Услышав крики директрисы, девушка поднимает голову. На мгновение, её взгляд задерживается на мне, но уже через секунду она его отводит, с невозмутимым видом поднимается с пола и, уставившись на нас безразличным взглядом, скрещивает руки на груди. Наконец, я могу разглядеть эту юную амазонку в полной красе. Девчонка миниатюрного роста, с аккуратненькой ладной фигуркой и тоненькой талией, что весьма удивляет, учитывая её воинственный нрав. На милом кукольном личике располагаются большие серо-голубые глаза в обрамлении густых ресниц и аппетитные пухлые губки. На секунду залюбовавшись девушкой, забываю где, чёрт побери, нахожусь и зачем вообще сюда пришёл. Из транса меня выводит голос директрисы:

— Соколова, оденься, к тебе пришли.

Оглянувшись в поисках сестрёнки, понимаю, что заведующая обращается к девушке в полотенце. Подождите… КАТЯ??? Это и есть моя маленькая сестрёнка??? Не может быть… "А чего ты ожидал, идиот?" обращается ко мне моё подсознание." Ей же уже семнадцать лет. Или ты рассчитывал увидеть ту же шестилетнюю малышку, которую когда-то оставил в родительском доме?" Да уж… действительно кретин.

— Что это ещё за мужик? — недовольно спрашивает сестра, и я с горечью понимаю, что она меня не узнаёт.

Стою и, как полнейший кретин, молчу, потому что, блять, не знаю, что сказать. Не хочу её пугать, мямлить тоже не привык, жизнь заставила стать жёстким. Короче, я просто не знаю, как, мать твою, мне себя с ней вести, она же ребёнок, в конце-концов. Короче, продолжаю молчать.

— Это Андрей Петрович Соколов, твой брат — прерывает молчание деректриса, о существовании которой я вообще уже успел забыть. — Понимаю, ты его не узнаёшь, столько лет прошло…

С безразличным видом сестра лезет в шкаф за одеждой и, никого не стесняясь, начинает натягивать трусики, не снимая с себя полотенце.

— Я предупреждала вас, что с ней будет не просто. — шепчет Лариса Аркадьевна и уже громче добавляет — Соколова, у тебя совесть есть? В помещении мужчина, а ты тут трусами светишь!

— Это мой брат — пожимает плечами девочка, к этому времени успев виртуозно справиться с остальной одеждой, натянуть на себя всё, не показав при этом ни миллиметра голого тела. — он мои трусы и раньше видел. К тому же, Вы сами сказали мне одеться, так в чём проблема?

— Соколова, ты меня сума сведёшь. — закатывает глаза директриса. — Слава богу, не долго тебе осталось играть на моих нервах. Собирай вещи, Андрей Петрович тебя забирает.

— Что значит забирает? — холодно-спокойное лицо Кати вмиг вспыхивает злостью — я что вещь какая-то, сегодня, оставил, а завтра забрал? Я ни куда не поеду! — она кричит и в гневе начинает метаться из угла в угол по комнате.

И тут я, наконец, решаю подать голос.

— Катя — стараюсь говорить спокойно, чтобы не раздражать и без того взбесившуюся сестру — Прошу тебя, поговорим об этом дома.

— Отлично! Можешь начинать говорить, потому что мой дом ЗДЕСЬ! — орёт она, делая особый акцент на последнем слове. — Хотя мне не нужны никакие разговоры! Пришёл? Повидал? Молодец. До встречи ещё через одиннадцать лет.

Прекрасно, теперь я хотя бы понимаю что она чувствует — ненависть. Хотя от этого конечно не легче, но это всё же лучше чем её безразличный тон. Пусть кричит, пусть ругается, но это значит, что она всё ещё что-то чувствует ко мне, что я ей не безразличен.

— Я понимаю, ты сердишься — всеми силами я пытаюсь успокоить сестру — Но я тебе обещаю, что больше тебя не оставлю. Пожалуйста, собери вещи.

Я всё ещё придерживаюсь своего плана оставаться спокойным. Катя имеет полное право злиться, а я не хочу пугать ребёнка и без того наверняка испытавшего не мало страха в этом чёртовом зверинце, в котором она столько лет прожила без меня.

— Засунь себе свои сраные обещания в….

Так, ну всё. Не дав сестре договорить, хватаю её в охапку и закидываю на плечо.

