Большой сдвиг произошёл в строительстве социальных объектов. Был открыт клуб на 300 мест (кинотеатр «Знамя»), строился крупный хлебозавод (начал работать в январе 1953 года), введены в эксплуатацию баня с прачечной, универмаг, столовая на 200 мест, поликлиника, открыты гостиница и общежитие для молодых специалистов, новый продовольственный магазин. Началось возведение Дворца культуры строителей, который на долгие годы, хотя и с опозданием (он был сдан только в 1956 году), станет центром общественной и культурной жизни Волжского, и здания гидротехникума. А осенью на площади 12,5 гектара разбит Парк культуры и отдыха. К этому времени в посёлке было посажено около 20 тысяч деревьев и кустарников.
И всё же возведение социальных объектов, как и строительство жилых домов, существенно отставало от плана. Так, к концу 1952 года было построено только три школы из запланированных одиннадцати (в действующих школах занятия велись в три смены) и три дошкольных детских учреждения из девятнадцати, предусмотренных планом.
Тем не менее город строился. 1-й и 2-й кварталы посёлка, которые, в отличие от литерных, предназначенных для заключённых, заселялись вольнонаёмными сотрудниками Сталинградгидростроя. Они не только стали общественно-политическим центром Волжского, но и позволяли судить, каким он будет в ближайшие годы. Однако было одно серьёзное «но», суть которого чётко обозначает в своей книге Л. Конин: капитальные жилые дома и здания социально-культурного назначения радовали глаз, но «рассчитывать на их строительство в объёмах, позволяющих принять требуемое количество людей, — утопия»[314].
Поэтому в начале 1952 года и было принято компромиссное решение построить на острове Зелёный, в непосредственной близости к сооружениям гидроузла большой посёлок (на 50–60 тысяч квадратных метров жилой площади) из сборных щитовых домов — по некоторым источникам, вопреки желанию Логинова строить на Зелёном вместо деревянных бараков каменные дома. Предусматривалось, что в этом посёлке будут свои школы, детские сады, магазины, поликлиника, баня, центральное отопление (от квартальных котельных) и водоснабжение (от скважин).
Было решено поставить на Зелёном и временный, рассчитанный на тёплое время года, палаточный лагерь на две тысячи человек.
Палаточный городок оборудовали быстро и ускоренным, поточно-скоростным методом в течение года построили 12 тысяч метров жилой площади. Но проблема жилья не теряла своей остроты. Достаточно сказать, что в октябре 1952 года свыше тысячи рабочих, а вместе с членами семей — около трёх тысяч человек всё ещё проживали в летних палатках.
Ещё в первые месяцы строительства ГЭС в качестве одной из мер, направленных на решение жилищной проблемы, по инициативе Логинова были предприняты шаги по развитию строительства индивидуальных домов силами их будущих владельцев — сначала на правом берегу, в окрестностях Сталинграда, а затем и в Волжском. Для этого Фёдору Георгиевичу удалось добиться выделения долгосрочной ссуды на сумму 3 миллиона рублей, узаконить отпуск застройщикам строительных материалов и выделение транспорта. Но инициатива эта большой поддержки гидростроевцев не получила. Всего с начала строительства по март 1954 года ссуду оформили 172 человека на общую сумму миллион 210 тысяч рублей.
Зато вовсю процветало так называемое внеплановое строительство — самострой, который особенно широкое распространение получил на острове Зелёный. Одним из инициаторов такого строительства стал подполковник инженерной службы И. М. Буздыгар, возглавивший Контору гидромеханизации в 1952 году. Все, кто решил построить себе дом, знали о его негласном разрешении использовать материалы, которые завозились на остров для производственных нужд. Так возник посёлок Буздыгаровка. По именам руководителей подразделений, последовавших этому примеру, были названы посёлки Шиловка и Сургучёвка, а названия посёлков Шофёров и Экскаваторный отражали профессиональную принадлежность их жителей.
Видно, не случайно в повести «Город на главной улице» появилась целая глава, в которой «один остроумец» предложил назвать новый посёлок, построенный таким образом, Растащиловкой[315].
Типичной является история семьи Семаковых из пяти человек, прибывшей на строительство жарким летом 1952 года: «Жить было негде, даже угол снять не у кого. Вечером катер перебросил их на остров Зелёный. Разжёг глава семьи костерок под большим дубом, уложил детей в раскладные кровати, а сам пошёл искать ветки для шалаша. Утром, когда проснулись, увидели неподалёку от берега двухэтажное плавучее строение. Вывеска гласила, что это Контора гидромеханизации. Подошёл мужчина, отрекомендовавшийся парторгом, и поселил семью в большую брезентовую палатку. Мошки — тьма-тьмущая. Дети прячутся в палатке, а мужики-трактористы жалуются, что дети плачут, спать не дают. Встал вопрос: где подыскать жильё? Жилья не было, и пришлось главе семьи строить его самому, тем более что брёвен, оторванных от плотов, на берегу было много, да и горбылька из-под носа конторы малость «увести» было можно. С устройством на работу проблем не возникало: Виктора Алексеевича Симакова приняли электриком, а жену его, Надежду, — кладовщицей»[316].
Мы уже упоминали о том, что 9 февраля 1954 года, вскоре после памятного заседания бюро Сталинградского областного комитета КПСС и жёсткого разговора на коллегии Министерства электростанций и электропромышленности, на котором отчитывался Логинов, состоялось совещание хозяйственного актива Сталинградгидростроя. В своём докладе на нём Фёдор Георгиевич привёл довольно выразительные цифры и факты, касающиеся жилищного строительства. Так, за первые три года проектным заданием предусматривалось построить 188,3 тысячи квадратных метров жилья постоянного типа, фактически к 1 января 1954 года было построено за три года лишь 44,2 тысячи квадратных метров (по сведениям профессионального волгоградского историка Е. М. Глуховой, и того меньше — 30,6 тысячи квадратных метров: в 1951 году — 2,8 тысячи, в 1952 году — 11,5 тысячи, в 1953 году — 16,3 тысячи квадратных метров[317]). В то же время были значительно перевыполнены объёмы строительства жилья временного типа: по проектному заданию — 34,7 тысячи квадратных метров, а фактически было построено в два с лишним раза больше — 78,2 тысячи квадратных метров[318].
Эти результаты совершенно не вяжутся с многочисленными безапелляционными заявлениями о том, что Логинов категорически отказывался от строительства временного жилья и упорно строил в городе каменные дома со всеми удобствами, как утверждает А. Рогозин, «вопреки давлению местных властей». Во-первых, в реальности (а не на словах, предназначенных для прессы и массовых аудиторий) всё выглядело несколько по-другому, а во-вторых, функции местных властей, прежде всего партийных инстанций, сводились исключительно к обеспечению выполнения решений директивных органов и плановых государственных заданий — главным образом методами партийно-политического воздействия на руководство Сталинградгидростроя. И в 1953 году, когда жилищный кризис на строительстве ГЭС достиг своего апогея и недовольство значительной части рабочих политикой руководства стройки вылилось далеко за её пределы, Сталинградский обком партии не преминул к ним прибегнуть.
Обращает на себя внимание, что большинство авторов опубликованных материалов по истории ГЭС и Волжского имеют весьма смутное представление о сути проблем, поднимавшихся на бюро обкома в декабре 1953 года. Например, ветеран строительства Н. Кухаренко, работавший на стройке бетонщиком, полагал, что Фёдор Георгиевич «был наказан по партийной линии» только потому, что «начал воплощать задуманное, строить настоящий город»[319].
