Провожаю взглядом Катин силуэт, шумно топающий по направлению к спальне, и иду на кухню убирать остатки ужина. Чёртовы подростки, всё воспринимают в штыки… Ладно, нечего ныть, сам виноват, что она так меня теперь ненавидит, чего уж теперь. Ничего, я терпеливый, вода камень точит, и Катя успокоится рано или поздно. Во всяком случае, теперь она здесь, рядом, живая и здоровая. Это самое главное для меня, а её колючки я как-нибудь переживу.

Спать хочется невыносимо просто, но нужно разобраться с делами, накопившимися за день. А их не мало. Медленным шагом направляюсь в свой кабинет. Хорошо, что, уезжая за сестрой успел отдать распоряжение сменить сломанную мной мебель на новую, а то пришлось бы сейчас сидеть на созданных мною же руинах. После пары гудков слышу на том конце провода начальника своей охраны.

— Слушаю, Андрей Петрович.

— Давай к сути, Антон. — я человек дела, ходить вокруг да около и размусоливать не для меня. Привык решать все проблемы быстро, не отвлекаясь на лишние любезности.

Шувалов понимает, что я хочу услышать от него отчёт по текущим делам бизнеса, поэтому мне не приходится задавать ему вопросов. Мне нравится этот парень, он профессионал своего дела, не даром я поставил его во главе своей охраны.

— Да в общем-то всё ровно, Андрей Петрович. Морозов, разве что, ерепенился. Типо бабла свободного нет, ждите. У него долгов уже на два ляма накапало, так что пришлось нанести визит вежливости в его фирму.

— Сильно тяфкал? — ухмыляюсь в трубку.

— Да разве что поначалу. Ну ребята объяснили ему, что так дела не делаются. Устроили, так сказать, демо-версию того, что бывает с должниками Соколова. — будничным тоном продолжает Антон. — Так что он уже выводит деньги из оборота. Обещал, что в течении трёх суток они будут на вашем счету.

— Хорошо, проследи за этим моментом. Если ко вторнику бабок не будет, переходи от демонстрации к действиям.

В тот же момент ощущаю на себе тяжесть чьего-то взгляда. Поднимаю глаза и вижу сестру, стоящую в проходе, и наблюдающую за мной.

— Катя? — спрашиваю, не понимая, почему она до сих пор ещё не спит. И вспомнив, что до недавнего момента говорил по телефону, коротко бросаю — Я перезвоню.

Обвожу глазами стройную фигурку Кати. С удивлением отмечаю, что на ней моя футболка, доходящей ей до середины бедра. Взгляд продолжает блуждать по сестре, её стройным ножкам, кукольному личику, большим серо-голубым глазам в обрамлении густых чёрных ресниц. Невольно ей любуюсь. Малышка стала такой красивой… Замечаю, что она тяжело дышит, как будто ей не хватает воздуха.

— Катя, что-то случилось? — спрашиваю уже более взволнованно и поднимаюсь из-за стола, делая шаг ей на встречу.

— Андрей…. я…. - только и успевает вымолвить сестра, прежде чем свалиться без сознания в мои объятия.

Твою же мааааать! Подхватываю девочку на руки и аккуратно укладываю на диван. Её лицо бледное, дыхание сбивчивое.

— Катя, мать твою, очнись! — слегка похлопываю сестру по щекам, но она не реагирует. Меня начинает потряхивать. Страх холодными волнами расходится по венам, смешиваясь с кровью и растекаясь по моему телу, наконец, достигая сердца, сжимая в тиски. — Чёрт!

Лихорадочно вспоминаю, что нужно делать в такой ситуации. Скорая! Надо вызвать скорую! Вскакиваю с колен и бросаюсь к столу за мобилой. Набираю номер, без запинки обрисовываю диспетчеру ситуацию, называю адрес и скидываю вызов.

