Байрон атаковал со всех возможных позиций, появляясь из неоткуда и обрушиваясь на жизненно важные точки мага. Карл, в свою же очередь, посылал куски раздробленной земли и железа в спешащее тело хромого мага. Удары всплесками молний ударялись меж друг другом, накаляя воздух. Каждый из дуэлянтов пытался подловить другого, так как одна ошибка одного из них предопределила бы исход битвы.

Град вспышек, рассекающий землю, должен был закончиться — никто не хотел сдаваться, подставив нутро врагу. Силы граничили на пределе их возможностей, заставляя распределять мощь на атаку и защиту при каждом последующем ударе по-разному.

Нескончаемые рывки Байрона к оппоненту и отскоки от летящих снарядов, наконец-то остановились.

Взгляды магов встретились, они оба были сумасшедшие. Бешеная жажда крови потряхивала их зрачки, и дергала их уголки рта, усеивая дуэлянтов широкими улыбками.

— Наконец-то, появился хоть один соперник, способный мне что-то противопоставить. Тем не менее…

— У тебя нет шансов.

За хромого мага договорил Байрон, появившийся рядом с ним. Двойники презрительно взирали на недоумевавшего Карла. Не успел он опомниться, как они понеслись в разные стороны, стремясь к его шее.

Всплески удвоились, невообразимый грохот стучал по лесу, стряхивая луну с ее спокойного неба. Теперь Карл только защищался, со всех сторон в него мчались невообразимо быстрые удары, воспроизводимые копиями его противника.

«Что?»

Их стало трое. Молниями линии их движения усеивали весь его обзор. Тем не менее, удары все также перенаправлялись в сторону, оставляя кровожадных Байронов без их любимого лакомства.

«Четыре. Шесть. Десять. Двадцать пять. Их слишком много, надо отступать.»

Карл беспокойно устремился в сторону зияющей в небе Полярной звезды. Его тело поднялось в воздух и с бешеной скоростью рвануло на север.

— Ну что ж….

— Самое время….

— Убивать!

Толпа бешеных магов пословно произнесли эту знаменательную фразу. Они все с сумасшедшим оскалом взирали на удаляющуюся точку. Догнать его было невероятно легко даже для одного Байрона, что уж говорить о 25. Они все были идентичны, единственное различие заключалось в том, что одежда новоприбывших магов была не белой, а коричневой, какая и была у Байрона в штабе с самого начала. Они одинаково свирепо и возбужденно дергали губами, посмеиваясь над предстоящим исходом.

— Стой, впереди только смерть.

Перед оригиналом неожиданно появился еще один Байрон, на этот раз в таком же белом одеянии.

— Кто?

— Неизвестный.

На лице первого Байрона всплыла гримаса непритворного ужаса и несоизмеримого страха, которая распространилась и на всех его клонов. Все они исчезли спустя мгновение, а только что появившийся Байрон одобрительно покачал головой и тоже испарился.

Последним, кто покинул это место, был самый первый Байрон, удрученно сдавшийся перед надвигающейся бедой.

. .

Надеюсь, вы не разозлились, что я не объясняю свои истинные способности. Да? Я рад. Всему свое время, юный господин.

. .

Голый юноша перетаптывал босыми ногами по ночной земле. Облака устилали небо, оставляя простор сердобольной луне. На руках у Брома лежала бледная Марина, она уже не была бездыханна, но ее глаза никак не собирались открываться — видимо, для ее натуры смерть была тяжелым событием, настолько чтобы потерять сознание после возрождения.

Кудрявый парень до сих пор плохо осознавал, что он вообще делает. Его белое тельце медленно проползало в полуночной тьме.

Вдали показалась деревня.

— Терка….

Бром ускорил шаги, но слегка пригнулся со своей ношей. Чуть ли не на каргашках он приближался к тихим домикам. Шурша сквозь листву деревьев и кустов, он дворами добрался до крыльца дома Димы и Наташи. Будить их было несправедливо, Бром нагнулся к доскам, образующих ступеньки, и, поковырявшись в щели, достал небольшой железный ключ. Он легко вошел в замок затворенной деревянной двери. Бром тихо пробрался внутрь, аккуратно переминая на носочках, и дошел до терраски. Как он и думал, в маленькой комнате стояла одинокая кровать, шкаф и какие-то бытовые вещи, за которыми лень было бегать до кладовой. Он уложил испачканную бессознательную Марину под одеяло и сам укрылся рядом. В обычной ситуации он бы пошел проведать Анну с детьми, но на этот раз его измученный мозг действительно нуждался в отдыхе. Он прижался к ледяной девушке, чтобы хоть как-то ее согреть и мгновенно заснул.

