Бинго.

— Все его расписание есть у него в телефоне. — Я прокручиваю встречи, назначенные на сегодняшний день. — У него встреча с неким ФГ в «Мирабель» на седьмой улице. Через тридцать минут.

Мое лицо расплывается в улыбке.

— И что ты сидишь? Давай, вперед.

Нервничать сейчас совсем неуместно. Мне стоило бы кипеть от ярости, топать ногами, давая миру понять, что тут я диктую свои правила, всецело держа ситуацию под контролем.

Но вместо этого я переминаюсь с ноги на ногу у входа в ресторан, нервно дергаясь и размышляя о том, могу ли я просто так войти в эти двери и помешать встречи этого парня, ради того, чтобы получить обратно свой мобильник.

Чтобы не особо мешать его графику, я специально пришла на десять минут раньше. Так что встреча со мной станет лишь своего рода прелюдией, поэтому нет особых поводов для беспокойства. Но я все равно нервничаю.

И больше всего в этой ситуации меня напрягает осознание того, насколько моя врожденная южная вежливость мешает мне быть решительной и жесткой. Сомневаюсь, что во мне вообще есть какой-то стержень, иначе я бы с легкостью вошла бы в ресторан.

Ледяной ветер поднимает подол моей легкой куртки, позволяя холоду пронзить меня до костей. Хватит, я явно одета не для того, чтобы весь день прозябать на улице. Собрав всю свою волю в кулак, я захожу внутрь, приветствуя тепло и оглядываясь по сторонам в попытках отыскать ирландца.

— Саттон Грейс, а ты что здесь делаешь?

Только один человек на этой планете называет меня так. Лишь его голос способен убаюкать нервы, бушующие в моем теле.

Я оборачиваюсь и вижу отца, поправляющего свой пиджак. Его высокая, широкоплечая фигура занимает почти весь дверной проход, а его сильные руки, сжимающие в свое время такое количество футбольных мячей, тянутся ко мне.

— Боже, папочка.

Я бросаюсь в его объятия, наслаждаясь ими.

— Я пытался пару раз дозвониться до тебя и сообщить, что я в городе. Неужели ты настолько загружена своей новой работой, что не в состоянии найти пару минут на своего старика?

Вот именно поэтому мне необходимо вернуть свой телефон.

— Дело не в этом, просто мой телефон по случайности попал к кое-кому и я здесь, чтобы вернуть его.

— Этот кое-кто, ну как сказать... кто-то особенный для тебя?

Папа недвусмысленно шевелит бровями, побуждая меня закатить глаза.

— Нет, папа, вовсе нет...

— Оу, ну он, — папа кладет руку мне на плечо, — он тебе хоть сколько-то нравится?

Есть такое, но я никогда не признаюсь в этом. Никому.

— Нет, ни капельки.

— Ну, знаете, я бы мог оспорить это, девочка.

Резко обернувшись, я вижу позади себя Роарка, в черной куртке, с волосами, заправленными под шапочку и выцветающим синяком под глазом.

Проклятье, и почему меня тянет к нему?

— Роарк, рад тебя видеть, парень.

Мой отец делает шаг навстречу к нему и протягивает руку.

В смысле?

Я не верю в происходящее, когда мой отец и Роарк обмениваются рукопожатиями, перетекающими в дружеские объятия и похлопыванию по плечу. Я мысленно возвращаюсь к календарю в телефоне Роарка и инициалы буквально бьют мне под дых.

Ф. Г.

Фостер Грин.

Святые угодники, у моего отца встреча с парнем, который на протяжении нескольких дней держал в заложниках мой мобильник.

— Что с твоим глазом? Только не говори мне, что ты ввязался в очередную драку? — интересуется мой отец с неподдельным беспокойством.

— Минувшей ночью я перебрал и врезался в стену. Черт подери, в буквальном смысле чуть не потерял голову, — отвечает Роарк, словно меня и нет рядом.

Мой отец заливается смехом и похлопывает его по спине.

— Выдержанный ирландец не пощадил тебя, не так ли?

— Все было вовсе не так, — встреваю я, поражаясь собственной дерзости. Оба мужчины смотрят на меня. Отец с удивлением, а Роарк с нахальной улыбкой.

— Вот как. У тебя другая версия, крошка? — Ирландец складывает руки на груди.

