К сожалению, они не успели. Маги стояли посреди пологого каменистого оврага, освещаемого лишь сумасшедшим бензиновым пламенем. Фигуры в черном незаметно для обсуждающих планы накинули на их ничего не ожидающие шеи лассо и мгновенно их затянули, приблизившись к жертвам.

Байрон глуповато разглядывал свои ладони. Его магия не работала. На проволочных орудиях нападавших были установлены серые камни, слегка освещающие руки напавших.

— А. АААА! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, УРОД! СНИМИ СВОЮ ГРЕБАННУЮ ПЕТЛЮ!

Хромой маг с неистовым бешенством вцепился в железные нити, неистово крича на безразличные фигуры. Из его рта брызгала слюна, глаза непонятно когда успели покраснеть, а зрачки болезненно дергались во все стороны. Бром с недоумением оглядывался по сторонам, а Данте поднял руки вверх, показывая, что он сдается.

Один из напавших подошел в плотную к уже хрипящему Байрону и впечатал его вопящее лицо в землю, отчего налившиеся кровью глаза хромого мага закрылись.

. .

И открылись лишь через несколько часов. Они сидели в какой-то тюрьме, скорее всего, это было не здание, а подземелье. Байрон, Бром и Данте абсолютно голые, одетые лишь в кандалы на ногах, сидели на холодном каменном полу, освещаемые лишь одинокой свечкой, торчавшей за решеткой. Пока только что очнувшийся Байрон пытался различить что-то в темноте, Данте играл с Бромом в кулачки. Последний получал непривычное удовольствие от контактных игр.

— В смысле?

— Проснулся, Байрон. Оковы запрещают магию, мы пользуемся моментом

— Где мы?

— Не знаю.

Бром отвернулся от избитого голого мага и вернулся к игре.

Байрон терялся в своих напрыгивающих друг на друга мыслях, одни идеи сжевывали других и разливались в лужу, а другие будто шило втыкались в голову, вызывая боль.

«Мои крылья» «Я беззащитен» «Почему ангел еще не прилетел» «Я могу убить Брома» «А вдруг я последний ангел» «Тут Данте» «Неужели я умру» «Почему Данте нас еще не вывел» «Крылья» «Он меня обманул» «Мне плохо» «Смерть» «Так» «Близко»

Последняя мысль сокрушающе опрокинула его голову, и он потерял сознание. Бром и Данте продолжали играть. В блеклом свете можно было различить только торчавшие бледные ребра Брома и тревожный взгляд Данте.

— Он снова спит.

— Неудивительно, мой друг, его так сильно уже давно не избивали. Наше дело — ждать. Давай попробуем новую игру.

Они перехватились руками и начали эпичный поединок большими пальцами.

Так прошло еще несколько часов безудержного веселья.

. .

— …именно так и появляются дети.

— Понятно.

В комнате ничего не поменялось, Байрон бездвижно валялся на полу, через решетку им принесли поесть. Ничего ужасного или хорошего: хлеб и молоко. Хромой маг очнулся и схватился за кусок буханки, ему было очень плохо, его глаза еще бешенее дергались, веки не могли подняться на должный уровень, а все лицо будто исхудало. Теперь ничего не втыкалось ему в мозг, ни рвало душу, он был мертв и мысли воронами пели над его костлявым разумом.

«Я умру» «Ангела нет» «Данте — лжец» «Бром выживет» «Миру конец» «Все ангелы до и после, все они так глупо и бессовестно умрут, вотрутся в эту уродскую грязь. Величественные создания будут затоптаны свиньями» «И такова моя судьба?»

Он упал на спину, сильно стукнувшись отяжелевшей башкой, и, распластавшись, ждал своей смерти. От страха все его мысли и стремления сдавились в один кровавый пузырь и лопнули. По истине, в темнице валялся живой труп.

— Он еще не готов, может, еще о чем-нибудь поговорим?

— Да, Данте.

— Позволь мне хорошенько поразмыслить над темой повествования. Хм, даже не знаю.

— Как вы познакомились с Байроном?

