Вспомнив адвоката, ощущаю холодок по коже. И сильную внутреннюю дрожь.

Никто не замечает моего состояния — все слушают жениха. Ну а я благополучно пропускаю его слова клятвы. Хотя это неважно — они те же, стандартные. Главное, Эндрю меня любит.

И у нас всё будет хорошо. Он обещал это.

Вслед за женихом я уверенно выпиваю из чаши, скрепляя клятву.

Остаётся последнее, после чего нас объявят мужем и женой.

А значит, я смогу поехать домой и хорошенько выспаться. Да, знаю про первую ночь, но попрошу Эндрю дать мне отсрочку. Он ведь чувствует моё состояние.

Чуть сжимаюсь, когда мне делают ранку на ладони, выпуская кровь. Но мимолётная боль быстро притупляется, когда жених берёт мою руку, чтобы смешать нашу кровь. Исходящие от него уверенность и сила обволакивают, передаются мне. Он будто делится своей энергией, подпитывает.

Впрочем, как и на протяжении всего дня.

Но неожиданно это играет обратную роль.

Я впадаю в ступор, пока наши ладони обвязывают и говорят слова скрепления брака. Почему-то вместо привычного успокоения от присутствия Эндрю и его безмолвной поддержки, чувствую странную, переворачивающую душу тревогу. Хочется вырвать свою руку.

Но ведь это всё тот же Эндрю! Надёжный, любящий, понимающий.

Видимо, я просто перенервничала. Ведь этот этап — последний. Осознание, что я вот-вот и стану женой, окончательно и безвозвратно, вылилось в такое напряжение.

Объяснив себе всё так, вспоминаю разговор перед свадьбой. Всё будет хорошо. Это — начало новой, как минимум неплохой жизни.

Наступает время для поцелуя, и я сразу тянусь за ним. Стереть все сомнения или приблизить окончание торжества — я и сама не знаю, что из этого так резко толкает меня к губам Эндрю. Наверное, всё вместе.

Он с готовностью отвечает, притягивая меня ближе и собственнически накрывая мой рот. Я даже не ожидала, что в женихе столько стремления ко мне. Причём, скорее подавленного, — чувствуется, что Эндрю хочет насытиться мной максимально, но не позволяет себе этого. Держится сдержанно — понимает, как неважно я себя чувствую.

Ощущаю, как подкашиваются ноги от нежных прикосновений. Тепло распределяется по телу. Я тянусь навстречу к Эндрю. Он чувствует каждое моё стремление и даёт именно то, что больше всего нужно сейчас.

Жених ведёт себя совсем уж нетипично. Неужели он действительно так любит меня, а я просто не замечала?

Это мой Эндрю? Такой понятный и знакомый с детства?

Что-то не так. Мой отклик на происходящее напоминает ночь в спальне Мэтта.

Неожиданная мысль. Яркая и навязчивая.

Но, в конце концов, я ведь неопытна. Может, такая реакция происходит от поцелуев с любым?

Конечно, все мои чувства притупляются, и сейчас я вряд ли могу знать что-то наверняка. Но в какой-то момент во время поцелуя мне вдруг кажется — это и есть Мэтт. Интуитивно я остро чувствую это. И никак не могу избавиться от этого ощущения.

Поцелуй заканчивается. Окружающие реагируют бурными аплодисментами.

Вроде бы всё позади. Но я вдруг понимаю — это лишь начало.

Ещё не открыв глава, на удивление ясно осознаю — так меня целовать мог только Мэтт.

Часто моргаю. Поворачиваюсь к людям, даже не посмотрев на жениха. Я боюсь каким-то образом разглядеть его лицо и убедиться, что страшное предположение — правда.

Гости ведут себя как обычно. Для них всё правильно, нормально. Ничего подозрительного.

Их лица по-прежнему расплываются, но на этот раз я прикладываю все усилия, чтобы разглядеть хоть одно. Может, хоть у кого-то в глазах прочту ответ.

Что со мной? Что вообще происходит?..

Голова кружится, в висках стучит — напрягать глаза оказывается не лучшей идеей.

Но физическая боль сразу забывается, когда мне удаётся разглядеть знакомое лицо. Эндрю. Среди гостей.

Дёргаюсь, как от удара. Ощутимо шатаюсь. От возможного падения меня удерживают лишь руки жениха. Едва не задохнувшись, снова часто моргаю и опять смотрю в ту же сторону.

Эндрю.

