— Не имею представления, — огорчилась сильфа, — не стоит поддаваться зову камня. Может быть он за столько лет потерял силу… Я не чувствую его. Такие живые артефакты живут за счёт эмоций, которые поглощают. Они ими питаются. Если он умер, это хорошо. Хуже, если спит. Он мог проснуться и получить подпитку от тех, кто надумал посетить его. Я чувствую, что ты ментальный маг и жених твой такой же. Мне приходится всё время закрываться от него. Если вы отправитесь по их следу, а камень проснулся, вы почувствуете его зов. Тогда поворачивайте и немедленно уходите. Не пытайтесь его уничтожить. Он поработит вас.

— Мы не помним этого народа. Кентавры держались обособлено от людей даже тогда, когда между нами не было войны. Так что я с трудом могу предположить их цели.

— Я помню их. Мужчины кентавров амбициозные и жёсткие в семье. Мужчины, главы семей всё решали единолично. Женщины у них тяжело работали. Расслоение общества по статусу тоже было очень резким. Были хозяева и рабы. Хозяева это политическая и военная элита. Рабы трудились в шахтах. Женщины, даже в богатых семьях обязательно работали. Их знаменитый фарфор делался жёнами аристократии. Рабыни были служанками и наложницами. Камню не трудно было подтолкнуть их к войне. Элита всё время сражалась. За женщин, за деньги, за земли, за статус. Рабов очень часто кастрировали. Это было самое частое наказание. У хозяев жена была одна, но наложниц могло быть множество. Они пленяли женщин разных народов. Заставляли их работать служанками. Но наложницами их не делали. Даже орчанки, более мощные, чем человеческие женщины не выдержали бы совокупления с кентавром. Слишком различны размеры. Но орчанки живыми и не сдавались.

— Какой ужас! — воскликнула я, — знаешь, мне такое даже в голову не приходило. Как-то не очень хочется, что бы такой народ возвращался на Данорию. Нам хватает и орков.

— Конечно ты не думала об этом. Ты ещё слишком не искушённая девочка. Но я помню их жестокость. Потому и подарила тебе защитное кольцо.

— Знаешь, я кажется знаю как могу задержать здесь наш отряд. Можно мы обследуем пещеру, где погибли твои соплеменники. Я так понимаю, что кентавры уничтожили их в призрачном виде. А значит мы не сможем по незнанию ваших традиций, что-нибудь нарушить или оскорбить ваших ушедших. Останки там принадлежат кентаврам, так ведь? Или ты сейчас живёшь в этом холме?

— Нет, что ты… Для меня находиться там слишком тяжело. После того, как ты разбудила меня, я вернулась туда только раз. Помянула сестёр и забрала артефактный колчан. Я сразу решила отдать его тому мужчине, которого ты пришлёшь ко мне. Тодд сможет привести вас в эту пещеру. Я вложила ему ложное воспоминание о том, как он её нашёл и как обнаружил колчан. Просто поинтересуйтесь и он сам отведёт вас туда. Тогда, ты можешь сказать, что, после посещения пещеры тебе приснился вещий сон. И перескажешь своим всё, что я тебе рассказала. Подробно расскажешь Тодду, что за артефакт ему достался. Знаешь, можешь даже рассказать как кентавры убили сильфид. Тогда сможешь сделать вид, что и кольцо нашла там же. Поясни, что оно принадлежало одной из нас и через него к тебе пришла информация. Так тебе будет легче. Кольца не видно, но, если до него дотронуться, то его ощутишь. А так ты сможешь носить его легально.

— Эта идея для нас лучший выход. Мы ведь практиканты Академии магии. И, если мой жених имеет отношение к королевским государственным службам и у него разведывательные задачи в приоритете, то мы больше учёные. По результатам практики нам должны будут присвоить научно-магические звания. А обследование пещеры, описание артефактов и исторические сведенья, прямая наша работа. Мы точно останемся здесь, пока не задокументируем все находки. И за Тоддом я послежу. Мне хотелось бы, что бы он пришёл в норму. Вчера он выглядел таким потерянным, что я винила себя за это. Но ты меня успокоила. И предсказанием вашего Оракула, и возможностями доставшегося ему артефакта.