— Восхитительный вопрос мой друг, как я сам до него не додумался. Начнем с сущности моих способностей. У меня их нет. Абсолютно. Я попал в магические организации по божьему велению, и да я вижу, что ты заметил, именно несколько организаций. Первой, в которую я вступил, была Лига. Да не взирай ты на меня столь ошеломленно, за свою жизнь я еще, слава богу, никого не убил. Дело было довольно смехотворным: как-то раз, идя по переулку родного города (я родом из Бенедика) меня окружили члены вышеупомянутой организации. Естественно, в их планы не входила богословская беседа с каким-то юношей, они признались, что хотят меня убить. Молодой Данте не знал что делать, поэтому его окончательным решением было сесть на колени и молиться. Не магам, а Богу, Всевышнему. Узрев мою искреннюю молитву, аморальные убийцы и воры не только помиловали меня, но и привели к своему начальнику, который без всяких разборов принял 15-летнего юношу с короткой стрижкой и в рваных штанишках на темную службу. Да, да. Ты удивишься, но будучи ребенком, я уже успел стать чуть ли не профессиональным магом, при этом самой магией, собственно-то, и, не владея. К сожалению, я не столь слеп и понимаю свою силу: мне просто-напросто невероятно везет, загадай любое число. Четыре, не так ли. Я угадал, а почему, понять, довольно тяжело. Я объясняю все Божьим вмешательством, но сам надеюсь в обратное. Возвращаясь к Лиге, я почти ничего не делал, странным образом все кровавые обязательства преступного мира обходили меня стороной, я уже препонятнейше объяснил — почему. Как-то раз все-таки Псевдобог послал мне задание, в котором, видимо, он нуждался категорически и неотвратимо и поэтому полагался на свою силу, заключенную во мне. Цель была одна — убить Байрона, ненавистного этим Богом. Мы встретились на заводе, он не был ни заброшен, ни занят трудом. Это был вечер, и тогда одному из нас было суждено увидеть алый закат в последний раз. Тогда Байрон ничем, особенно, от нынешнего не отличался: те же угрюмые брови, эта удивительная хромая походка, только не было в нем этой усталости, глаза горели, понимаешь, неистовым амбициозным пламенем, такого я еще в людях не видел, он был, словно ангел. Уверенно и грациозно, угрожающе и грозно, он сражался со мной. Он махал своим белым ножом, ловил отражения моего подбородка, но каждый раз промахивался. Я отступал назад, и, казалось бы, зашел в тупик. И он сказал: «Очень жаль». К его сожалению, балки с потолка уже летели на его голову, из-за моего везения они летели бесшумно и через секунду точно бы забрали его жизнь. Тогда, в тот безобразно удачный день, я подумал: «Я не хочу того, что хочет этот Бог». Я протянул руку этому ангелу и прижал к себе. Нож отошел в сторону, а груды металла не задели и волоса наших шевелюр. В тот день я потерял зрение. Я стоял, стоял и плакал, я взирал на всю жестокость, бездушие Псевдобога, даровавшего мне этот идиотский дар. И ангел, незримый, непостижимый сказал такие детские, глупые слова: «Давай дружить». Так я и вступил в «Собаку». Я с Байроном уже 13 лет. На момент нашей встречи, ему вроде было столько же, сколько мне сейчас, какое удачное совпадение.

— Байрону 41 год?

— Да, а он тебе не говорил, его сила парадоксально влияет на его тело, отчего он, практически, не стареет.

— Хорошая история.

Байрон задумался. «Я уже умер тогда, но воскрес, отчего мне не воскреснуть сейчас. Что мешает мне смастерить себе крылья из чужих перьев, пока свои потеряны?» «Смерть» «Пошла ты»

Он в первый раз широко открыл глаза, Бром с Данте продолжали разговаривать. Решетка была сделана из железа, но стены состоят из булыжника, свеча всего одна, и других камер не видно. Все не так плохо, как казалось.

— То есть ты вообще ничего не видишь?

— Да. Я просто угадываю, сплошь и рядом, угадываю: где стоит Байрон, где сидишь ты, в каком углу стола лежит Библия, угадываю ее страницы, удачно вспоминаю весь текст дословно. На этом угадывании строится вся моя жизнь, и больше всего я боюсь, что угадаю чью-то смерть. Ты думаешь, что я просто так поиграл с тобой именно в кулачки и пальчики. Это не магия, это что-то похуже, что-то беспощадное и безрассудное, раз даже эти оковы не способны ее сдержать.

— Не время грустить, у меня есть план.

— Ты, наконец, очнулся, Байрон.

— Да, Бром, и у меня есть шикарный план.