Я снова беру свой телефон и набираю сообщение, чувствуя себя немного странно от того, что реально испытываю потребность перед кем-то оправдываться.

Роарк: Я только что приземлился в Нью-Йорке. Уверен, что твой отец уже сообщил тебе о чрезвычайных обстоятельствах, которые вырвали меня из лагеря. Мне правда очень жаль, что так вышло, крошка.

Я нажимаю «отправить» и кладу мобильник на колени, задаваясь вопросом, как такое вообще возможно в моей жизни, чтобы я плясал под дудку какой-то девчонки, отчаянно делая все, только бы не облажаться перед ней.

Рэт и Брэм наверняка свихнулись бы, если бы увидели меня прямо сейчас или, хотя бы, прочли мысли, роящиеся в моей голове в данный момент. Я всегда слыл заядлым холостяком, от которого уже даже и не ждали, что он остепенится, как от того одинокого парня, который зверски отжигает на свадьбах всех своих друзей.

И, нет, не дай бог, я не то чтобы остепенился, но что-то типа отношений для меня реально впервые.

У меня промелькивает мысль о том, чтобы написать своим товарищам о переменах, творящихся со мной, но сообщение от Саттон заставляет меня забыть о моем порыве.

Надеюсь, что ее столь скорый ответ не свидетельствует о том, что эта девчонка злится на меня.

Саттон: Я не хочу с тобой разговаривать.

Эм... пипец, совсем не тот ответ, что я ожидал получить.

Испарина выступает у меня на лбу, пока я ломаю голову, как быть дальше.

Саттон: Ладно, я пошутила. Хотелось бы мне видеть твое лицо, когда ты прочел мой ответ. Уверена, ты чуть в штаны не наложил. Ведь так?

Вот стервочка. Как ей удается так ловко вертеть мной?

Роарк: Где та милая скромница, которую я когда то встретил в закусочной?

Саттон: Ее окончательно испортил один ирландец.

Роарк: Заметно. Ты реально заставила меня нервничать.

Саттон: Знаю, что мне должно быть стыдно сейчас, но нет. Не после всего, через что ты заставил меня пройти со дня нашей первой встречи. Иногда месть бывает запоздалой, но от этого не менее приятной.

Роарк: Буду иметь в виду.

Саттон: Не смей даже думать о том, чтобы издеваться надо мной.

Роарк: Даже в мыслях не было.

Саттон: Врун.

Роарк: Мне искренне жаль, что я был вынужден уехать.

Саттон: Знаю. Ты останешься в городе?

Роарк: Да. Мне нужно решить здесь все вопросы полностью.

Саттон: Досада. И с кем мне теперь целоваться?

Роарк: Если сейчас я услышу намек на Джоша, я тебя отшлепаю.

Саттон: О, да. Отшлепай меня.

Роарк: Заявляю официально: ты плохая девочка.

Саттон: Я просто пытаюсь тебе понравиться.

Роарк: И мне чертовски это нравится.

— Почему ты постоянно смотришь на часы? — интересуется Рэт, потягивая виски из своего стакана. — И почему ты, черт подери, не пьешь?

После многочасовых переговоров с «Рысями» и их менеджментом мы так и не смогли договориться по поводу гонораров, которые бы удовлетворяли обе стороны, но я не оставляю надежды разобраться с этим. Очевидно, что они чего-то мутили, и я решил взять время, чтобы еще раз изучить все условия контракта.

После я встретился за ужином с Ксавье, стараясь успокоить его нервы и пытаясь убедить, что по итогу все будет хорошо. Он был на грани срыва, но, несмотря на все «но», я пообещал ему сделать все возможное и невозможное.

Когда мы разошлись, и Ксавье вернулся домой, чтобы провести время со своей супругой, я ответил на пять пропущенных сообщений от Рэта, который зазывал меня пойти куда-то вечером. Так как дела на сегодня были окончены, мы встретились с ним в привычном нам ирландском пабе.

— Просто не хочу пить, — сказал я, давая себе отчет, что этого ответа Рэту будет недостаточно.

Он сверлит меня взглядом.

— Ты не хочешь пить? — Рэт скользит глазами по мне, а затем его выражение лица омрачается. — Чувак, ты болен? У тебя что-то серьезное?

