Бывшего завхоза МВД — бывшего полковника — Игнатова Петра Ильича Вовка сразу и не узнал. Тогда, в начале апреля, видел в задрипанном пиджачке и непричёсанным каким-то. Сейчас Игнатов был в милицейской форме без погон. Ордена висят на груди, медали. Усики тонкие появились. Чисто выбрит и подстрижен. Полковника привёз Аполлонов. Пропустил, придерживая дверь, потом сам зашёл, поставил на тумбочку очередную кастрюльку.

— Щи, там. Ты, может, сначала поешь, а потом болтай, кастрюльку-то мне забрать надо. Не напасёшься на вас психов. А мы покурим пока с Ильичом. Дохромаешь до форточки. Спортсмен, не любит, когда курит кто рядом. Ругается. Стыдит, — улыбаясь, мотнул головой генерал на Вовку.

— Чего уж. Уважим, — отхромали оба к окну. Аркадий Николаевич, не попадал в ногу с широко шагающим бывшим завхозом. Сбивался.

Вовка, позавтракал нормально, на самом деле порции увеличили, но раз дают, надо брать, тем более мама Тоня старалась. Щи пахли офигительно. Прямо такой настоянный мясной дух. И косточка мозговая, что дух этот и дала, была в кастрюльке, просилась расколоть её и мозг из неё высасывать. Лепота. Не заметил, как и выхлебал всё, а говорил, что сытый.

Милиционеры бывшие покурили, как раз, и вернулись, уселись против Вовки. Сидели, смотрели на него. Как тот пальцем пытается мозг достать, как высасывает его. Зрители, мать их.

— Говорите, — отложил Фомин кость.

— Ну, пока ты по стране Володя путешествовал, да тут харю отъедаешь на казённых и домашних харчах, я чуть нашей обшей проблемой озаботился, — начал полковник, оглядев на всякий случай палату. Прослушку ожидая увидеть, а как сейчас микрофоны выглядят? Там слово «микро» лишнее. Просто «фон».

— Слушаю вас внимательно. — Вовка стеснялся, сам затеял и, вот, получается, подвёл людей.

— Поговорил я с Краморенко твоим. Лечить надо. Ну, я в это не верю. Захочет, сам бросит. А я помогу трошки. Он ещё одного столяра с собой привёл. Такой же, как я — безногий. И тут мне по голове и шарахнуло. А что если поискать среди инвалидов?! Однорукие-то в плотники не подойдут, а если вот с одной ногой, так не сильно и мешает. Ну, я так подумал. Не специалист. Бросил клич, общества всякие прошерстил и Аркадий Николаевич связи старые поднял. Так и получилось у нас десяток очень приличных столяров разыскать. И бухгалтера. Вот тот с одной рукой, но на счётах стучать это ему не мешает.

— А водка? — встрял Фомин. Он-то видел, что с дядей Пашей после получки происходит.

— Ты не перебивай старших. Генерал подсказал. Понятно, что на зону никто их, нас, то есть, не запустит. Там мы ход конём придумали. Договорились с зоной в Красногорске, там как раз мебельное производство. Так вот, договорились, что в посёлке у них, ну, там где бесконвойники работают, мы огородим себе место забором из колючки и там ангар с тёплым цехом построим. Выход наружу закрыт. Среди этих инвалидов таких дядей Паш твоих больше половины. Спиваются мужики. От никчёмности и неустроенности. Так что, спасение для них будет.

Игнатов замолчал. Потеребил воротник кителя. Жал, что ли. Отвык.

— А по материалам, инструментам, питание опять. Удобства.

— Вот, я и говорю, что ты парень больно умный для своих шестнадцати лет. Не дураки и мы, решаем вопрос. Промбанк ссуду даст. И кое-кто из тех, кому мебель в первую очередь делать будем, — полковник глянул косо на Аполлонова, — предоплату согласны сделать. Так, что деньги есть и всё завертелось. Тебя Володя, мы берём в штат артели, будешь, как ты и сказал — конструктором. Только твои эскизы и рабочие чертежи, это две разные разности. Потому мы девчушку одну, чертёжницу ещё возьмём, она же и ОТК будет возглавлять. Сестру ещё её в ОТК возьмём. Девушки сироты. Нашего с Аркадием друга дочери. В детском доме были, еле разыскали. Старшая, в техникум поступила. Фамилию сменили … Ну, тебе это знать не надо. Та, что постарше, завтра к тебе придёт. Нарисуешь ей идеи свои, а она потом их в чертежи превратит. Ну, вот как-то так. Вопросы есть?

