртки и выложил поверх пледа едва початую маленькую упаковку «Юбилейного», шепнув: «Спите спокойно, ребята. Для вас все уже закончилось. А мне пора…» Широко перекрестился, услышав на улице далекий удар колокола, и, не оглядываясь, зашагал к выходу.

Сергей Лукьяненко

Только небо, только ветер…

Президент смотрел с экрана строго и серьезно. Артем смотрел на президента – ему было интересно. Маме, похоже, не было – она мыла на кухне посуду. Шумела вода, гремели тарелки. Мама напевала старую детскую песенку: «Взлетая выше ели… Не ведая преград… Крылатые качели…»

– Мама, потише! – попросил Артем.

– Это плата за независимость! – твердо сказал президент. – И мы ее добьемся. Через год население нашей страны должно увеличиться на три миллиона человек! Это наш патриотический долг!

– Совсем с ума сошли, – почти весело сказала мама. Оказывается, она все-таки слушала. – У нас отрицательный прирост рождаемости.

– Отрицательный – это уже не прирост! – сказал Артем.

– Так говорят, – вздохнула мама.

– Нас – сорок семь миллионов, – продолжал президент. – Надо, чтобы было пятьдесят. С этой целью мной разработаны следующие программы. Родить в течение года обязаны…

– Это какая-то ерунда, – сказала мама. Она даже бросила посуду и вышла в комнату, вытирая руки кухонным полотенцем. – Нельзя рожать по приказу.

– …семьи, в которых один ребенок… – перечислял с экрана президент.

– О! – сказал Артем. Ему стало смешно. – Мама, у меня будет братик или сестричка?

Мама легонько шлепнула его полотенцем по затылку.

– …образовать временную патриотическую семью юноши старше шестнадцати и девушки старше пятнадцати…

– Мама, а я, оказывается, женюсь! – захихикал Артем.

Ему было смешно. Президент часто говорил с экрана глупости. Ну, сказал еще одну – будет о чем поржать с ребятами…

– Школу вначале окончи, жених! – Мама тоже улыбалась. Но как-то встревоженно. И смотрела на экран телевизора, где президент продолжал говорить о патриотическом долге. Артем, прихрамывая, встал, пошел на кухню за чаем.

– Нога болит? – спросила мама.

– Да не, нормально. – Артем постарался идти тверже. – Все нормально, мам.

– В конце концов, должны быть какие-то послабления для… – Мама замялась.

– Для инвалидов? – спросил Артем жестко. – Я пойду, выгуляю Рекса.

Рекс, до этого тихо дремлющий в кресле, тяжело соскочил, подошел к Артему, ткнулся мокрым носом в ладонь. Артем посмотрел в слепые собачьи глаза, погладил пса по загривку.

– Вот тебе все равно, хромой я или нет, верно, Рекс? – спросил он.

– С другой стороны, – внезапно сказала мама чужим голосом, – в этом есть и плюсы. Временная семья может стать и настоящей.

– А так за меня никто замуж не пойдет, да? – спросил Артем. – За инвалида хромого. Ты это хотела сказать?

Мама ушла на кухню. Она всегда так поступала, если назревал конфликт, – уходила на кухню и начинала перемывать посуду. Когда от них ушел отец, мать мыла посуду два дня подряд, даже золоченый ободок с тарелок стерся.

Артем нацепил Рексу поводок и вышел во двор. Там болтались Алеха и Тим. Алеха тут же замахал рукой, крикнул:

– Эй, Хромой, тебе шестнадцать есть?

– Месяц как исполнилось, – ответил Артем, подходя. Рекс отбежал на всю длину поводка и присел в кустах.

– Повезло, – огорчился Алеха. – А мне только через полгода… не дадут жену, сволочи… Почему такая дискриминация? Девкам с пятнадцати, а парням с шестнадцати?

– Да чушь это все, – сказал Артем. – Никого женить не будут, вот через месяц сами увидите.

* * *

– Артем! – Классная подождала, пока он встал. – У меня к тебе серьезный вопрос.

– Ну? – уже зная, о чем пойдет речь, буркнул Артем.

– Месяц прошел с тех пор, как наш дорогой президент объявил о патриотической программе.

Артем смотрел в окно. Клены на школьном дворе совсем покраснели, вот-вот листья начнут осыпаться…

– Все ребята уже определились. Все сыграли свадьбы. Сколько ты будешь тянуть?

– Я маленький еще, – сказал Артем. Класс захохотал – Артем был самым высоким.

– Юморишь, – кивнула классная. – Вижу. А ты в курсе, что на следующей неделе тех, кто уклоняется от патриотического долга, будут вывозить в специальные лагеря и женить?

Артем пожал плечами. В это он все-таки не верил. То есть верил, но не до конца.

– Я желаю тебе только добра, – смягчилась классная. – Ты умный, хороший мальчик.

– К тому же хромой, – кивнул Артем.

– Да, – беспощадно подтвердила классная. – Тебе надо окончить школу. Так что… – Ее взгляд пробежал по партам. Все затихли. – Добровольцы есть?

– На что? – спросил Никола. Он был туповат.

– Ты не годишься, – под общий хохот отрезала классная. Жена Николы, Олеся, пихнула его в бок и покрутила пальцем у виска.

– Так, добровольцев нет… – Палец классной забегал по списку. – Галина… Оля… Света…

86
{"b":"77771","o":1}