Зачем-то тянусь к ящику записного стола и вынимаю оттуда медицинскую карту сестры, которую мне отдали в детском доме. Глаза начинают хаотично прыгать по строчкам. Не знаю, что я хотел там найти, но я нахожу. Взгляд вылавливает отдельные слова "Хроническая артериальная гипертензия", "травма левой почки". Начинаю вчитываться внимательнее. Оказывается, сестра должна ежедневно принимать таблетки. Какого хрена я об этом ничего не знаю?! И что вообще за травма почки такая? Откуда, чёрт возьми, она взялась? Прохожусь по внушительному списку выписанных Кате препаратов: ингибиторы, диуретики, бета-блокаторы…. Блять! Чувствую себя беспомощным дибилом. Поганое чувство, мне не свойственное. Бросаю взгляд на лежащую на диване сестру. Она такая маленькая, хрупкая и нежная, левая рука свободно свисает с дивана. Подхожу к ней и беру её за эту руку, переплетая наши пальцы. Начинаю целовать каждый пальчик на её маленькой ручке.

— Всё будет хорошо, Котёнок, я позабочусь о тебе. — шепчу ей в перерывах между поцелуями. В грудной клетке начинает щемить, хочется прижать Катю к себе, заключить в объятия, зарыться в её волосы, вдохнуть запах её тела, но я отдёргиваю себя, услышав громкий стук в дверь. Скорая! Ну наконец-то!

Вручаю врачу скорой медицинскую карту сестры, и нервно мнусь рядом, пока тот изучает содержимое.

— Ну?! Не томите уже, доктор. Что за хрень с ней твориться? — не выдерживаю долгого молчания врача.

Медик некоторое время хмурится, затем сообщает мне, что судя по указанной в карточке информации, несколько лет назад у Кати была серьёзная травма почки, вызванная ударом. В следствии чего, она страдает хронической артериальной гипертензией, проще говоря, повышенным артериальным давлением. Сестра должна ежедневно принимать лекарства, чтобы поддерживать давление и работу почек в норме. Сегодня она не приняла необходимую дозу, в связи с чем, её давление резко подскочило, что вызвало обморок.

Кате ввели что-то в вену и она постепенно начала приходить в себя. Выпроводив медиков, я пулей помчался обратно к сестре.

Заглядываю в кабинет, Катя лежит с открытыми глазами, но всё ещё вялая и слабая. Её взгляд блуждает по комнате, не в силах сфокусироваться. Подхожу вплотную к дивану и, опустившись рядом с сестрой на колени, беру её за руку.

— Андрей… — слабым голосом с полувопросительной интонацией бормочет Катя.

— Я здесь, малыш. — переплетаю наши пальцы, второй рукой гладя её мягкие волосы, спускаюсь ниже и легким прикосновением поглаживаю щёку.

Катя начинает слабо елозить на диване, пытаясь принять более удобную позу. Решив, что диван не лучшее место для ослабевшей сестры, приподнявшись беру её на руки и несу на второй этаж в спальню.

— Куда…. куда мы идём? — всё тем же ослабевшим голосом спрашивает Катя.

— Не волнуйся, Котёнок, я отнесу тебя в комнату. Тебе нужно выспаться, сегодня был тяжёлый день. Закрывай глазки, малыш, и ни о чём не беспокойся.

Катя послушно закрывает и без того отяжелевшие веки, и, кладёт голову мне на грудь.

Я бережно опускаю сестру на кровать и укрываю одеялом. Поцеловав её в лоб, отворачиваюсь, уже собираясь встать, но вдруг чувствую, как её тоненькие пальчики обхватывают моё запястье.

— Андрей…. пожалуйста, не уходи… — шепчет сестра. — Мне страшно…

Катины испуганные глаза взирают на меня с такой мольбой, что моё сердце сжимается от боли за мою малышку. Поднявшись с постели, стягиваю с себя рубашку и брюки и откидываю их на пол.

— Я не уйду, Котёнок. — с этими словами, опускаюсь на кровать рядом с сестрой. Катя прижимается спиной к моей груди, словно пытаясь соединиться со мной, нуждаясь во мне. Не устояв, обхватываю её талию правой рукой, зарываясь носом в её волосы. Катя пахнет просто божественно, ванилью, свежестью и детским мылом. Вдыхаю её аромат, понимая, что пропал. С этими мыслями проваливаюсь в глубокий сон.

"Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя." Фридрих Ницше

Я не такой, как они. Я не такой каким они меня хотят видеть. И всё, что ждет меня тут — утонуть, захлебнувшись обидой. Добро пожаловать в мой детский, разрушенный внутренний мир. Он из пепла и руин. И сказал мне ангел: "Чуть-чуть продержись. Я завтра подарю тебе новую жизнь. Завтра подарю тебе новую жизнь".