— Предложение, я испортил предложение.

Ооо... если он говорит о предложении руки и сердца — судя по его виду, могу предположить, что так и есть, — это не к добру.

Сделав шаг назад, говорю:

— Знаете, думаю, что оставлю вас наедине на некоторое время.

Хватка Роарка усиливается.

— Ты никуда не пойдешь. Брэм должен уйти.

— Мне нужна твоя помощь, — умоляет Брэм, и мне его жаль.

— Иди к Рату. В конце концов, он ее брат. Кто может помочь тебе лучше, чем ее брат?

— Я так и сделал, но у него была девушка.

Роарк жестом указывает на меня.

— Какого хрена, по-твоему, я сейчас делаю?

Одарив меня мягкой благодарной улыбкой, он говорит:

— Но ты все еще одет, так что, на мой взгляд, все по-честному.

Хихикая, я говорю:

— Он прав.

Роарк смотрит в мою сторону.

— Не соглашайся с ним.

— Ты мне нравишься, Саттон, — говорит Брэм. — Думаю, она должна остаться. У нее могут быть отличные идеи.

— Конечно, она остается, а ты уходишь.

Роарк тянется к Брэму, но тот уклоняется от его руки.

Он поднял руки и сказал:

— Не распускай руки.

— Господи, Брэм, ты не мог бы просто уйти?

— Нет. Мне нужна помощь

Напряженный и раздраженный, Роарк говорит:

— Вот тебе помощь, скажи ей, что ты тупица, а потом вручи кольцо. Решено. — Он указывает на лифт. — А теперь убирайся.

Бедняжка Брэм.

Положив руку на плечо Роарка, я мягко говорю:

— Почему бы нам не заказать еду, помочь Брэму, а после мы сможем приятно провести вечер?

— Да, это отличный план. — Брэм идет в сторону кухни. — А поскольку я хороший парень, ужин за мой счет.

— Ты чертовски прав, ужин за твой счет, — говорит Роарк с раздражением, прежде чем отнести мой чемодан в свою комнату.

Он сейчас совсем не счастлив. Странно, но это заставляет меня хихикать. Мне нравится злой Роарк, поскольку это предвещает нечто приятное для меня.

— Итак, ты собираешься продолжать обжираться или расскажешь нам, какого черта ты сейчас делаешь в моей квартире? — спрашивает Роарк, откидываясь на спинку дивана и закидывая руку мне за спину.

Съев половину тайской лапши Брэм, отставляет миску и вытирает лицо салфеткой.

— Похоже, гостеприимство закончилось.

— Гостеприимство закончилось в ту же минуту, как я вернулся домой, так что покончим с этим.

Он хмурит брови и говорит:

— Знаешь, мне сейчас очень нужен лучший друг, было бы здорово, если бы ты хоть на секунду перестал быть мудаком.

Я кладу руку на бедро Роарка и пытаюсь успокоить нарастающий в нем гнев. Он переводит взгляд на мою руку, и я понимаю, что, возможно, это была не лучшая идея, потому что моя ладонь находится слишком высоко. Я убираю руку и прежде, чем он начнет снова кричать на Брэма, наклоняюсь, и шепчу Роарку на ухо:

— Я знаю, что сейчас ты больше всего хочешь остаться со мной наедине, но, если проявишь немного сострадания к своему лучшему другу, я надену тот крошечный топ для тебя сегодня вечером.

Он приподнимает брови, и, ухмыляясь, говорит:

— Обещаешь? — Я киваю, и он, словно отчаявшийся человек, переключает свое внимание на Брэма. — Ладно, выкладывай.

Брэм смотрит на меня с благодарным выражением на лице.

— Что бы ты ему ни нашептала, я ценю это.

Я улыбаюсь и переплетаю свои пальцы с пальцами Роарка, кладу голову ему на плечо, наслаждаясь его близостью. Хотела ли я оказаться в постели, как только мы оказались здесь? Да. Но познакомиться с одним из лучших друзей Роарка тоже приятно. Видеть то, как он общается с другом, а не с клиентом, и не с кем-то, кого пытается затащить в постель, помогает мне понять, что он за человек. Брэм доверяет ему. Доверяет ему. Это о многом говорит.

— Я все спланировал: ужин, вино, ее любимый чизкейк из пекарни в центре города. Все было готово и идеально. Она пришла домой с работы, я оделся, словно чертова модель из журнала GQ. Какая женщина не захочет вернуться домой к подобному?

