Он положил руки ей на плечи, заглянул в распухшие от слез глаза и спросил:

– А может, мы не такие и разные, как ты говоришь? Может быть, в нас есть что-то общее?

И тут Наташа увидела! Она увидела его глаза так близко, что смогла рассмотреть темную радужку и золотые пятна на ней. Прямо как у нее!

– Наши глаза… – неуверенно забормотала она. – Они одинаковые!

– Да. – Лицо коротышки засияло. – Конечно, одинаковые! Мы же с тобой родственники! И у твоего папы были такие же глаза. А он – мой брат.

– Вы знали моего папу? – воскликнула Наташа и тут же смутилась от собственной глупости.

– Конечно. Мы тысячу лет провели с ним вместе! – Эдвард сиял. – Мы были с ним настоящими друзьями.

– А где он сейчас? И где моя мама? И почему я оказалась в детском доме? – вопросы сыпались и сыпались, а Наташа никак не могла остановиться.

– Нас ждет машина, – напомнил Эдвард. – Бери свой рюкзак и едем. Нам надо посетить одно место, а потом у нас будет много времени, и я отвечу на все твои вопросы.

Машина?! Только сейчас девочка обратила внимание на яркие огни за деревьями. Она подхватила рюкзак, закинула его за спину и побежала догонять своего нового родственника, который, несмотря на невысокий рост, очень стремительно продвигался по лесу.

«И когда это он успел затушить костер, – подумала Наташа, пробегая мимо черных обгоревших коряг. – Очень уж он какой-то странный, этот мой дядя».

Наташа улыбнулась. Она вдруг поняла, что доверяет ему и готова идти за ним хоть на край света.

«Ну, какой есть, – решила она. – Уж лучше иметь такого родственника, чем никакого и быть сиротой».

Чуть более растрепанная, с двумя новыми ссадинами Наташа выбралась из густых зарослей и оказалась на обочине узкой асфальтированной дороги. Перед ней стоял большой черный автомобиль с включенными фарами, а дядя Эдвард уже садился на заднее сиденье. Девочка нырнула за ним, и как только она хлопнула дверцей, автомобиль вздрогнул и поехал.

– Обязательно пристегнись! Дети должны ездить пристегнутыми! – Эдвард указал ей на ремень безопасности.

– А куда мы едем? – спросила Наташа.

– В Москву. На Тверскую. К тебе домой. Мне там надо забрать одну вещь твоего отца.

«К тебе домой… Вещь твоего отца…» – звучало у Наташи в ушах. Так значит, у нее есть дом, и он в Москве!

Машина мчалась по ночным улицам. Прилипнув к стеклу, девочка усердно вглядывалась в проносившиеся мимо дома и силилась хоть что-то вспомнить. Наконец автомобиль сбавил скорость, и Наташа заметила голубую табличку «ул. Тверская». Сердце забилось как бешеное. Уже совсем близко.

– Егор Семеныч, останови здесь, – обратился Эдвард к водителю, – мы немного прогуляемся.

Оказавшись на улице, коротышка и девочка молча, думая каждый о своем, зашагали по тротуару. Свежий ночной ветер шевелил их волосы, а редкие прохожие скользили мимо, не поднимая глаз.

– Нам сюда, – Эдвард свернул за угол монолитного гиганта. Наташа поспешила за ним.

Оказавшись в тесном дворике, слабо освещенном одним единственным фонарем, Наташа почувствовала что-то давно забытое, что-то из ее детских снов. А может, это были и не сны вовсе, а настоящие воспоминания.

В центре двора она различила силуэт двухэтажного дома, окруженного плотной стеной кустарника. Поперек крыльца, выцветшего и облезлого, лежало дерево. Но как это было ни удивительно, дерево продолжало жить и расти даже в таком неудобном и неестественном положении. Подойдя ближе, Наташа вдохнула аромат яблок, исходящий от него.

– Это яблоня! – воскликнула она. – Я помню ее! Она росла здесь, вот у этой стены дома! Нашего дома!

Девочка посмотрела на Эдварда.

– Что здесь произошло?

– Всему свое время, – спокойно ответил коротышка и отвернулся.