Наши взгляды встречаются. Друг детства отвечает мне смущённой улыбкой. В выражении его глаз ещё сохраняется вина.

И тут я всё понимаю. Его разговор с Мэттом всё-таки состоялся. И последующее исчезновение адвоката неслучайно. Просто они начали действовать вместе.

Эндрю специально опоил меня. Чем-то явно действеннее обычного вина.

Он снова выбрал Мэтта. И на этот раз это стоит мне слишком многого.

И нет, Эндрю не мог быть околдованным и действовать бездумно — иначе не чувствовал бы себя виноватым. Не испытывал бы неловкости передо мной. А ведь я определила это со дня окончания суда.

Да что уж там, один наш разговор до свадьбы красноречиво всё иллюстрировал. Эндрю ведь имел в виду не себя, а Мэтта. Пытался этим не столько успокоить меня, сколько оправдать себя.

Я вспоминаю, как друг детства мялся, как смущался. Так наивно было принять это за любовь!

Эндрю совсем не любит меня. Иначе бы не уступил какому-то чудовищу. Чёрт, да он просто передал меня из рук в руки. Как вещь.

Усилием воли отбрасываю панику. Не время для этого. Пора хоть что-то сделать! Возразить, закричать, вырваться, сбежать — да что угодно.

Но я ничего не успеваю. Вдруг ловлю взгляд Эдварда — колдун тоже здесь.

Это не оставляет сомнений, кто мой жених.

И тут я вдруг ощущаю ещё более сильную слабость, лишающую чувств. Земля уходит из-под ног. Последнее, что запоминаю — то, как безвольной тряпкой падаю в руки Мэтта.

Я просыпаюсь. Чувствую себя бодрой и полной сил. Ни следа от влияния напитка.

Привычно потягиваюсь, улыбаюсь новому дню. Всё прекрасно — светлое и тёплое утро, отличное самочувствие, уютная постель и роскошный дом…

Так, стоп.

Это не моя комната.

Улыбка медленно сползает с лица. Чёрт, я ведь замужем!

Всё-таки вышла. За Мэтта!

Вспомнив вчерашние события, вскакиваю с кровати. Сердце бешено колотится.

Жар приливает к коже, когда я замечаю, что больше не в свадебном платье. Все украшения тоже сняты с меня. Волосы — распущены. Хорошо хоть нижнее бельё осталось.

Даже не собираюсь представлять, как это произошло. Насколько я помню, у Мэтта нет прислуги. Видимо, он сам укладывал меня.

Оставаться на месте невыносимо. Эмоции бурлят, разрывают, требуют выхода.

Я быстро выхожу из комнаты, срываюсь вниз по ступенькам… И так же резко останавливаюсь, потому что слышу голоса. Эдвард и Мэтт.

Не хочется их прерывать — ведь разговор, судя по всему, обо мне.

Прислушиваюсь.

— Ты серьёзно? — обеспокоенно спрашивает колдун. — Только став её мужем, ты расскажешь, что подстроил ситуацию с её отчимом ради знакомства с ней? Что бизнес убитого именно по твоей наводке стал зависеть от бизнеса Ричарда? Что ты знал, к чему это ведёт и косвенно подталкивал события?

— Да, — не поддаётся отчаянному недоумению Эдварда Мэтт. — Это было так, и она имеет право знать. Я больше не хочу обманывать её.

— Представь, как она тебя возненавидит, — вздохнув, говорит колдун, судя по голосу, не особо рассчитывая на успех. — Есть вещи, которые лучше скрыть. Ситуация с её отчимом уже решена.

— Ну во-первых, кажется, она и так не в восторге от меня, учитывая последние события, — невесело усмехается Мэтт. — А во-вторых, ничто нельзя скрывать вечно. Если она узнает это потом или от кого-то ещё, ей может быть тяжелее.

— Думаешь, она помнит, что было вчера? У моего зелья хоть и недолгий, но сильный эффект. Вчера она не отдавала отчёт происходящему.

— Она бормотала во сне, какое я чудовище и про предательство Эндрю. А ещё про развод. Да и даже если вдруг обо всём забыла, поймёт, когда узнает, что стала моей женой.

Они немного молчат, явно думая каждый о своём.

— Может, ты заодно расскажешь ей и про прошлое? — предлагает колдун.

— Это другое. Она пока не готова. Я несколько раз вёл себя перед ней так, чтобы она могла догадаться о сверхъестественной сущности. Но она не завела этот разговор. Боится. Здесь лучше не торопить.