21 января пруссаки были в Егерндорфе, 24-го – вошли Троппау (Опава). От дезертира Шверину стало известно, что Браун находится менее чем в 10 милях отсюда, в Грэце (Градец), пытаясь вывезти, хранившиеся там запасы продовольствия. Упускать такую возможность сразиться, наконец, с неуловимым генералом было нельзя. Не дожидаясь прибытия всех своих войск, сильно растянувшихся во время марша, Шверин на рассвете 25 января двинулся на неприятеля.

Внутренний двор замка Грэца был еще забит тяжело гружеными повозками, когда у речки Мора, в непосредственной близости от города, появились красные доломаны гусар Цитена. Лихтенштейнцы оказались на высоте, быстро отогнав вражеских всадников. Но идущие следом за гусарами гренадеры заставили драгун прекратить преследование и отступить на свой берег Моры.

При подходе к мосту пруссаки были встречены плотным ружейным огнем засевших за рекой в садах австрийских пехотинцев. Не желая идти на большие жертвы, Шверин приказал установить напротив моста две имевшихся полковых пушки. Находясь вне зоны действия огня противника, они безнаказанно расстреливали позицию австрийцев, которые отступили лишь тогда, когда Браун дал на это команду.

Продовольственный обоз, углубившийся к тому времени в лес по дороге на Фульнек, был уже вне опасности. Забаррикадировав ворота опустевшего замка, Браун с пехотой под прикрытием драгун, не спеша, двинулся вслед за ним, готовый, если потребуется, вновь принять бой. 27 января он был в Фульнеке, а 30-го со всем обозом благополучно прибыл в Лейпник, где закончил свое отступление.

Шверин больше не преследовал. Его солдаты устали. Они испытывали нужду в продовольствии, достать которое в этом полудиком краю с враждебно настроенным населением было непросто. Но главного фельдмаршал все-таки добился. Войска Брауна были вытеснены из Силезии.

Крепость Нейссе, будучи построенной в стиле знаменитого французского инженера-фортификатора Вобана, представляла собой одну из сильнейших крепостей Силезии. Да и содержалась она лучше, чем другие. Бастионы были высокие и сравнительно прочные, глубокий ров заполнен водой. Комендант Нейссе, полковник барон фон Ротт, при приближении пруссаков сжег предместья города, облил водой стены, чтобы они покрылись ледяной коркой, и осушил ров.

Проведя тщательную рекогносцировку, король пришел к выводу, что без серьезной артиллерийской поддержки овладеть крепостью вряд ли удастся. Блокировав Нейссе со всех сторон, Фридрих с нетерпением ожидал подвоза тяжелых пушек, отставших в пути. Чтобы не терять времени даром, он приказал начать сооружение огневых позиций для батарей и строительство печей для каления ядер. Когда артиллерийский поезд, состоявший из 10 тяжелых пушек и мортир (4 уже были у Нейссе) и полутора сотен подвод с железными и каменными ядрами, прибыл на место, все подготовительные работы были в основном завершены.

17 января к южным воротам крепости подъехал парламентер с предложением Фридриха сдаться. Австрийцы неучтиво ответили пушечным выстрелом, показав, что не желают вступать в переговоры. Той же ночью доставленные орудия были скрытно установлены на предназначенные для них места, и утром следующего дня начался массированный обстрел Нейссе. Гул канонады не замолкал ни днем, ни ночью. В городе то и дело вспыхивали пожары. Однако они быстро тушились специальными командами, заблаговременно созданными Роттом.

В одну из ночей пруссаки продвинули батареи вперед, но и бомбардировка с более близкой дистанции не заставила защитников крепости просить о милости. Хотя многие здания и дома были превращены в руины, укрепления пострадали несильно. Расстреляв более 1700 ядер и бомб, Фридрих 22 января приказал прекратить обстрел, признав его мало эффективным.