Наташа уже начала сердиться на своего дядю, что за манера не отвечать на заданные ему вопросы. Неужели он не понимает, как для нее все это важно? Важно знать, кто она и кто ее родители? Что с ними случилось? И вообще, почему она при наличии дяди оказалась в детском доме?

– Пошли! – прервал ее размышления Эдвард.

Они перелезли через поваленное дерево и поднялись на крылцо. Толкнув входную дверь, которая оказалось незапертой, мужчина и девочка вошли в дом. Наташу захлестнула лавина чувств. Все вокруг: ступеньки, стены, запахи казались ей знакомыми и родными. Неужели она здесь когда-то жила? Жила со своими родителями! С мамой и папой!

Наташа даже вспотела от усердия, так она пыталась хоть что-то вспомнить о них. Как они выглядели, как говорили с ней, как ей улыбались. Но все было тщетно. Ни одной картинки, ни одного события не удалось вытянуть Наташе из своего сознания. Она даже не могла вспомнить, как их зовут! Но вот дом и яблоня стояли перед ней как много лет назад.

Стараясь не терять дядю из вида, Наташа шла по темному коридору и вспоминала. Здесь раньше лежал цветной ковер, как будто сшитый из разных лоскутков. На той стене висела картина с бегущими щенками. А если подняться по деревянной лестнице и повернуть направо, то упрешься в Наташину дверь. В ее дверь, за которой находилась небольшая светлая спаленка с полосатыми занавесками и шкафом, полным книг и игрушек. Как же хорошо здесь жилось когда-то маленькой девочке с ее родителями, которых она сейчас никак не может вспомнить.

– Не отставай, – голос Эдварда вернул Наташу к действительности.

Поморгав, она вдруг увидела разруху и запустение, которые царили вокруг. Сквозь пыльное окно пробивался тусклый свет с улицы и освещал убранство дома, которое состояло из многочисленных куч трухи, грязи под ногами и гигантских сеток паутины над головой. Мебели и других вещей нигде не было видно.

Эдвард нырнул в дверной проем, Наташа – за ним. Эта комната была тоже абсолютно пустой.

– Кабинет твоего отца, – мягким голосом пояснил коротышка, – сейчас заберем записную книжку и махнем в Аггорд. Надеюсь Путь не пострадал.

– Куда махнем? – неуверенно переспросила девочка.

– В Аггорд, главный город Федерации Аггентства. Можно сказать, что это наша столица.

– В смысле… наша… – залепетала Наташа, в голове ее была настоящая каша из новой информации, в которой девочка отчаянно пыталась разобраться, – мы с тобой что, агенты какие-то тайные что ли? Или секретные? А может, шпионы?

Эдвард ползал по полу и простукивал половицы, казалось, не обращая никакого внимания на сыпавшиеся на него вопросы. Нижний край и рукава его халата были уже перемазаны чем-то черным. А на волосах лежали хлопья пыли.

– Ну наконец-то! – радостно воскликнул он и, как коршун, кинулся на маленький квадратик дерева, дребезжащий под его пальцами. Ловко поддев его ногтями и приподняв, коротышка запустил руку в темное пространство под полом.

– Мы спасены! – с этими словами он извлек из тайника небольшую книжицу в мягкой коричневой обложке и сразу спрятал ее во внутренний карман своего желто-синего халата.

– А теперь отвечаю на твои вопросы. Нет, мы никакие не тайные агенты, не секретные агенты и уж не шпионы, это точно!

– Так кто же мы? – в волнении переспросила Наташа.

Эдвард весь в грязи и пыли поднялся с пола, на котором все это время сидел.

– И ты действительно хочешь получить ответ на свой очень серьезный вопрос от человека, у которого вместо волос на голове паутина, а руки грязнее, чем у землекопа?

Эдвард стал яростно хлопать себя по голове, по плечам и по бедрам, пытаясь стряхнуть все, что успело к нему прилипнуть за время пребывания в доме. Но вышло только хуже. Теперь по всей его одежде достаточно равномерно были разбросаны отпечатки его черных ладоней. А лицо представляло собой нечто полосатое.

Наташа не удержалась и захихикала.

– Вместо того, чтобы смеяться над своим перепачканным родственником, лучше помогла бы мне!

Девочка ойкнула и кинулась смахивать паутину с головы и спины своего дяди. Но никаких видимых улучшений не произошло.