– Спасибо, – тихо и сконфуженно сказал тогда Ветров. После пережитого ужаса он был очень бледен и неразговорчив.

– Пошли, надо в обход, – вполне спокойно заметил Глеб.

Дети снова двинулись в путь. Они потратили немало времени, прежде чем обойти овраг. За ним началась пустыня… Здесь уже не было никаких деревьев – только безмолвные горы песка. Алик заметил, как светлеет небо – на горизонте появилась тёмно-красная полоса, напоминающая окровавленную шпагу. Светало всё больше и больше, по мере того как дети приближались к центру пустыни, к самому её сердцу, где было светлее, но не теплее всего. И вот, вскоре на востоке показалось солнце, что еле-выглядывало из-за горизонта.

– Смотрите, смотрите! – восторженно завопил тогда Глеб, – Это солнце! Вы видите? Самое настоящее солнце!

– Здорово, – без особых эмоций сказал Алик, тупо глядя на маленький яркий полукруг.

Инна с лёгкой улыбкой молча наблюдала за вечно заходящим (или восходящим) в этих краях светилом. Только здесь можно было увидеть его. Только здесь почувствовать его лучи. Ведь в остальной Найтомнии в любое время царил бездонный мрак, разбавляемый лишь мерклым светом фонарей, луны и звёзд…

– А вы не хотите есть? – сказал вдруг Глеб, – Я вот хочу, например.

– Я тоже, – тихо согласился с ним Алик.

– Не волнуйтесь, мы скоро пообедаем в гостях у моей двоюродной сестры – она живёт здесь недалеко, – проговорила Инна.

Подростки вновь зашагали по белому мягкому песку. Солнце снова скрылось, оставив горящим небо. Где-то вдалеке путники заметили силуэты домов.

– А вот и деревня, – сказала девочка, – Мы скоро дойдём.

Яра – двоюродная сестра Инны – оказалась загорелой девушкой лет двадцати двух, с тёмно-русыми волосами средней длины и тонкими чертами лица. Было непонятно, как Яра могла загореть в таких бессолнечных краях, но, между тем, и не похоже было, чтобы она пользовалась солярием.

Блестящие серые глаза этой девушки светились переполняющей энергией и дружелюбием. Что интересно, она была первым человеком не в чёрной одежде, которого видел Алик за всё своё нахождение здесь.

– О, Инна! Сколько зим, сколько лет! – заговорила Яра, увидев сестру.

– Привет, – отвечала певица, – Я тоже очень рада встрече. Это мои друзья – Захар и Глеб, – она кивнула на мальчиков, стоящих поодаль, – Мы идём с ними в Даркест, на встречу с Мрачным королём. Не будешь возражать, если мы остановимся у тебя на обед?

– Разумеется, нет! Скорее, проходите, а я пока накрою стол.

Дети зашли на участок. Он был очень мал, его ограждал хлипкий дощатый забор. Посередине стояла покосившаяся старая избушка, рядом с ней – собачья будка. В ней лежал, скрестив передние лапы, рыжий пёс с грустными карими глазами. Он очень внимательно и пристально смотрел на Алика, смотрел так, что мальчику передалась его тихая грусть и усталость. Ветрову захотелось обнять этого пса, приласкать его… И Алик уже подошёл было к собаке, чтобы сделать это, как вдруг услышал голос Инны, стоявшей рядом:

– Не трогай его, – проговорила певица с удивительным безразличием смотря на Алика и на собаку, – Он не любит этого.

– Идите есть! – донеслось из избушки.

Дети прошли в дом. Там пахло затхлостью, древностью. На стене висел порванный с краю портрет угрюмой белокурой девочки лет семи, на полу валялся коврик, больше напоминающий грязную тряпку, а в углу комнаты стоял поцарапанный контрабас с ржавыми струнами. Из освещения: на столике с отвалившейся ножкой поместился старенький тусклый светильник. Сам стол был сервирован на три места – для Алика, Глеба и Инны. Меню не отличалось особым разнообразием – каждому только курица в кляре, салат из овощей и какой-то напиток в кружке.

Алик осторожно взял вилку и попробовал курицу. Оказалось очень даже недурно – птица была мягкой, в меру прожаренной, с приятным сладковатым привкусом. Будучи голодным, Ветров быстро съел её и принялся за салат. Но он Алику не понравился – было слишком много лука, которого мальчик не любил.