— Он успокоится. Наша связь откликнется в его отношению к женщинам. Его жена будет боготворить его. Он научился ощущать малейшие реакции тела женщины. А боль уйдёт.

Пещера была холодной. На улице было тепло, а внутри магический холод. Когда я пробудила подруг от медитации, сильфа уже исчезла. Они почувствовали какую-то необычность, как и в прошлый раз. Но они мне доверяли и не стали ни о чём расспрашивать. Конечно, обманывать их было неприятно. Но слово, данное сильфиде, не несло никакого вреда для подружек. А для элементали, почему-то, тайна её присутствия была важна. Мы спустились к краю степи. Ближайший холм, на склон которого мы забирались для медитации, обладал одним достоинством. С него открывался чудесный вид. А внизу текла всё та же речка. Только здесь она была уже. Где-то поблизости находились родники, что питали её исток. Мы умылись и побежали в лагерь. Там уже царила утренняя суета. Корвин, закончивший тренировку, подошёл к нам и сообщил, что нужно заняться завтраком, если мы хотим выступить сегодня. Я не собиралась терять возможность узнать о моём прошлом. Не знаю уж какие сны мне поможет увидеть сильфский Оракул, но терять возможность узнать историю своего рода я не желала. Тем более, что была уверена, что это знание пригодится и в нашей экспедиции. Если у моей семьи была связь с сильфами, то скорее всего это была именно южная их популяция. А значит, вполне возможно, что мне откроется ещё какая-нибудь информация из истории этих мест.

— Вчера вечером, — начала я осуществлять задуманную комбинацию, — я видела, как Тодд вернулся ночью колчаном на плече. Если он уходил для охоты, то почему с ним не было лука? Да и видела я как он уходил. При нём был только его меч. С ним он вообще не расстаётся. Я спросила его, а он не захотел мне отвечать. Может тебе скажет, что с ним случилось?

Корвин повернулся и поискал взглядом Тодда. Тот копался в сложенных под натянутым навесам вьюках. И как раз в этот момент он развязывал длинных свёрток. Под брезентовой тканью лежала связка луков. Тетивы с них были сняты и лежали в ящичке с амулетом. На нём была метка волчьей морды. Северная порода тиса росла в лесах оборотней и королевская армия покупала у них небольшое количество луков. Именно тисовые луки считались лучшими. И, хотя наши солдаты не очень любили их использовать, оборотни, служившие в армии короля, любили их использовать будучи в человеческой ипостаси. Север, где жили свободные кланы, всё же территориально считался королевскими землями и кланы ежегодно присылали в королевскую армию парней, которые хотели обзавестись военным опытом. Они же привозили с собой луки. Королевские интенданты выкупали их, так как по правилам амуниция предоставляется королём.

Тетивы всегда лежали отдельно от луков, в ящичке с артефактом клана, который оберегал их от грызунов, что очень любили уничтожать сыромятную кожу, используемую для их изготовления. Ульв подошёл к Тодду и похвалил приобретение. Клан чёрных волков делал отличные луки. А тетиву брал из шкуры на животе крупных, но не жирных лосей. Он с удовольствием рассказывал подошедшим солдатам, что шкуру замачивают в холодной родниковой воде, потом режут на полосы и развешивают их в глиняных мазанках без окон, что бы не было доступа воздуха. В концах делают дырочки и при помощи стержня скручивают в жилу подшлифовывая и чуть отбивая "стругом" пока она не станет плотной и круглой в сечении. Потом подвешивали к ней груз. Замачивали ещё несколько раз вытягивая всё более весомым грузом. Потом дошлифовывали самым мелкозернистым камнем и смазывали смесью воска и жира. Именно он привлекает грызунов, но зато делает тетиву практически всепогодной. Она не боится влаги и мороза.

— А вот стрелы чёрные волки делают из лиственницы, — Ульв вдруг уставился на колчан, что лежал рядом на тюке, — а эти стрелы точно не наши и он наклонился и принюхался. Они из ореха и ещё от них пахнет ядом. Волки не пользуются ядом, только орки позволяют себе такую гадость. Причём берут именно волчий корень и яд гюрзы.