Граф ди Бароцци не преминул воспользоваться расположением своего военачальника, будущего герцога де Монтемара, приходящегося дядей Исабелле, чтобы вернуть себе утраченную было любовь. Выдержав траур, Исабелла Консуэло через год стала графиней ди Бароцци. Было решено также, что Массимо Адэлберто усыновит младенца, а родня погибшего супруга Исабеллы не будет заявлять на него никаких прав.

Но, как говорится, человек велик в намерениях, но часто жалок в их исполнении. Массимо Адалберто ди Бароцци, этот храбрый и отважный воин, так и не сумел полюбить чужое дитя, подарить ему хотя бы толику тепла и сердца. Не смог он и супруге простить ее невольную измену. Маленький Адольфито был болезненным напоминанием этого пренеприятного факта. Все это уязвляло самолюбие честолюбца графа и разжигало огонь беспричинной ревности.

Проблемы в отношениях между супругами усугубились, когда у Исабеллы на шестом месяце беременности случился выкидыш с последующим осложнением, и доктора объявили, что она не сможет больше иметь детей.

Вначале это обстоятельство не очень беспокоило графа ди Бароцци (все его помыслы были заняты военной и государственной карьерой), но чем больше подрастал неродной и нелюбимый сын, тем острее вызревало жгучее желание иметь кровного наследника. Оно-то и стало причиной частых ссор между графом и графиней, которые вылились в некрасивую сцену, когда Массимо Адалберто объявил супруге о своем решении обратиться с прошением к Папе Клименту XII о разводе по причине ее бесплодия. Этот скандал между родителями и застал пятилетний Адольфито, поплатившись за свое вмешательство болезненными рубцами на спине от розг.

В течение двух лет Ватикан рассматривал это прошение. В течение двух лет вдали от родины и своей родни угасала красавица-испанка, пока, к несчастью, не скончалась на руках у свекрови. Хоть Исабелла Консуэло[34] и не стала по-настоящему утешением сыну, гордому и властному графу ди Бароцци, старая графиня Лучия Росальба искренно полюбила невестку и очень привязалась к ней. В память о красавице испанке графиня ди Бароцци возвела на свои собственные средства в родовом замке капеллу. В ней и были захоронены останки матери ее единственного внука, пусть не родного, но любимого.

Все эти думы, блуждавшие в голове Адольфо мрачными тучами, развеялись, когда из окна кареты он увидел знакомый и любимый с детства пейзаж.

Впереди на вершине холма, превращенного в подобие плато, возвышался величественный замок Кватро Торри ди Бароцци (“Четыре башни Бароцци”) – немой свидетель могущества рода. Он был построен в XII веке основателем династии – славным рыцарем Стефано Бароцци для возлюбленной супруги Матильды.

Как и большинство сооружений той эпохи, эту неприступную крепость по периметру окружали два кольца крепостных стен, соединяющих четыре квадратные башни. Но оберегали эти стены, главным образом, покой и взаимную любовь первых владельцев этого замка. Потомки украсили каменную кладку мощных укреплений остроконечными гибеллиновскими мерлонами[35].

Еще позже с восточной стороны крепостной стены была сооружена пристройка, где расположился шестиугольный бельведер, с которого открывался изумительный вид на окрестности.

Каждая из четырех башен замка имела свое название. Северная башня в честь герба ди Бароцци именовалась Торре дель Леоне (“Башня Льва”), западная и южная в честь Матильды – Джильо Бьянко (“Белая Лилия”) и Санта-Матильда[36] (“Святая Матильда”). Роскошно декорированная восточная башня – Торре д’Оро (“Золотая башня”) – служила любовным гнездышком, где семейная пара наслаждалась обществом друг друга. Балки, поддерживающие потолок в этой башне, покрывала позолота. Они были скреплены орнаментальными коронами и сердцами. Здесь же художник, создавший убранство башни, запечатлел клятву двух сердец: «Simul in aeternum»[37] (“Вместе навсегда”).

