Он поглаживает мои бедра вверх и вниз, тепло его рук распространяется по моей коже.

— Прости, что спросил; это было глупо.

— Это не так, и если хочешь знать, все это потому, что я вбила тебе в голову кое-что, чтобы ты сомневался во мне, в нас. — Я заставляю его посмотреть на меня, эти редко серьезные глаза проникают прямо в мое сердце. — Пожалуйста, не сомневайся в нас, Роарк. Когда я говорю, что счастливее, чем когда-либо, потому мы вместе, я серьезно. Я знаю, ты хочешь рассказать моему отцу, покончить с этим, но дай мне еще немного времени, хорошо?

Он кивает.

— Я дам тебе столько времени, сколько захочешь, пока ты моя.

— Я твоя. — Я ерзаю у него на коленях, обхватывая ногами его ноги.

— Надеюсь, это так. — Неторопливо он исследует мои губы своими, время от времени проводя по ним языком, посылая разряд возбуждения прямо в мой центр. Когда он отстраняется, то на секунду оттягивает зубами мою губу, дразня. — Если мы не скажем твоему отцу прямо сейчас, думаю, тебе пора познакомиться с парнями... как следует.

— Парнями?

Он кивает.

— Брэмом и Рэтом

Ох... Ничего себе. Это должно быть интересным.

Очень интересно и весело.

— Что произойдет, если Рэт понравится мне больше, чем ты? Ты не переживаешь по этому поводу?

— Нет.

Роарк идет рядом со мной, крепко держа меня за руку, мы идем к ресторану, выбранному Рэтом и Брэмом для встречи. Через несколько кварталов мы с Роарком будем на месте.

— Почему ты так уверен? Разве он не чрезвычайно умен, безжалостен и богат?

— Конспектируешь, когда мы с тобой разговариваем, крошка?

— Возможно. — Я хихикаю. — Но если серьезно, ты совсем не волнуешься?

— Нет. — Он останавливается перед рестораном, хватается за дверь и поворачивается, его взгляд сосредоточен на мне. — Я не волнуюсь, потому что после того, что я проделал с тобой сегодня утром, и того, как ты выкрикивала мое имя в блаженстве, поверь мне, сейчас я чувствую себя чертовски уверенно. К тому же, я сексуальнее Рэта. — Он подмигивает, а затем ведет меня в ресторан, я краснею от воспоминаний о том, что произошло этим утром.

Не то чтобы меня кто-то интересовал кроме Роарка — хотя поддразнивать его весело, — но очевидно, что это не повод дразнить его, потому что он никогда на это не купится. Особенно после того, что он только что сказал. Этим утром, о боже, я никогда не кончала так сильно. Он пристегнул мои руки наручниками к изголовью кровати, затем провел, как мне показалось, полчаса, водя губами вверх и вниз по моему телу, пока я не возбудилась настолько, что не могла думать ни о чем другом. А когда он позволил мне кончить, я стонала его имя достаточно громко, чтобы все в здании услышали.

Это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала, и не думаю, что дело только в выдающихся навыках Роарка в спальне. Я доверяю ему. Безоговорочно. И это позволяет мне отдать контроль ему, и, черт возьми, оно того стоит. Только Роарк мог вызвать во мне такой восторг.

— Знаешь, если ты и дальше будешь так краснеть, я пропущу ужин и отвезу тебя к себе, чтобы что-то сделать с твоими красными щеками, — шепчет он мне на ухо.

Я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь, смущаясь, что он видит, какой эффект на меня производит.

Он смеется и, обхватывая меня, тянет к своей груди.

— Ты такая чертовски милая, Саттон.

Он целует меня в макушку и называет официантке наши имена.

Она ведет нас через зал к задней двери, закрытой бархатной занавеской. Когда она отодвигает тяжелую ткань, за столом сидят двое улыбающихся мужчин с напитками в руках. Они поворачиваются в нашу сторону, Брэм приветствует меня дружеским взмахом руки, Рэт окидывает меня более серьезным взглядом.

Занавеска снова опускается, оставляя нас в уединении, Рэт и Брэм поднимаются со своих мест, когда Роарк представляет нас друг другу.

— Брэм, ты уже знаком с Саттон.

— Это точно, — говорит он, обнимая меня.

