Конечно, легко судить об этом спустя несколько десятилетий. Но ведь ещё весной 1953 года Александр Фадеев в одном из своих писем с тревогой отмечал, что «советская литература по своему идейно-художественному качеству, а в особенности по мастерству, за последние 3–4 года не только не растет, а катастрофически катится вниз». Жёстко оценил состояние литературы того времени и М. А. Шолохов в своём выступлении на II Всесоюзном съезде советских писателей, состоявшемся в 1954 году: «Достижения нашей многонациональной советской литературы за два истекших десятилетия действительно велики, вошло в литературу немало талантливых писателей. Но при всём этом остаётся нашим бедствием серый поток бесцветной, посредственной литературы, который последние годы хлещет со страниц журналов и наводняет книжный рынок… Нам грозит потеря того уважения наших читателей, которое немалыми трудами серьёзных литераторов завоёвывалось на протяжении многих лет».
Ф. Г. Логинов — прежде всего крупный хозяйственный деятель, и, конечно, не слишком уместно в книге о нём погружаться в литературные проблемы. Но представление о них помогает лучше понять, насколько верно публикации тех лет отражают дух времени, социальное самочувствие различных слоёв населения, на которое наша литература, встроенная в официальную идеологическую систему, оказывала, к сожалению, не только благотворное воздействие. Порой она уводила людей от массы назревших проблем, а разрыв между красочным миром книжных героев и действительностью, трудностями реальной жизни, особенно в послевоенные годы, бросался в глаза и вызывал соответствующий резонанс в обществе.
Это свойственно и многочисленным публикациям, посвящённым «великим стройкам коммунизма», к которым в конце 1940-х — первой половине 1950-х годов относились Сталинградская, Куйбышевская, Цымлянская, Каховская гидроэлектростанции, Волго-Донской канал и ряд других крупнейших гидросооружений страны. Трудно переоценить их значение в развитии энергетики страны, решении задач мелиорации и обводнения земель, транспортных и других народно-хозяйственных проблем. Но строительство таких объектов имело и свои особенности, свою специфику: огромные сложности, связанные с проектированием и техническими решениями, геолого-изыскательными работами, с привлечением огромных людских ресурсов (на каждой стройке — десятки тысяч работающих), обеспечением строителей жильём, нормальным питанием и продовольствием, медицинским обслуживанием.
Существовала и ещё одна проблема: масштабное вторжение в естественную среду порождало неизбежные конфликты между человеком и природой, о которых тогда не принято было говорить. С одной стороны, негативные последствия строительства крупных народнохозяйственных объектов воспринимались как досадные издержки на пути к экономическому могуществу страны (цель оправдывает средства), с другой — просто недооценивались. Мы со школьных лет знаем Паустовского как знатока и тонкого ценителя природы, нас с ранних лет учили понимать её на примерах прекрасной, проникнутой лирикой, пейзажной прозы писателя. И вдруг обнаруживаем, что в повести «Рождение моря» автор присоединяется к хору ни в чём не сомневающихся энтузиастов-технократов, веривших в неизбежную победу строителей коммунизма над природой, в её окончательное покорение и подчинение интересам человека. Тот же Сталинград видится Паустовскому городом «людей вдохновенного труда, занятых пересозданием (курсив мой. — А. Ж.) природы»[26]. И отнюдь не случайно в его повести появляется специалист, приехавший на строительство Волго-Дона проверить «несколько неясных вопросов, касавшихся проекта, над которым он работает». Как оказалось, проект этот предусматривал ни много ни мало как поворот «течения сибирских рек»[27].