— От меня только рисунки? — круто всё развернулось. Да, к тому же столько инвалидов к делу приставили. Уже можно сказать, что попадание молнии в черепушку пацану отработал. Сирот вот опять пристроили. Ну, мебели он всякой повидал. Стоп. — А резчики по дереву будут?

— От тебя рисунки и роспись в ведомости на зарплату. Двести рублей тебе пока положим. Ежели развернёмся, то, понятно, и зарплаты подымятся. А по резчикам, это ты правильно спросил. Ищем настоящих. Так-то помаленьку все столяры, что мы нашли, умеют, но мастера надо. Ищем.

Полковник посидел, на Вовку пристально смотря. Потом решился.

— Бегает у нас во дворе пацан шестнадцатилетний. Сосед мой. В футбол гоняет, папиросы у отца тырит. Песни тоже, как и ты на гитаре бренчит. И вот смотрю я на тебя и на него смотрю. Объясни мне дебилу, хоть ты и сам в психушке лежишь, почему он просто пацан в свои шестнадцать лет, а ты вот такой? Был я у Аркадия Николаевича дома. Смотрел кровать, что ты Наташке сделал. Это даже представить себе невозможно. А ещё чемпион СССР, а ещё тренер. И песни пишешь, Аркадий говорит. Объясни?

Да, Штирлиц как никогда был близок к провалу.

— Молния.

— Хорошее объяснение. Только оно ничего не объясняет. Особенно кровать. — Развёл руками и на потолок посмотрел. — Ладно, бывай, псих. Маринка придёт, голову ей не дури. Похромали мы. Дел из-за тебя столько навалилось, что и с тремя ногами не управиться.

— А протез …

— Ты и по протезам мастер? — назад сел.

— Нет, но это же несложно.

— Ссука. Нет, не ты. Рисуй!

Две дивчули пришли одновременно, прямо, столкнулись в дверном проёме. Схватили друг друга за волосы и давай в партер загонять, а загнав стали срывать друг с друга одежду, визжать и мордашкою тыкать соперницу в грязь. Быстро остались в одних купальниках. Как только груди из бюстгальтеров не выпрыгивают. Грязь тела и купальники облепила и не видно даже, есть ли они. Стояли на коленях высоко зады отклячив и таскали друг друга за волосы. Одна брюнетка плотненькая невысокая, а вторая блондинка стройная с зелёными глазами. Фантазии …

Две дивчули пришли одновременно, прямо, столкнулись в дверном проёме. Зашли и, бросая друг на друга косоватые взгляды, уселись на стулья около кровати. Вовка точно знал, кто одна из них. Это была боевая подруга — Наташа Аполлонова. Вторая? Как её назвал бывший полковник Игнатов — Марина? Мария? Что-то с памятью стало. Чертёжница.

— Хотите анекдот. Учительница Черчения не попадёт в рай, потому, что она — чертила.

Даже мускул ни один не дрогнул на лицах девушек.

— Вова, ты песню написал? — улыбнулась хищно зеленоглазка.

Нет, она не такая. Ревнует. Выбило её из колеи появление девушки в палате у Вовки. На самом деле добрая и ранимая.

— Знакомьтесь. Это Наташа. Она … моя подруга. А это — Марина?

— Марина Первых, — даже не посмотрела на соперницу.

— А это Марина Первых, она будет работать в артели, которая будет делать мебель. В том числе и такие кровати — шкафы, что я для тебя сделал. Наташ, а ты потом не могла бы пригласить Марину в гости и показать ей шкаф и стол?

— Да, было бы интересно увидеть все эти чудеса, о которых говорил дядя Петя, вживую, — повернулась к Аполлоновой, скучно так.

— Нет, красавицы, так не пойдёт, чего вы как мыши на крупу дуетесь. Стоп. Вот сейчас только подумал. А откуда пошло это выражение, ну «дуется, как мышь на крупу»?

— Не знаю.

— Не знаю.

Почти хором.