— Нет, — обрываю я его. — Я просто не хочу, понимаешь? — Я вновь смотрю на часы, буквально отсчитывая минуты до того момента, когда Саттон освободится и уединится в своей комнате.

— И все-таки что-то случилось. С самого момента нашего знакомства я не припоминаю ни одной ситуации, когда бы ты отказывался от выпивки. У тебя что-то произошло, о чем я не в курсе?

— Нет. Просто я сегодня не пью. Прими это как должное.

— Не могу. — Рэт мотает головой и поджимает губы. — Прости, но нет... — На мгновение он замолкает, а потом его глаза вспыхивают огнем. Черт. Иногда я реально ненавижу его за то, насколько он проницателен. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы докопаться до истины. — Тебе нравится дочь Фостера Грина, так ведь?

Ну, серьезно, от этого чувака ничего не утаишь.

Отрицать очевидное было бесполезно.

— Да, это так, — отвечаю я, облокачиваясь на стойку бара.

— Она классная, не так ли?

— Да.

— Черт возьми, — восклицает Рэт, — я поверить не могу, что ты встретил ту девушку, которой удалось тебя заарканить.

— Ничего подобного, — отвечаю я, уже изрядно утомившись от этого разговора. — Я сам пытаюсь как-то меняться, понимаешь? Сам.

— Ты явно преуспел в этом, но не только благодаря себе. — Он поднимает свой бокал. — Я рад за тебя. Рад, что ты меняешь свою жизнь, а не бездумно прожигаешь ее, в буквальном смысле убивая себя. Мне же искренне хотелось бы, что бы мой друг как можно дольше был в строю.

— Учитывая, что я до сих пор не сдох, не думаю, что этого стоит ждать в ближайшее время.

Рэт смеется и согласно кивает.

— Страшно сглазить, но все же, насколько у вас все серьезно?

— Серьезно. Мы... встречаемся.

— Что? Правда? — Рэт вмиг становится сверхсерьезен. — И как давно у вас это продолжается?

— Со вчера. — Я смеюсь.— Только начали.

— Так вы еще на старте. Что же тебя так напрягает?

Я ерзаю на стуле, ощущая напряжение во всем теле.

— Не знаю, чувак. — Я потираю подбородок.— Просто я постоянно думаю о ней. Все попытки выбросить ее из головы только сильнее делают меня зависимым от нее. Даже несмотря на то, что у меня никогда не было ничего подобного, я, черт возьми, осознаю, что путей к отступлению просто нет. В Саттон есть что-то такое непонятное мне, что заставляет меня нуждаться в ней, как ни в ком и никогда.

На лице Рэта вырисовывается понимающая улыбка.

— Ты реально запал на нее. Признай.

— Знаю. Она мне реально очень, очень-очень нравится. — Я тяжело вздыхаю. — Черт, ты же сам видишь, что я веду себя как полный придурок.

— Даже слыша, как ты говоришь об этом, я понимаю насколько все серьезно. — Он опрокидывает в себя остаток напитка, а затем ставит стакан на стойку бара. — Что с нами происходит, чувак? Сначала Брэм, теперь ты. А как же беззаботная холостяцкая жизнь?

— А ты разве не продолжаешь общение с той девушкой? Фаррой?

— А, нет. — Он отмахивается от моего вопроса. — Мы просто весло провели время. Ничего серьезного.

— Значит, ты все еще держишься за ту, о которой нельзя говорить? — Я вопросительно вскидываю бровями, сверля Рэта взглядом.

— Когда я прошу не говорить о ней, я имею в виду вообще никаких упоминаний, даже того, что мы не говорим о ней. Черт, я же просил, чувак.

— Не воспринимай все так близко к сердцу. — Я толкаю его в плечо. — Расслабься.

— Чего это мы переключились на меня? Мы же говорили о тебе и о том, что ты по уши втюрился в девушку, которая ко всему прочему является дочерью твоего клиента. Как ты собираешься разруливать все это?

— Никак. — Я пожимаю плечами в тот момент, когда мой телефон вибрирует. — Посмотрим, куда все это придет. Нет смысла что-то делать, пока неизвестно, куда вообще все это идет. — Несмотря на то, что я ценю Фостера как единственного человека, который реально поверил в меня, как личность, пусть время все расставит по своим местам. Я беру мобильник и вижу сообщение от Саттон. — Походу, мне пора. — Я похлопываю Рэта по спине. — Увидимся.