— Поздравляю с помолвкой. Очень рада за тебя, — бормочу я, прижимаясь к его широкой груди, он удерживает меня немного дольше в своих объятиях, чем необходимо.

— Ладно, — говорит Роарк, оттаскивая меня. — Хватит этого дерьма.

Усмехнувшись, Брэм подмигивает мне, а затем садится.

— Спасибо, Саттон.

Когда мы поворачиваемся к Рэту, я немного ошеломлена его выражением лица. Рэт на несколько сантиметров возвышающийся над Роарком, делает шаг вперед, его плечи широкие и массивные, челюсть подергивается, он оценивающе смотрит на меня. Я понимаю, почему Роарк называл его безжалостным. Он не похож на добряка или того, кто любит обниматься, и, похоже, он не умеет улыбаться.

Немного сбивает с толку, как эти трое мужчин стали лучшими друзьями, кажется, что по характеру они совершенно разные, но, возможно, именно поэтому у них такая крепкая дружба.

Я протягиваю руку, когда Роарк представляет меня.

— Рэт, это Саттон.

Он берет меня за руку и крепко сжимает, прежде чем отпустить.

— Приятно познакомиться, Саттон, — говорит он глубоким, хриплым голосом... думаю подобный голос можно услышать только тогда, когда человек пробуждается от долгого сна, но, глядя на Рэта, готова поспорить, что он не знает, что такое долгий ночной сон.

— Приятно познакомиться.

Я тяжело сглатываю, ощущая страх перед ним. Может быть, поэтому Роарк знал, что мои поддразнивания — это просто поддразнивания. Я бы ни за что не смогла справиться с таким человеком, как Рэт, эмоциональное напряжение вымотало бы меня за час.

Роарк выдвигает для меня стул и помогает снять крутку, прежде чем садится рядом со мной, точно так же, как тогда, когда мы встречались с Мэдди.

Но в отличие от обычной встречи в кафе, ужин в помещении с бархатным занавесом кажется более интимным, но думаю, что нельзя ожидать чего-то другого от трех влиятельных бизнесменов — бизнесменов, которые раньше были буйными мальчишками из братства, судя по рассказам Роарка.

Прошлой ночью он повеселил меня студенческими историями о его мальчиках, в которые я никогда бы не поверила, если бы встретила этих двоих в их профессиональной среде. Прошлые правонарушения Брэма, когда он ходил без рубашки и подвергал критике всех, кто попадался ему на пути, частично я могла бы в это поверить, учитывая, как мы впервые встретились. Но если бы я встретила Рэта в его офисе, и кто-то сказал, что однажды его нашли в позе эмбриона в шкафу, вцепившись в подушку, словно это плюшевый мишка из детстве, разговаривал с ней, в это было сложно поверить.

С другого конца стола Рэт настороженно смотрит на меня, а Брэм потирает руки, готовясь к допросу.

— Поделись с нами секретом, Саттон.

Сбитая с толку, я спрашиваю:

— Каким секретом?

Брэм подносит бокал к губам, кивает в направлении Роарка и отвечает:

— Секрет укрощения ирландского негодяя, сидящего рядом с тобой.

— Господи, — стонет Роарк. Он ерзает на стуле, прежде чем прошептать мне на ухо: — Ты не должна отвечать на их тупые вопросы.

С легкой улыбкой на губах я кладу руку на бедро Роарка, прижимаясь к нему точно так же, как он ко мне, и говорю:

— Главное — заставить его визжать, как леди в спальне.

Брэм выплевывает свой напиток, а по лицу Рэта пробегает легкая ухмылка. Взяв с колен салфетку, Брэм быстро вытирает рот, прежде чем сказать:

— Я не ожидал такого ответа.

Роарк смотрит на меня и говорит:

— Я тоже. Думаю, ты что-то перепутала, крошка. Разве не ты визжала сегодня утром, когда мои пальцы сжимали твои соски?

Я мгновенно покраснела. Мне следовало бы знать, что не стоит провоцировать Роарка, особенно в присутствии его друзей. Нежно, как бы успокаивая, он целует меня в висок и усмехается. На этот раз он превзошел меня. Кого я обманываю? Он, вероятно, всегда будет превосходить меня, и уверена, что это одна из причин, почему я влюбилась в этого парня. Он дразнит меня, не стесняясь, но его версия нежности и прелести очаровывает меня.