— Что ты делаешь, козёл? — вопит Катя, дергая ногами и колотя меня своими маленькими кулачками по спине — Сейчас же отпусти меня!

— Андрей Петрович… — начинает было заведующая, но я не даю ей договорить.

— Лариса Аркадьевна, я вам очень благодарен, но дальше мы сами разберёмся. Документы мы с вами оформили, вещи можно и новые купить — не попрощавшись, разворачиваюсь, и с орущей сестрой на плече шагаю в сторону выхода.

«Разве вся моя жизнь не была подготовкой к защите?» Сократ

Я хочу подняться с колен. Знаю, не поможет никто, кроме белых каменных стен. Я ещё слаба. Всё равно Я вам больше не верю, я хлебнула сполна. Люди хуже, чем звери, Лучше буду одна. Я закрою все двери, Чёрный флаг подниму. Я вам больше не верю, Никому, никому.

Угрюм-река

Катя

Андрей с непроницаемым лицом тащит меня на своём плече, не обращая ни малейшего внимания на мои крики и на то, что я продолжаю неистово колотить его руками и ногами по всему во что могу попасть. Чёртов мужлан. Конечно, с такой горой мышц, ему мои жалкие потуги ощущаются не сильнее комариных укусов.

Окончательно выбившись из сил, безвольно повисаю в его руках. Мы подходим к большому тонированному чёрному джипу. Я не очень хорошо разбираюсь в машинах, но видно, что эта дорогая. Не надо быть профи в тачках, чтобы сразу это понять, потому что весь её вид кричит о том, что она стоила владельцу огромную кучу бабок. Интересно, где братец их взял? Может это не его машина? Может он работает водителем у какого-нибудь важного дяди?

Погрузившись в свои мысли, не сразу замечаю, что Андрей начинает меня опускать, и вздрагиваю, когда он аккуратно усаживает меня на пассажирское сидение, пристёгивает, а сам садится рядом на место водителя.

Незаметно на него поглядываю, он сильно изменился. Вместо мальчика, с которым мы тайком от родителей поедали по ночам печенье в кровати и тихонько хихикали, пытаясь стряхнуть приставучие крошки, которые никак не хотели покидать место преступления, рядом со мной сидит взрослый мужчина. У него жёсткие, черты лица, суровый взгляд, он выглядит серьёзным и устрашающим, но в то же время есть в нём что-то такое…. я даже не могу это объяснить, что-то очень притягательное. Мужское обаяние, как выразилась бы Нина Александровна. Я раньше не понимала, что это значит, а вот сейчас смотрю на Андрея, на его малахитовые глаза, высокие скулы, чётко очерченные губы и начинаю понимать.

Опускаю взгляд на его накачанные руки и замечаю на них непонятные татуировки, похожие на языки пламени, спускающиеся по плечам, и доходящие почти до локтей. Но общей картины мне не видно, так как большая часть рисунка спрятана под футболкой. Но думаю это что-то масштабное. Интересно, что же там изображено?

Ловлю себя на мысли, что уже не посматриваю, а нагло разглядываю брата, в упор на него уставившись, и смущённо отворачиваюсь к окну. Андрей продолжает хранить молчание, с тех пор как закинул меня на своё плечо, я тоже не имею ни малейшего желания с ним разговаривать. Через какое-то время, я сама не замечаю, как тихонько проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь, от холодного воздуха ласкающего моё лицо и мерного покачивания собственного тела и понимаю, что уже не в машине. Тихонько открываю глаза, чувствую под своей спиной и коленками крепкий хват мужских рук, и испугавшись распахиваю глаза окончательно.

Понимаю, что нахожусь на руках у Андрея, и он поднимается со мной на крыльцо какого-то большущего загородного дома.

— Пусти меня сейчас же — начинаю с криками выдираться из его рук — Ты что, считаешь, что я совсем ходить не в состоянии?

Андрей на этот раз не настаивает, успев к этому времени открыть дверь и ставит меня на ноги в прихожей.

Молча оглядываю дом, в который Андрей привёл меня. Это даже скорее не дом, а особняк. Большой, просторный, богато и со вкусом обставленный. Видно, что хозяин не поскупился, делая ремонт своего жилища. Я нахожусь в просторном холле двухэтажного дома. Тут высокие потолки, большие панорамные окна, а в центре расположилась внушительных размеров шикарная винтовая лестница, ведущая на верхний этаж.