Адольфо с юных лет знал семейное предание, связывающее его род со славной династией нормандского барона Танкреда де Готвиля.

У Танкреда было двенадцать сыновей от двух жён. Поскольку отцовские владения были невелики, делить их между таким количеством отпрысков не имело смысла. Сыновья Готвиля разбрелись по белу свету в поисках собственных земель.

Младший Рожер оставался в Нормандии, приглядывая за болеющей матерью, и только в двадцать с небольшим лет, после ее кончины, прибыл в город Мельфи, столицу южно-итальянского норманнского государства, расположенную у подножия потухшего вулкана Монте-Вультуре. Здесь он встретил старшего брата Роберта по прозвищу Гвискар, только что ставшего четвертым графом Апулии. Рожер оказал Гвискару помощь в завоевании Калабрии и захвате у арабов Сицилии.

После смерти старшего брата младший получил титул Рожера I, Великого графа Сицилии.

Несмотря на два своих брака и высокую плодовитость, к шестидесяти годам Рожер так и не обзавелся наследником мужского пола. После смерти второй жены он без памяти влюбился в пятнадцатилетнюю красавицу лигурийку Аделазию дель Васто, дочь савонского маркграфа Манфредо, известную как Аделаида Савонская.

Аделаида все-таки родила Рожеру двух законных наследников-сыновей, а за три года до смерти мужа подарила ему еще одну дочку – малышку с золотистыми, как колосья пшеницы, волосами и голубыми, как сицилийское небо, глазами. Норманнская кровь все же дала о себе знать в знойной и смуглой Сицилии!

Девочку назвали Матильдой, что в переводе означало “опасная красота”. Несмотря на то, что у Рожера к тому времени уже было восемь дочерей, малышка с первых дней жизни пленила сердце стареющего воина и стала его любимицей.

Когда золотоволосой прелестнице с глазами цвета аквамарина исполнилось шестнадцать, овдовевшая мать вышла замуж за короля Иерусалима Балдуина I[38]. В его свите состоял молодой красавец, рыцарь-крестоносец Стефано Бароцци, прославившийся подвигами во время Первого крестового похода, возглавляемого Балдуином. Король ценил мужество и отвагу молодого Стефано и всячески покровительствовал ему.

Между юной Матильдой и храбрым рыцарем вспыхнули нежные чувства. Балдуин, вопреки возражениям Аделаиды Савонской, не желавшей в женихи дочери безродного, хоть и доблестного воина, поспособствовал их браку, наградив Стефано графским титулом. С этого времени и стал вести свой отсчет славный род ди Бароцци.

Спустя несколько столетий потомок Стефано, женившийся на Елизавете делла Ровере, дочери четвертого герцога Урбино, воспользовался услугами известного художника Аньоло Бронзино[39], бывшего придворным живописцем тестя, чтобы увековечить семейную легенду.

На полотне Бронзино красовались зачинатели рода ди Бароцци – жгучий брюнет, красавец рыцарь Стефано, и его юная жена, золотоволосая прелестница Матильда. Разумеется, это не был портрет в классическом понимании этого слова. Художник призвал на службу воображение и, дабы потрафить вкусам заказчика, изобразил эту пару во всей мыслимой им красе.

Этот парный портрет с детских лет был одной из самых любимых картин Адольфо. До краха первой любви романтик, живущий в душе юного виконта, именно таким представлял свой собственный брак: он, храбрый и мужественный, а рядом она, нежная и красивая, и их взгляды полны любовью.

Когда же незнакомый прислужник провожал Адольфо с молодой женой сквозь портретную галерею замка в кабинет старого графа ди Бароцци, виконт заметил знакомое полотно и иронично усмехнулся. До вчерашнего дня он был уверен, что браки бывают либо по любви, либо по расчету. Оказывается, существует еще третий вид брака – брак по недоразумению!

В жизни Адольфо было много помешательств, которые иногда он принимал за любовь. Сегодняшний безрассудный брак положил предел множеству этих кратковременных безумств одним большим и, по всей видимости, пожизненным сумасшествием!