Потерпев неудачу с салатом, Ветров отпил из кружки, поставленной рядом с ним. Нет, сказать, что Алику просто не понравился этот напиток, это не сказать ничего. Внешне он был похож на кофе, и аромат у него был очень приятный, с нотками ванили… Но на вкус! На вкус это оказалась такая пакость, какой Алик в жизни не пробовал! Да, там чувствовался привкус кофе. Но только маленький, еле заметный привкус! А в остальном эта была бурда, похожая на морскую воду, в которую добавили кусочки пластилина, лимонный сок и размокшее печенье. Алик аж закашлялся.

Когда же он несколько оправился от этого глотка, то тихо спросил у Яры:

– Не скажете, как называется этот напиток?

– А, это пустынный коктейль – проговорила беззаботно девушка, – Понравился?

– Да, очень, – с еле слышным сарказмом ответил Алик, – Можете дать рецепт?

– Разумеется. Запоминай: «Надо налить одну четвёртую кружки воды, добавить немного песка, потом трёх слизней, обязательно пустынных, после чего положить туда пол-ложки кофе и мышиный хвост, растворённый в…»

Алику сделалось плохо.

– А потом надо взболтать всё это и присыпать красным молотым перцем! – докончила Яра.

– Спасибо, – сказал Ветров с нервной улыбкой. Его начало тошнить, – Я… сейчас вернусь… – он резко встал из-за стола и чуть ли не бегом покинул избушку.

– Не за что, – сказала Яра ему вслед, пожимая плечами, – Что с ним? – тихо спросила она у Инны.

– Да, с ним ничего, – отвечала спокойно певица, – Он просто немного нездешний.

– А-а-а, поняла.

Доделав все свои дела, Алик вернулся в дом.

– Всё в порядке? – спросила его Яра.

– Да, спасибо, – сказал Ветров со скрытым недовольством, положив руки в карманы.

– Ну, я рада.

– Ладно, Яра, – проговорила после недолгой паузы певица, – Спасибо за тёплый приём, но, к сожалению, нам пора…

– Всегда рада видеть тебя и твоих друзей, Инна, – сказала жительница пустыни, улыбнувшись (Алик услышал в её голосе какую-то поддельность), – Приходите ещё.

– Обязательно.

Дети вышли из-за стола и вскоре покинули участок.

Алик, Инна и Глеб шли по пустыне. Вокруг не было ничего, кроме песка… Песок находился справа, слева, снизу, сзади и спереди, и лишь сверху на подростков глядело глубокое фиолетово-синее небо, пурпурно-алое по краям. Алик испытывал очень смешанные чувства. С одной стороны, он вроде бы даже уже немного свыкся с этим странным миром. Он даже нашёл в нём что-то действительно красивое и необъяснимо притягательное… Но с другой – он до сих пор задыхался от душащего едкого яда вечной тревоги, преследовавшей его даже в этом удивительно красивом месте. Страх и тоска по дому скреблись в его сердце.

– А у вас в Найтомнии часто бывает такое, что кто-то вдруг появляется из других миров? – спросил Алик у своих спутников.

– Из других миров? – удивился Глеб, – Я читал в книге “Великая наука Найтомнии”, что материальный объект не может переместиться из одного мира в другой.

– А по мне, так может… Я ведь из другого мира.

Инна и Глеб переглянулись.

– С чего ты решил? – спросила певица.

– Потому что я помню, как раньше жил в совсем иной реальности, – ответил Ветров, – А ещё помню, что на самом деле меня зовут Алик.

– Вероятно, ты что-то путаешь… – Инна посмотрела куда-то в сторону.

– Да я не путаю! Это точно!

Его спутники промолчали.

– Я просто, почему говорю это… – сказал после недолгой паузы Алик, – Может кто-то из вас знает, как мне можно вернуться?

– Ну я не знаю, – проговорил Глеб.

– Я тоже, – Инна посмотрела на Алика своими непроницаемыми и одновременно очень живыми глазами. Этот взгляд почему-то надолго запал мальчику в душу. В нём было что-то странное, невероятное, непонятное…

Через некоторое время небо совсем потемнело и стало чёрным со множеством звёзд. Их было видимо-невидимо, и они ярко мерцали, отдавая свой холодный, завораживающий и будоражащий воображение блеск. Откуда-то спереди повеяло холодом. Пройдя ещё несколько шагов, Алик увидел вдали странное свечение. По мере приближения к нему мальчик распознал очертания деревьев.