Вскоре луна тоскливо скрылась за горизонт, а на ее место выполз кроваво-огненный шар, окропивший сырую траву утренним светом.

. .

Бром поднялся с мягкой постели. Он оглядел Марину, к ней, наконец-то, вернулись краски жизни: лицо порозовело, а грудь спокойно поднималась и падала вместо резких болезненных рывков. Она до сих пор спала, уставившись закрытыми глазами в светло-деревянный потолок.

Юноша прошел в гостиную дома, смущаясь от отсутствия каких-либо звуков. На диване никого не было, все как будто стало пустым: разбросанные по полу игрушки, стоящие на подоконнике газеты и очки, устилающие стол недоеденные с обеда плюшки или яйца — все исчезло. Спальни тоже опустели, на кухне предметы обихода бессовестно пропали.

— Хм.

На столе лежала записка.

Бром подошел к нему и раскрыл бумажку, поспешно свернутую четыре раза. Это было письмо, слова которого были написаны в такой же спешке. После каждого прочитанного предложения неспокойное сердце Брома все более погружалось в бездну.

«Дорогой Бром,

К сожалению, мы вряд ли еще свидимся. Из-за обстоятельств на работе мужа, мы вынуждены переехать в другой город. Раз вы читаете это письмо — значит, вам понадобилась наша помощь. В доме мало что осталось, но само здание в вашем распоряжении, мы собирались завещать его Диме, но он не скоро станет совершеннолетним, так что не стесняйтесь располагаться внутри. Дети просили передать вам привет и взять с вас обещание, что вы встретитесь с ними после. В ближайшие полгода вы можете найти нас в Карпине.

Всего наилучшего,

Ваша Анна.»

— Печально. Еще одно расставание, еще одна проблема. Еще один провал.

Бром вернулся в терраску и уселся рядом со спящей Мариной на небольшой стульчик, погрузившись в раздумья.

. .

Она проснулась только к полудню. Ее сознание полностью восстановилось, так что Марина тут же осознала все, что произошло после ее смерти кроме их местоположения. Она удивленно смотрела на усевшегося рядом голого Брома, даже не заметившего, что его спящая красавица открыла свои очи.

— Постоянно встречать меня без одежды — плохая привычка.

— Марина….

— Иди сюда.

Она протянула руки в его сторону и прижала его кровавую грязную голову к груди. Из ее глаз потекли слезы, она жадно поцеловала Брома в щеку, и сильнее прижала его к себе.

— Бром, как же мне было плохо без тебя, как же… Плохо. Ты вернулся…. Любимый.

Марина еще некоторое время подержала кудрявую голову у себя под подбородком и отпустила его, сложив испачканные руки на одеяле.

— Кто посмел? Кто сделал это, Марина?

Бром серьезно уставился девушке в лицо, схватив ее за ладонь.

— Это…. Это был Бальзак. Мой начальник. Он.… Он гнал меня по лесу, а потом мне стало очень больно, больно, Бром.

— Не волнуйся, все закончилось. Мы с тобой в безопасности, а все страдания остались позади. Этот дом только для нас.

— Для нас?

— Да, я не оставлю тебя, не беспокойся. Отныне только ты и я.

— Ты…. И я?

— Да.

— Это…. Бром, это просто восхитительно. Я… так признательна тебе, спасибо. Спасибо за все то, что ты сделал ради меня. Это бесценно!

Они еще некоторое время пялились друг другу в глаза.

Бром с этого момента, действительно, решил ни за что не покидать Марину, невзирая на все дела, положенные ему, как члену оперативного магического штаба. Ему хватило тех страданий, что он перенес за последние недели, чтобы удостовериться в бессмысленности происходящего. Когда Данте читал ему красивые нотации о своей организации, у него не было какого-либо выбора. Теперь он был. Защита любимой женщины в спокойной и счастливой жизни или бессмысленные убийства и мучения на поле необъяснимой брани. Его мнение было очевидно.