Баста & Полина Гагарина
Сквозь оковы не до конца ещё отпустившего сна, чувствую лёгкое прикосновение тёплых солнечных лучей к своему телу. Я сладко потягиваюсь в мягкой кровати и открываю глаза. Странно, но этой ночью, я впервые за последние одиннадцать лет спала спокойно, без терзающих мою душу кошмаров, не покрываясь потом и нервной дрожью, ни разу не просыпаясь.
Я не тороплюсь вставать. Мне хочется ещё немножко насладиться этим моментом спокойствия и умиротворённости. Мой взгляд блуждает по залитой солнечным светом комнате, задерживается на мягком ворсистом ковре светло-бежевого оттенка, переходит на небесно-голубые занавески на которых весело пляшут солнечные зайчики, останавливается на прикроватной тумбочке и замирает, уперевшись в стоящие на ней таблетки. Мои таблетки. Как они здесь оказались? Я абсолютно точно помню, что не забирала лекарства из приюта и уж точно не сообщала брату о необходимости их принимать. Тогда откуда он знает?… Мозг лихорадочно начинает воспроизводить картинки вчерашнего вечера. Вот я злая шагаю в спальню, одеваю футболку Андрея и собираюсь ложиться спать, но в последний момент зачем-то решаю ещё раз на него посмотреть, захожу в его кабинет… а потом всё… провал. Дальше вспомнить ничего не могу. Замечаю рядом с таблетками, под стаканом с водой, сложенный пополам лист бумаги. Сердце начинает бешено колотиться, от ненужных воспоминаний. Когда-то Андрей уже оставлял нам записку, безжалостно разрушив мою жизнь её содержимым. Я смотрю на листок и не могу заставить себя взять его. На меня накатывает волна паники, проходит по всему телу и концентрируется в грудной клетке, распирает её изнутри, не в силах найти выход. Пульс учащается до сумасшедшей скорости, так, что я чувствую быстрые неровные удары даже в висках. Протягиваю трясущуюся от волнения руку к бумаге, судорожно разворачиваю записку, и осторожно опускаю глаза на аккуратный почерк.
«Уехал по делам. Буду поздно. Не жди. Выпей таблетки и отдыхай. Андрей.»
Мышцы, находящиеся до этого в максимальном напряжении, облегчённо расслабляются. Бросаю ещё один недоверчивый взгляд на прикроватную тумбочку и подозрительно щурю глаза. Стоп! Какого чёрта тут вообще происходит? Откуда он знает про таблетки, и что произошло после моего обморока? Вопросы, на которые я не могу найти ответа, и которые беспощадно терзают мой мозг. С ощущением беспомощности падаю лицом в подушку и резко отскакиваю от ощущения смутно знакомого пряного аромата. Он был здесь. Андрей. Моя подушка вся насквозь пропахла его парфюмом. При этой мысли в голове всплывают новые образы вчерашнего вечера. Андрей несёт меня на руках в мою спальню, а я, как буйная сумасшедшая, хватаю его за руку и умоляю остаться. Значит Андрей спал здесь… со мной… Вот же дура! Какая ты всё-таки идиотка, Катя! Теперь он будет думать, что у нас налаживаются отношения. Ни черта у нас не налаживается! Я не собираюсь его прощать. Не хочу. Я… я просто не могу. Один раз я уже подарила ему своё сердце, и что он с ним сделал? Растоптал, разорвал на мелкие кусочки и, выбросив в урну, без сожаления ушёл из моей жизни, оставив истекать кровью, от незаживающей раны. Я с таким трудом штопала дыру в своей груди, без анестезии вонзая в неё иглу снова и снова. Я не могу позволить себе вновь допустить повторения. Новую рану мне ни за что не пережить. Он погубит меня. Андрей — моя погибель.
Схватив с тумбочки пригоршню таблеток, разом выпиваю их все, вскакиваю с кровати и решительно спускаюсь на первый этаж. Приди в себя, Катя. Ты — одиночка. Всегда ей была и навсегда останешься. А то, что произошло вчера, просто досадное недоразумение, вызванное тяжёлым днём и плохим самочувствием.
С этими мыслями шлёпаю по ступенькам, но замираю на середине лестницы, услышав шипение плиты и аппетитные запахи, доносящиеся с кухни. Андрей что, не ушёл? Или может уже вернулся? Странно, в записке он написал, что вернётся поздно…
Дохожу до кухни и замираю на пороге. Возле плиты суетится среднего возраста пышная женщина. У неё светлые с лёгкой проседью волосы и мягкие черты лица. Женщина поднимает на меня глаза и расплывается в тёплой улыбке.
— Уже проснулась, деточка? Доброе утро, дорогая. Голодная, наверно? Садись скорее кушать.