— Отличный образ для того, чтобы торопиться домой, — говорю я, пытаясь унять беспокойство, отразившееся на лице Брэма

— Так и было, и все шло прекрасно. Кольцо было у меня в кармане, мы ужинали, обсуждали, как прошел наш день, и когда пришло время... я подавился.

— Ты испугался?

Он качает головой.

— Нет, я физически подавился брюссельской капустой.

— О боже, ты в порядке? — спрашиваю я.

Он качает головой, рукой потирая лоб.

— Я имею в виду, что все еще жив, но в тот момент, когда Джулия применяла на мне прием Геймлиха (прим. пер.: приём Геймлиха или манёвр Геймлиха — процедура первой помощи, используемая для устранения (лечения) закупорки верхних дыхательных путей (или удушья) посторонними предметами) и сходила с ума от беспокойства, я... — он делает паузу, переплетая пальцы — я, возможно, немного обмочился.

— Что?! — Роарк поднимается с дивана и заливается смехом, явно не заботясь о чувствах своего друга. — Ты, бл*дь, обоссался? — Лицо Брэма непроницаемо, пока Роарк шлепает себя по колену и продолжает смеяться. Я пытаюсь держать себя в руках, но смех Роарка слишком заразителен. Прикрываю рот, не желая показаться грубой. — Она выжала из тебя все соки.

Ладно, я засмеялась.

Брэм сидел с поджатыми губами, ожидая пока Роарк успокоится и вытрет слезы с глаз.

— Ох, черт, это потрясающе. Ты надул в штаны во время предложения. Ты и правда облажался.

— Это не самая ужасная часть истории.

— Подожди? Это еще не все? — Теперь, по-настоящему увлеченный этой историей, Роарк садится, положив руку мне на бедро.

— После того, как она вытащила брюссельскую капусту — спасибо за заботу, кстати, — я был не в силах пошевелиться из-за того, что обмочился. Она спросила, все ли со мной в порядке, и вместо того, чтобы ответить, я поплелся в нашу спальню.

— Еб*ная неваляшка. Ох, это великолепно. Знаешь, что? Я счастлив, что ты остался, это одна из лучших историй, которые я когда-либо слышал.

— Я просил тебя не быть мудаком?

Роарк снова вытирает глаза.

— Прости. Продолжай... пожалуйста, продолжай.

Выдыхая и раздувая ноздри, Брэм говорит:

— Я отправился к шкафу, чтобы переодеться по очевидным причинам. Мочи было не очень много, но достаточно, чтобы потребовались новые боксеры и, на всякий случай, джинсы. Когда я стоял с голой задницей, наклонившись, выставив свое барахло, и искал джинсы, подошла Джулия и взяла мои штаны, спрашивая, все ли в порядке.

— Ох, нет, она обнаружила кольцо?

Он медленно кивает.

— Ага. Вот он я, с вялым членом и больным горлом, наблюдаю, как моя девушка жонглирует моими трусами и кольцом, купленным для нее. — Роарк снова начинает смеяться, но на этот раз Брэм не обращает на это внимания, продолжая общение со мной. — Когда она спросила, что это, я испугался, схватил чистые штаны, и убежал к Рату. — В отчаянии Брэм потирает свои бедра вверх-вниз. — Не знаю, что делать. Я не знаю, почему убежал, возможно, потому что боялся, что она откажет мне, понятия не имею, почему так нервничал, но теперь это будет неловко. Она знает, что я собирался сделать предложение, и теперь не знаю, как себя вести, сделать вид, что не собирался делать предложение, или обуздать гордость и спросить, хочет ли она выйти замуж за парня, который давится и мочится в штаны?

Все еще посмеиваясь, Роарк говорит:

— Отличный вопрос. На твоем месте я бы отправился в бар и попытался забыть все это. А вернувшись домой, если бы она начала задавать вопросы по поводу произошедшего, вырубился бы на ее сиськи, и на этом все бы закончилось.

— Роарк. — Я шлепаю его по руке. — Это ужасный совет. — Он пожимает плечами, словно ему все равно. Я поворачиваюсь к Брэму. — Не слушай его. Алкоголь не решает проблем.

— Но определенно скрадывает их, — вмешивается Роарк и откидывается на спинку дивана, увлекая меня за собой, но я отстраняюсь от него.