Так, едва ли не впервые в нашей литературе читатель узнаёт о существовании идеи перенаправить потоки сибирских рек на обводнение территорий Средней Азии и Казахстана. А она уже завладела умами научных и правительственных кругов. В 1952 году институт «Гидропроект» Министерства электростанций СССР опубликовал объёмный доклад по итогам трёхлетней работы над этой проблемой под названием «К вопросу о схеме переброски части стока рек Сибири в Среднюю Азию и связанные с ней вопросы энергетического строительства на реках Обь и Енисей»[28]. По мнению института, комплексное использование водно-энергетических ресурсов Обь-Иртышского и Енисейского бассейнов позволит решать задачи дальнейшего развития производительных сил не только Сибири, но и республик Средней Азии и Казахстана. (Однако, к счастью, специалисты института посчитали, что Волга хотя и является базой реконструкции сельского хозяйства, но только на «территории, расположенной в основном в её собственном бассейне».)
Принципиальный вывод составителей доклада: «Крупнейшие задачи в области коренного преобразования природы безводных и маловодных районов Средней Азии и Казахстана, создания здесь громадных массивов орошаемых и обводняемых площадей могут быть решены только путём использования вод сибирских рек». По их мнению, это позволило бы «решить ряд народно-хозяйственных задач: развитие сельского хозяйства в Арало-Каспийской впадине, создание крупных электростанций в Сибири, образование новой водной магистрали в стране и др. Переброска сибирской воды на юг позволит завершить процесс преобразования природы Средней Азии, запада и юга Казахстана…»[29].
О негативных последствиях для рек, лесов и всей природы Сибири — ни слова. Зато перспективы изменения климата в Арало-Каспийской впадине и Западной Сибири видятся разработчикам доклада «Гидропроекта» исключительно в радужном свете. По их мнению, после осуществления комплекса мероприятий по переброске рек «следует ожидать на территории восточной части Арало-Каспийской впадины: повышения относительной и абсолютной влажности воздушных масс; уменьшения внутрисуточных и внутригодовых колебаний температуры воздуха; увеличения осадков в горных районах в течение всего года, а на равнине преимущественно зимою, весною и осенью; увеличения стока рек и дебита источников и колодцев; уменьшения частоты и интенсивности суховеев». Совсем уж сомнительным выглядит следующий вывод: «В разрезе многолетнего влагооборота часть влаги, принесённой сибирскими водами в Арало-Каспийскую впадину, вновь вернётся в Сибирь и восполнит суммарный сток сибирских рек, а также окажет большое влияние на климат Сибири в сторону его смягчения»[30].
Говорят, что И. В. Сталин не уделил этой идее серьёзного внимания. Позднее не поддержал проект и председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, считавший, что он нанесёт непоправимый ущерб экологии. Тем не менее проект этот разрабатывался на государственном уровне и на долгие годы стал яблоком раздора между его сторонниками и решительными противниками, убеждёнными, что его реализация приведёт к катастрофическим последствиям. И только под мощным напором авторитетных учёных и широких кругов общественности, патриотически настроенных российских писателей в августе 1986 года на специальном заседании Политбюро ЦК КПСС работы по проекту было решено прекратить. И всё же успокаиваться не следует: в последние два десятилетия эту идею пытаются реанимировать: не слишком регулярно, но настойчиво тема поворота рек появляется в печати.
В наши дни мы хорошо осведомлены, что строительство крупных гидротехнических сооружений при всём их огромном значении в развитии энергетической мощи страны, в мелиорации и обводнении засушливых земель, решении транспортных и целого ряда других задач, при их несомненных экологических достоинствах (прежде всего в сравнении с тепловыми электростанциями, особенно работающими на угле) сопряжено с затоплением и подтоплением огромных территорий, населённых пунктов, отчуждением земель, сельскохозяйственных и лесных угодий, изменением речных экосистем и другими проблемами. О многих из них специалисты-гидротехники знали давно. Так, идея строительства крупной гидроэлектростанции на Волге под Камышином прорабатывалась ещё в тридцатые годы. Однако при её проектировании выяснилось, что создание здесь крупного гидроузла чревато невосполнимыми потерями, среди которых — полное и частичное затопление сразу нескольких крупных городов. После этого строительство ГЭС было решено перенести в другое место, на полторы сотни километров вниз по течению реки, к Сталинграду.
