– Я все расскажу Изольде Карловне! И она вас сильно накажет!

Весь путь до домика детей преследовал запах жареной курицы, к которому теперь добавился сладкий аромат свежеиспеченной сдобы.

– Это ватрушки, – с видом эксперта заявила Наташа, – точно ватрушки.

– Не думаю… Пусть лучше это будут пироги с мясом, ну или на худой конец с картошкой. – Сережа зашел вслед за Наташей в ее комнату на втором этаже зеленого домика.

– Да кому нужны эти твои пироги с картошкой? – возмутилась девочка, – это точно ватрушки. Вот увидишь!

– Ладно, пусть будут ватрушки, – примирительным тоном сказал Сергей.

Он не хотел затевать сейчас спор, тем более на тему еды. Они оба были очень голодные, ведь весь их сегодняшний рацион состоял из бутерброда с сыром, зеленого яблока и небольшой бутылочки воды, которые детям раздала Надежда Михайловна еще в автобусе по пути на дачу.

Недолго думая, Сережа взбил подушку и устроился на Наташиной кровати.

– Всё, я готов слушать третью историю!

– Ну ты и наглый! – засмеялась девочка, – это же моя кровать!

Она попыталась стащить Сережу на пол, но у нее ничего не вышло. Мальчик крепко вцепился в железное изголовье и не собирался расставаться с уютным местом.

– Ладно, можешь лежать, пока Галина не пришла, – Наташа совсем не сердилась. Она вытянула из-под кровати большую спортивную сумку.

– Спасибо! – довольно заулыбался мальчик, – тем более, что придет она не скоро. Уля и Варя стоят в самом конце очереди, а Галина их ни за что одних не оставит. Это Каркуша постаралась. Какая же она мерзкая!

– Полностью с тобой согласна, – закивала девочка в ответ.

Она уже достала шкатулку и внимательно рассматривала ее содержимое при дневном свете.

– Ух ты! – радостно завопил Сергей и из кучи мелких вещиц выудил за ухо плюшевого песика. Игрушка была очень старая.

– А я думал, ты вообще в куклы не играешь, – и посмотрел на Наташу. Она сидела с каменным лицом.

– Это грустное воспоминание? – Сережа уже и сам был не рад, что выбрал именно это Наташино сокровище.

– Если честно, я толком ничего и не помню, – тусклым голосом начала девочка, перекинула каштановую косу за спину и продолжила, – мне говорили, что с этой игрушкой я попала в детский дом. Это единственная вещь из той, прежней жизни, моей жизни с родителями. Раньше я всё пыталась их вспомнить, но ничего… Только какие-то смутные тени… Но вот что я помню очень ярко – это сон.

Наташа немного помолчала.

– Хотя, может быть, это и не сон, а воспоминание… Я помню мужчину в желто-синей одежде. То ли это халат, то ли балахон какой-то… Он несет меня на руках. И я знаю, что этот мужчина очень меня любит. Вот. Это всё. Конец.

Наташа с яростью запихнула ни в чем не повинную игрушечную собачку в шкатулку и, захлопнув крышку, отправила ее под кровать.

Повисла тяжелая пауза. Секунды длились бесконечно. Сережа силился что-то сказать своей лучшей подруге в утешение, но не мог придумать что.

В этот момент дети услышали топот ног по ступеням, и свирепый голос их воспитательницы положил конец тягостной тишине:

– Да что она себе позволяет! Это просто безобразие, так с людьми обращаться!

Дверь в комнату с треском распахнулась, и на пороге возникла растрепанная Галина.

– Вот вы где! А ну марш в столовую! По новым правилам нашей директрисы за стол можно садиться, только когда вся семья в сборе.

– Значит, всё-таки обед будет? – жалобно пропищала Наташа. – А то так есть хочется…

– И обед будет, и ужин будет, и новые правила будут. Пойдемте, вас все ждут.

– Мы уже бежим! – Сережа вскочил с кровати.

И все трое быстрым шагом направились в столовую. Наташа перестала грустить и думала теперь только о ватрушках, вернее она мечтала о них. Ведь, если не считать пироги с красной смородиной, ватрушки были ее любимым лакомством.

