Кристина смотрела на него во все глаза.
– Да, – просипел он. – Да. Это я – чертов самовоспроизводящийся андроид, Крис, а не они. И я точно знаю, кем и с какой целью создан.
Мегеры правят миром. Только такие идут сюда, в Дальний космос, и только такие здесь и нужны. С ними трудно, с ними чертовски сложно, с ними практически невозможно ужиться нормальным мужикам-первопроходцам из обычных человеческих плоти и крови. До тех пор пока полугодовая ссылка в затерянный мир, подобный Клементине, и компания АА – адаптационного андроида, такого, как он, привыкший называть себя обычным человеческим именем Андрей, – не сделают из суперженщины человека.
Женщинам совсем не обязательно знать, что суровый мужик, приютивший их в своем доме, пустивший в свою постель и согревавший в своих объятиях, вовсе не человек – хотя бы биологически.
Сколько их было здесь, таких женщин…
И сколько еще будет – если все закончится хорошо.
– И что теперь делать? – шепотом спросила Кристина.
Принцесса с интересом следила за ними, не делая своим людям знака действовать.
Андрей, который уже некоторое время наблюдал в небе то, на что остальные внимания не обращали, прохрипел:
– Думаю, у меня есть решение проблемы, выгодное для всех.
И тогда все услышали наконец исходящий с неба глухой рокот и увидели отсвет далекого пока пламени, пылающего по ту сторону облаков.
* * *
Корабль контрабандистов, пройдя на бреющем полете над ледяной равниной, совершил разворот с набором высоты и снова ринулся, словно атакующий орел, на разбегающиеся во все стороны крошечные человеческие фигурки. Фигурок было много. Некоторые из них останавливались и храбро палили в падающее на них громовое огнедышащее чудовище из самострелов и лучевиков. В нижней точке параболы снижения по броне, способной выдержать жар фотосферы звезды и удар метеорита, отчетливо цокали пули, выпущенные из кинетических винтовок.
Грузовые люки были приоткрыты, и в корабле держалась комфортная для аборигенов температура.
– Как хорошо, что в критической ситуации у дикарей инстинкты всегда берут верх над рассудком, – задумчиво сказала принцесса, с любопытством глядя в иллюминатор.
– Еще несколько заходов, и они истратят весь боекомплект, – сказал Андрей. Термодоха, раскочегаренная на полную катушку, исходила пьянящим теплом, согревая окоченевшие члены, и Андрей непроизвольно щурился от удовольствия, как вернувшийся домой с мороза кот. – У них больше нет преимущества, Лингазель. Никто не продаст им патронов и батарей. Я обещаю. Вам больше не нужны наши ружья, принцесса.
– Как знать, как знать… – протянула Кристина из соседнего ложемента.
Она хмурила брови и сердито кусала губу, то и дело бросая исподтишка взгляды на того, кого долгое время считала человеком и кто в результате оказался куда человечнее, чем она сама.
Принцесса с интересом взглянула на нее, потом на Андрея. Хитро улыбнулась, сразу сделавшись очень похожей на лису. В ее рыже-золотых глазах плясали веселые искры. Кристина невежливо оскалилась в ответ.
– А хотите, на ваше бракосочетание – надеюсь, очень скорое и, разумеется, исключительно в знак искренней признательности и уважения – я пришлю вам бутылочку собственной крови? – спросила принцесса.
Кристина возмущенно вспыхнула, открыла было рот, чтобы ответить дерзице гневной тирадой… но отчего-то вдруг промолчала, снова покосившись на Андрея.
Принцесса звонко расхохоталась.
Андрей устало прикрыл глаза и постарался раствориться в обволакивающем, навевающем сон тепле.
Корабль пошел на новый заход.
Сергей Лукьяненко
Маленькое космическое путешествие
Энтони Гири, капитан космического корабля «Марсианин», появился в рубке одновременно с тихим зуммером наручного коммуникатора, как раз в тот момент, когда второй пилот Робин Райт уже перестала рыдать. Гравитации в корабле, можно сказать, не было – легкая закрутка вокруг оси использовалась, в основном, чтобы мусор не летал в воздухе. Поэтому Робин Райт сидела, пристегнувшись, в кресле пилота, а корабельный врач и биолог Хелен Вагнер висела в воздухе рядом, лицом к лицу с ней. При появлении Энтони доктор неодобрительно посмотрела на капитана, но смолчала.