Гораздо больше повезло в те январские дни отряду генерал-майора фон Йетце, действовавшему на правом берегу Одера. Напомним, что Йетце еще 4 января с двумя пехотными полками и 3 эскадронами драгун перешел реку у Бреслау. Его главной целью была небольшая крепость Намслау с гарнизоном в 300 человек, костяк которого составляла рота из полка Венцеля Валлиса.

Пруссаки появились перед стенами крепости 9 января. От предложения капитулировать комендант Намслау майор Крамер категорически отказался, запершись со своими людьми в старинном замке на краю города. Маленькие полковые пушки, бывшие при прусском отряде, оказались бесполезны против его толстых стен. Тогда Йетце попросил короля прислать ему на помощь осадную артиллерию.

К 24 января из Олау прибыли две 12-фунтовые пушки и две 50-фунтовые гаубицы. Спустя три дня они продемонстрировали засевшим в замке австрийцам всю свою разрушительную силу. Четыре дня потребовалось артиллеристам, чтобы сломить волю противника к сопротивлению и принудить его к сдаче. Утром 31 января немногочисленный австрийский гарнизон сложил оружие и над замком был поднят прусский флаг…

Об этой новости Фридрих узнал уже в Берлине, куда он, расстроенный неудачей под Нейссе, отправился 25 января, дав фельдмаршалу Шверину распоряжение разместить войска по зимним квартирам.

Снежная, холодная зима, не позволявшая проводить крупные операции, положила конец этой короткой, молниеносной кампании, в целом удачной для молодого прусского короля. Менее чем за 40 дней его войска заняли почти всю Силезию. Тремя маленькими островками среди бескрайнего моря казались удерживаемые австрийцами крепости Глогау, Бриг и Нейссе.

Во Франции, как уже говорилось, нашлось немало сторонников баварского курфюрста, которые призывали правительство оказать ему всестороннюю поддержку в его споре с Марией Терезией. Основным выразителем этих идей стал 56-летний генерал-лейтенант граф Шарль Луи де Бель-Иль.

Храбрый солдат, всем сердцем ненавидевший врагов Франции, Бель-Иль еще во время войны за польское наследство предложил военному министру план похода в сердце австрийской монархии, на Прагу и Вену, чтобы одним ударом покончить с Габсбургами. Тогда ему не удалось заинтересовать своими идеями высшее руководство страны. От его плана отказались, как от трудновыполнимого, предпочтя вести военные действия на Рейне, что было более привычным и менее рискованным занятием.

Теперь Бель-Иль вновь выступил на сцену. На этот раз в роли защитника интересов баварского курфюрста, с которым он в течение длительного времени поддерживал оживленную переписку. Целью его нового проекта было полное разрушение власти дома Габсбургов в империи. Смерть Карла VI давала для этого уникальную возможность, которой необходимо было воспользоваться.

«Ни в коем случае нельзя, – говорил Бель-Иль, – позволить великому герцогу Тосканскому, мужу Марии Терезии, встать во главе Германской империи, так как в этом случае он, без сомнения, попытается вернуть себе Лотарингию и выгнать Бурбонов из Неаполя». Императорскую корону, по замыслу генерала, следовало передать другому дому, дружественному Франции, например, баварскому. В войне за Испанское наследство Бавария из-за своего союза с Францией много претерпела, и это было бы ей достойным вознаграждением.

Однако одним лишь отнятием у Габсбургов императорской короны Бель-Иль ограничиваться не собирался. Его планы были гораздо шире. Генерал мечтал низвергнуть австрийскую монархию до разряда второстепенной державы путем насильственного раздела ее владений.

«Для осуществления этой великой задачи, – развивал Бель-Иль свою мысль, – Франции необходимо заключить союзы с Баварией, Испанией, Пруссией и Саксонией». У каждой из этих стран были свои территориальные претензии к венскому двору, а потому все они охотно приняли бы участие в расчленении Австрии.

Бавария, Саксония и Пруссия поделили бы между собой германские провинции Габсбургов, а Испания могла бы взять себе остатки их итальянских владений.