Это оказалось просторное светлое помещение с огромным окном во всю стену. Рядом с окном была стеклянная дверь, выходящая прямо в сад.

– Присядь сюда, – дядя ткнул пальцем в мягкий стул у обеденного стола, – а я поищу что-нибудь для нас.

Наташа послушно плюхнулась на указанное место. Ей здесь очень нравилось. Вся мебель и пол были белыми и воздушными, а стены – сочно-синие в огромный желтый горох. Видимо, дядя – любитель всего желто-синего, тихонечко улыбнулась девочка самой себе. А дядя скакал от шкафчика к шкафчику, шуршал какими-то пакетами, хлопал дверцами и что-то бормотал себе под нос.

– Странно это как-то… – задумчиво протянула Наташа.

– Что странно? – дядя выглянул из-за дверцы холодильника, в котором он что-то нашел.

– В той комнате… Ну, где я лежала на ковре…

– Это мой рабочий кабинет, – радостно пояснил Лемонт, запихивая что-то в микроволновку.

– Да, в кабинете на стене я увидела карту. И там Антарктида зеленая, и Австралия такого же цвета. Разве такое может быть?

– Хм, – коротышка уже подсел за стол и поставил перед Наташей большую тарелку дымящейся овсяной каши с ломтиками зеленого яблока. Перед собой он водрузил то же самое и с аппетитом принялся за еду.

Девочка недоверчиво понюхала кашу, овсянку она не очень любила, но громко заурчавший желудок не оставил ей выбора. Она последовала примеру своего дяди.

– Знаешь, – вдруг заговорил он с полным ртом каши, – ты – ощень наплюдательная. И я с топой полностью сокласен, Афстралия толжна пыть тругого цфета!

– А как же Антарктида? Она ведь белая!

– Нет, пусть уж остается зеленой. – Лемонт наконец проглотил кашу. – Мы этим цветом на карте отмечаем земли Союза Даракта. В Антарктиде ему самое место. Пусть там спит вечно в своей ледяной кроватке и никого не беспокоит.

– В ледяной кроватке? – Наташа поперхнулась кусочком яблока. – А может такое быть, что тот человек-сосулька, которого я видела… Он, ведь, на ледяной кровати лежал!

Наташа подняла глаза от тарелки с кашей. Лемонт сидел неестественно прямо и хмурил брови. Заметив взгляд девочки, он попытался улыбнуться и сделать беззаботное лицо. Но актер из дяди был не очень хороший, это Наташа уже поняла.

– Пожалуйста, доешь свою овсянку, – приказал он.

– Хорошо, она вполне съедобная, – вздохнула Наташа и продолжила ковырять ложкой кашу. – Так что на счет человека-сосульки?

Лемонт встал из-за стола и принялся нервно расхаживать взад и вперед по кухне, заложив руки за спину. Наташа с сопением доедала свой завтрак. Она уже начала привыкать к тому, что не на все свои вопросы она получает ответы.

– Что ж, ничего не поделаешь, – подал голос дядя, – придется идти на работу в таком виде. И ты пойдешь со мной. Надо обо всем рассказать Олегу.

Невысокий мужчина в грязном желто-синем халате и чумазая худенькая девочка в рваных джинсах вышли через калитку в белом ажурном заборчике и двинулись вверх по улице Духов.

Девочка оживленно вертела головой и тыкала пальцами в разные стороны. Она постоянно о чем-то спрашивала, чему-то удивлялась, а мужчина лишь изредка отвечал ей.

Так шли они, девочка и ее дядя, оставляя за спиной прекрасный провинциальный пейзаж с аккуратными домиками и зелеными лужайками. Шли к плотно стоящей группе небоскребов.

– Это центр Аггорда, – пояснил Лемонт. – Площадь Живой Воды и шесть Башен по кругу.

Наташа завороженно рассматривала сверкающие в солнечных лучах здания, уходящие так высоко в небо, что даже страшно было смотреть.

– Сколько же в них этажей? – на ходу задрав голову и не смотря под ноги, выдала Наташа очередной вопрос.

Лемонт хмыкнул.

– Около трехсот. Где-то – больше, где-то – меньше. Например, в моей башне их двести девяносто семь.

– В смысле, в твоей? – девочка резко затормозила.