– Что случилось, Робин? – спросил Энтони после секундного раздумья. Можно было, конечно, сделать вид, что он ничего не заметил, но выглядеть сосредоточенным лишь на космическом полете сухарем Энтони надоело.
– Надо же, заметил, – фыркнула Хелен.
– Ничего… ничего страшного, капитан. – Робин промокнула глаза платком. – Я не расстроена, нет-нет. Я просто в шоке.
Энтони терпеливо ждал. Он знал, что у него в такие моменты очень собранное, доверительное лицо. И, к его стыду, ему это нравилось. Капитан Гири непроизвольно покосился на камеру внутреннего наблюдения, фиксирующую все происходящее в рубке.
– Капитан… Я стала матерью! – выкрикнула Робин, одновременно с надрывом – и с гордостью.
– Как? – Капитан вздрогнул.
– Так же, как Андрей!
Энтони почувствовал, как на лбу у него выступает пот. Конечно, его учили, как справляться с космическим психозом – десять месяцев полета к Марсу, год на Красной планете, еще год обратного пути… Психологи допускали, что кто-то из членов экипажа окажется психически неустойчив. Его гораздо больше смущало то, что Хелен выглядела абсолютно спокойной, будто верила Робин. А если психоз поразил еще и врача их маленького экипажа…
– Робин, – сказал Энтони. – Робин, сын Андрея родился на Земле. Его жена забеременела за неделю до нашего старта. Но Андрей мужчина. А ты – женщина.
– И что? – возмутилась Робин.
– Это сексизм, капитан, – неодобрительно сказала Хелен.
– Я не сексист! – возмутился Энтони. – Но ведь рожают женщины! Это факт, простите! Жена Андрея могла родить. Твой муж, Робин, родить не мог!
– Сексист, – вздохнула Хелен.
Робин еще раз промокнула глаза, вздохнула и уже спокойнее объяснила:
– Я сдавала яйцеклетки перед полетом. На всякий случай. Оказывается, Джон решил сделать мне сюрприз. Он оплатил суррогатную мать, какую-то Марийку из Восточной Европы, чтобы та выносила нашего ребенка. Сегодня у меня родилась дочь.
– А, – сказал капитан. – А… Ну да…
– Вот видите, капитан, – укоризненно сказала Хелен. – Вам даже в голову не пришла такая простая и естественная мысль! Это сексизм.
– Я поразился, что Джон не предупредил Робин, – попытался выкрутиться Энтони. – Я и подумать не мог, что такой ответственный шаг возможен без ее согласия.
– Да, это возмутительно, – согласилась Хелен. – Я предложила нашей милой Робин подать на мужа в суд и отобрать ребенка.
– Все-таки я потерплю до конца полета, – всхлипнула Робин, поколебавшись. – Я понимаю, что в приемной семье нашей крошке будет лучше дожидаться моего возвращения, но…
На руке у капитана вновь пискнул коммуникатор, и он с облегчением сказал:
– Я вас покину. Мои поздравления с рождением дочери, Робин.
Энтони поспешно ретировался, краем уха услышав слова Хелен:
– Знаешь, дорогая, мы могли бы воспитывать девочку вместе… когда вернемся…
Проплыв по центральному коридору, заглянув по пути в оранжерею и научный модуль, капитан вплыл в двигательный отсек. Андрей Леонов, специалист по ядерной двигательной установке корабля, копался во вскрытом модуле управления. Рядом плавал в воздухе его планшет. При появлении начальства Андрей сделал маленький глоток из фляжки и спрятал ее в карман полетного комбинезона – почти незаметно для Гири, но внутренняя камера наверняка зафиксировала это движение очень четко.
– Ты опять пьешь водку, Андрей? – неодобрительно спросил капитан.
– Где я возьму водку, Антон? – ответил Андрей со своим ужасным русским акцентом. – У меня осталось всего две бутылки – на день посадки на Марсе и на тот случай, если найдем марсиан… Это чистый спирт из системы охлаждения реактора. Очень полезно, когда имеешь дело с радиацией.