Подойдя к столовой, дети и их воспитательница удивленно переглянулись.

– Что? Все уже поели и ушли? А нас ждать не стали? – озвучил вопросы вслух Сергей.

Вокруг царила мертвая тишина. Ни оживленных звуков голосов, ни веселого звона посуды, таких обычных и естественных, не было слышно. Наташа тихонько приоткрыла дверь в столовую, и все трое оказались внутри большого помещения, заполненного обитателями дачи. Все молча смотрели на вошедших.

В зале стояли семь больших столов, по одному на каждую из шести семей и стол для взрослых. На самом почетном месте за этим столом, где обычно сидел Иван Иванович, теперь громоздилась необъятная Изольда Карловна. Она уже сменила свое изумрудное рюшечное уродство на еще более мерзкое одеяние цвета болотной тины. Наташа никогда не бывала на болотах, но была уверена, что тина имеет именно такой цвет. Складчатую шею директрисы украшали массивные бусы из зеленых булыжников, а уши оттягивали килограммовые серьги.

– Вот и наши опоздавшие! Малахитова и Орлов! Видимо, самые важные здесь персоны, раз заставляют всех себя ждать! – выйдя из-за стола и громко цокая каблуками, Изольда Карловна двинулась к вошедшим. – Но так как сегодня обед торжественный по случаю переезда на дачу и моего назначения на должность директора…

Изольда остановилась в двух шагах от детей, растянула губы в хищную улыбку и погрозила Наташе мясистым пальцем. От этой улыбки у Наташи по спине побежали мурашки, а Сережа громко икнул.

– Я вас прощаю и разрешаю сегодня пообедать со всеми. Но следующая ваша подобная выходка повлечет за собой наказание!

И новоиспеченная директриса, развернувшись, зашагала к своему столу.

Подгоняемые Галиной дети заняли свои места за столом с зеленой скатертью. Это тоже была традиция, каждому домику соответствовал стол со скатертью того же цвета. Весь центр стола занимало огромное блюдо с горой теплых и ароматных ватрушек.

– Ну у тебя и нюх! – восхитился Сережа, пихая Наташу локтем.

– А ты не верил, – улыбнулась девочка.

– Кушай, Малахитова, плюшки. Наедайся впрок. А то вдруг их больше не увидишь, – прямо за спиной Наташи, за соседним столом с оранжевой скатертью сидела Клава Петрушкина и злобно кудахтала.

– Заткнись, Каркуша! – Сережа вступился за подругу.

– А ну, тихо! – гаркнула Надежда Михайловна, поправляя круглые очки, – торжественное слово предоставляется директору дачи, госпоже Лягушкиной!

– Спасибо! – Изольда Карловна стояла уже у своего места за столом. – Дорогие дети и дорогие взрослые! Не нарушайте правила и тогда всё для вас будет хорошо! Брошюрки с новыми правилами получите после обеда у моей помощницы Клавочки Петрушкиной. У всех будет достаточно времени до утра, чтобы их прочитать и выучить наизусть. А теперь ешьте и обязательно запивайте всё компотом. Приятного аппетита!

Жаба плюхнулась на свой стул и, больше не обращая ни на кого внимания, принялась поглощать куски жареной курицы, вареную брокколи (опять зеленый цвет!) и компот из сухофруктов, громко при этом чавкая.

Зрелище с аппетитом жующей Изольды Карловны послужило для всех сигналом, и тут же изголодавшиеся дети и взрослые принялись за еду.

Факт существования брошюрки с новыми правилами, которые еще надо было выучить наизусть, Наташу не обрадовал, но зато ее сильно радовало красивое блюдо с теплыми ватрушками, стоящее в центре стола. Она решила начать свой обед именно с них. А съев три штуки, девочка почувствовала себя счастливой и немного сонной.

– Брюссельскую капусту лучше не трогать, мне кажется там сплошной яд, – Сережа с сомнением рассматривал глубокую миску до верху наполненную маленькими зелеными кочанчиками. – Впрочем, кольраби выглядит ничуть не лучше. Зачем вообще здесь столько капусты, это же праздничный обед!

Сережа решительно отодвинул всю сомнительную на его взгляд еду и принялся накладывать себе в тарелку жареную картошку.