— Эм, как бы да. Абсолютно другая, не считая того, что алкоголь там все же фигурирует.

— Постойте, — мой отец делает жест между нами, — вы знакомы друг с другом?

— К сожалению, — бормочу я. — Этот именно тот парень, который украл мой мобильник.

— Украл — звучит как-то чересчур. Прихватил по ошибке, и то, это сделал не я, а мой приятель.

— Да-да, ты прав, — соглашаюсь я. — Ты же был слишком занят в тот момент, валяясь с парнем по полу из-за кетчупа.

Откашливаясь, папа смотрит на Роарка.

— Все-таки драка?

Роарк явно испытывает неловкость и переминается с ноги на ноги, а я не могу не задаться вопросом, откуда, черт возьми, мой отец знаком с этим парнем. Может быть Роарк был одним из тех, кому отец помогал в эти годы? Один из его благотворительных проектов? В последние годы мой отец помог огромному количеству людей выбраться со дна и вернуться к нормальной жизни. Роарк смахивает на того, кто выкарабкался со дна.

— Имею право помахать кулаками.

— Не обращай на нас внимания, хорошо? — говорит отец, обращаясь ко мне.

Я испытываю неловкость, подходя к Роарку, потому что знаю, каково это выслушивать наставления моего отца.

— Я лишь заберу свой мобильник и уйду.

Я протягиваю руку, но ирландец игнорирует это. Вместо этого он сосредотачивается на моем отце.

— Ты можешь, не стесняясь, говорить при ней все, что хочешь. Откровенно говоря, я ее практически не знаю и не уверен, что увижу когда-то еще.

Нахмурившись, отец притягивает меня к себе.

— Роарк, это моя дочь. Саттон Грейс Грин.

— Твоя дочь? — Роарк выглядит слегка шокированным, но через секунду в его зеленых глазах вновь лишь ирландская холодность. — Какое охренительное совпадение.

— Так-с, ладно, — я вновь протягиваю руку, — я забираю свой мобильник и удаляюсь, что бы вы двое могли вернуться к своим наставническим делам.

Покачиваясь на каблуках, Роарк одаривает меня лукавой улыбкой.

— Наставничество? Боюсь, ты ошибаешься, девочка. Твой отец — мой клиент, а не наставник.

— Клиент? — Я бросаю взгляд на папу. — За какими услугами ты мог обратиться к этому парню? Уроки бармена? Черт, только не говори мне, что он твой сводник?

— Что? Нет, — отвечает отец с негодованием. — Как ты вообще могла так подумать?

— Ну, я не знаю. Я к тому, что ты давно ни с кем не встречался и, возможно, сейчас, когда у тебя на горизонте твой последний сезон, тебе понадобилась помощь в этом вопросе.

— Поверь мне, я не нуждаюсь в помощи касательно вопросов личной жизни, — теребя запонки, говорит он, и я ловлю себя на мысли, что не горю желанием углубляться в подробности. — Роарк — мой агент.

— Что? — восклицаю я.

Ирландец просто никак не может быть агентом моего отца. Этот парень — ходячая катастрофа, безответственный и... слишком молодой. Разве агент не должен быть зрелым мужчиной с лысеющей головой, от того, что слишком часто проводит рукой по своим волосам?

Я мотаю головой.

— Это не смешно. Он точно не твой агент.

Сделав шаг вперед, Роарк протягивает мне руке.

— Роарк МакКул, лучший агент Нью-Йорка.

Я отмахиваюсь от его руки и снова смотрю на отца.

— Он же просто клоун. Поверить не могу, что ты прибегаешь к его услугам. Он ввязался в драку из-за кетчупа, папа. По-твоему, это профессионально?

— Можно много рассуждать о его уровне профессионализма, но за последние два года он сделал для меня гораздо больше, чем любой другой агент.

Хм, если вспомнить все удачные сделки и выгодные контракты, заключенные моим отцом в последние годы, и это учитывая, что ему уже сорок, мне сложно не согласится с ним, но все же... Как ирландец может быть его агентом?

— Папа, я все равно не могу поверить, что это не шутка.

— Как бы ни был занятен ваш разговор о твоем крайнем недоверии к моей персоне, хочу напомнить, что у меня назначена встреча с твоим отцом. — Роарк кивает в сторону девушки-хостес, но прежде чем он успевает сделать хоть шаг, я останавливаю его.