– В смысле, что я в ней работаю. Ну, и небольшая квартирка у меня там имеется. – Лемонт указал рукой. – Вот она, Башня Духов.

Наташа с восхищением посмотрела сначала на своего дядю, а потом на небоскреб, переливающийся всеми цветами радуги.

– Ух ты! – выдохнула она. – А на каком этаже ты там живешь?

– Придет время, сама все увидишь. – И коротышка легонько подтолкнул застывшую на месте девочку. – Надеюсь, ты не забыла, что у нас дела?

– А куда мы идем? К тебе на работу? – вопросы не желали заканчиваться.

– Нет, мы идем в Главную Башню, – Лемонт сделал серьезное лицо. – К нашему президенту. Только не вздумай его так назвать. Он этого терпеть не может. Для тебя он просто Олег. Олег ЭнАггентос.

Наташа опять попыталась остановиться, но Лемонт, как на буксире, тянул ее вперед. Он уже начинал терять терпение.

– Он что, тоже мой родственник?

– Ага. И мой.

– Так сколько же нас? Ну, я имею в виду ЭнАггентосов.

– Семь. – Отрезал Лемонт.

И Наташа поняла, что лимит разговорчивости ее дяди подошел к концу. Она шагала рядом с ним, по-прежнему разглядывая все вокруг, но делала это уже молча. Изредка девочка поглядывала на своего спутника и думала: «Как же это удивительно, я только сегодня познакомилась со своим дядей, а кажется, что он был рядом всегда, всю мою жизнь». Наташа была счастлива, ведь у нее впереди столько всего нового и интересного. Она была в этом уверена, она знала это.

А Лемонт с каждым пройденным шагом становился все напряженнее. Он не улыбался как раньше, а о чем-то усиленно размышлял.

– Так какая цифра была на часах в пещере? – нарушил он молчание.

– Сначала – триста сорок девять, а потом – триста сорок восемь, – беззаботно ответила девочка. – А что? Это что-то важное?

– Может быть, может быть, – пробормотал коротышка себе под нос и прибавил шаг.

Наташа уже еле за ним поспевала. Они шли так быстро, что девочке не удавалось все как следует рассмотреть. Ни радужную Башню Духов, которую они огибали, ни площадь с огромным фонтаном посередине, которую они пересекали почти бегом, ни пять других небоскребов, обрамляющих площадь. А ведь они были такими разными, такими причудливыми, такими красивыми. Все, кроме одного. И именно к нему, квадратной формы, с серыми шершавыми стенами и маленькими окошками, направился Лемонт, а за ним и Наташа.

«Больше похоже на обычный жилой дом, а не на Башню», – подумала девочка, но вслух говорить не стала.

Взбежав на крыльцо из мрачного темно-серого гранита, Наташа увидела четыре дубовые двери, как в старых московских домах. Она видела такие двери, когда директор детского дома Иван Иванович вывозил своих подопечных в город на многочисленные экскурсии.

И пятую дверь, в центре. Крутящуюся. Эта дверь была узкая с затертыми стеклами и не внушала никакого доверия.

«И это главная Башня? – пронеслось в голове у девочки. – Надеюсь, здесь есть лифты, и нам не придется подниматься по лестнице пешком!»

Лемонт направился именно к этой, самой подозрительной, с точки зрения Наташи, двери.

– Не отставай, – он притормозил на секунду и скрылся в вертушке. Наташа нырнула за ним.

Сделав несколько шагов в полумраке, девочка очутилась в огромном, залитом светом помещении. Ровный гул, как от пчелиного роя, создавали люди. Бесконечное множество людей, торопливо идущих с папками в руках или стоящих группами и что-то обсуждающих между собой. И многие из этих людей подходили к Лемонту, жали ему руку или просто кивали в знак приветствия.

Только теперь Наташа поняла, что ни на улице, идущей от дома ее дяди к центру города, ни на площади с фонтаном, нигде вообще она не увидела ни одной живой души.

«Так вот значит, где они все тусуются».

Придя в себя и немного привыкнув к толпе, Наташа принялась изучать свою новую дислокацию. Белый глянцевый пол, такие же стены. Они как бы светились изнутри. И бездонный черный потолок.

«Интересно, они тут что, сменную обувь надевают, чтобы пол не испачкать?»