С этими словами она начинает суетливо расставлять передо мной сырники, сметану, джемы и ещё кучу всякой еды. Я сажусь на краешек стула и непроизвольно улыбаюсь её доброжелательности.
— Вы, наверно, Мария Ивановна? — спрашиваю её, вспомнив, что брат упоминал за ужином о домработнице. Эта женщина располагает к себе с первого взгляда. Она создаёт вокруг себя ощущение тепла и уюта, и холодный дом Андрея уже не кажется мне таким чужим и безликим.
— Всё верно деточка. А ты — Катя. Я уже знаю — женщина улыбается мне в ответ. — Андрей Петрович вчера позвонил и предупредил, что с ним теперь будет жить сестра. Боже мой, солнышко, я и не думала, что ты такая красавица. — Мария Ивановна говорит безостановочно, часто и неожиданно меняя темы, так что я даже не поспеваю за ней. С каждым новым её словом, моя улыбка расползается всё шире и шире. Эта женщина очень доброжелательная, приятная в общении, и я невольно проникаюсь к ней симпатией с первых минут нашего знакомства.
— Я очень рада, что у Андрея Петровича объявился родной человек. Он всегда такой замкнутый, угрюмый. Ни разу не видела, чтобы он улыбался. — задумывается домработница. А ты, деточка, совсем на него не похожа. Даже удивительно, что вы родные брат и сестра.
Остаток завтрака мы проводим в непринуждённой беседе обо всём и ни о чём. Я чувствую себя легко и спокойно рядом с этой женщиной, и тяжёлые мысли постепенно отпускают меня. Предлагаю Марие Ивановне помочь с приготовлением обеда и ужина, и она с удовольствием соглашается. Следующую половину дня мы проводим за готовкой, варим суп, раскатываем тесто на пирожки, запекаем в духовке курицу. И я даже решаюсь продемонстрировать женщине своё кулинарное мастерство в виде шоколадного пирога — моёго коронного блюда. Я люблю готовить. В детском доме меня часто в качестве наказания отправляли в столовую в помощь нашей поварихе, и я не успела заметить, как со временем втянулась в этот процесс. Потом я уже сама бегала к ней с предложением помощи, не дожидаясь пока меня накажут.
Приготовив все намеченные нами блюда, мы переходим на уборку. Тщательно протираем пыль, моем полы и поливаем цветы. Когда со всеми домашними делами наконец покончено, Мария Ивановна добродушно обнимает меня и, попрощавшись, уезжает.
К этому времени день уже близится к концу, я подхожу к красивым панорамным окнам и любуюсь заходящим солнцем. Как хорошо, что мне не пришлось проводить этот день в гордом одиночестве. Я бы сума сошла от безделья. С досадой думаю о том, что Мария Ивановна будет приходить всего три раза в неделю, значит, остальное время мне придётся проводить одной. Надо бы мне найти себе работу. Сейчас лето и с этим не должно быть особых проблем. В конце концов, официантки всегда требуются. Да и тем более сидеть у Андрея на шее и жить за его счёт, я совершенно не намеренна. Я не какая-то приживалка, и уж тем более, мне совершенно не хочется быть ему чем-то обязанной.
Забывшись в своих мыслях, вздрагиваю от звонка в дверь. Резко становится не по себе. Что за гости, на ночь глядя? Естественно не ко мне, а к Андрею, это ведь его дом. Да и друзей у меня нет, которые могли бы меня навестить. Стоит ли открывать? Всё же я здесь не хозяйка, а владельца дома всё равно нет. Может лучше подождать немного? Гость решит, что дома никого нет и уйдёт. Я продолжаю стоять на месте в нерешительности, а звонок тем временем нещадно надрывается. Кто бы ни был этот посетитель, он явно не собирается уходить.
Тяжело вздохнув и собравшись с мыслями, шагаю в прихожую, намереваясь отшить этого навязчивого визитёра. Распахиваю дверь, уже было собираясь сказать, что брата нет дома, но человек, стоящий на пороге опережает меня.
— Екатерина Петровна Соколова? — на крыльце стоит высокий крепкий мужчина за тридцать, одетый в чёрные джинсы и такого же цвета футболку. Внешне напоминает какого-то бандита из девяностых. У него жёсткие черты лица и непроницаемый взгляд. Человек выглядит довольно устрашающе, и тот факт, что он знает моё имя, здорово меня пугает. Что ему от меня нужно? Может он грабитель? Или похититель? Насколько я успела понять, у Андрея с деньгами дела обстоят не плохо, чего только стоит его шикарный дом и тачка. Может мужик решил похитить меня и потребовать с брата выкуп? Пребывая в лёгкой панике, не сразу замечаю, что за спиной гостя взгромоздилась целая куча внушительного размера коробок, а тот, в свою очередь, заметив, куда устремлён мой взгляд, сообщает:
