Теперь уже Лисимах бежал впереди, я с Роксаной посередине, а Пердикка замыкал шествие. Лисимах лихорадочно оглядывался, ища место куда можно спрятаться от погони, но ничего подобного узкому темному закоулку, в котором мы удачно скрылись прошлый раз, на глаза не попадалось. Впереди показался перекресток.

— Сворачиваем? — выкрикнул Лисимах, оборачиваясь через плечо.

— Бери право! — распорядился Пердикка.

Однако, когда до заветного перекреста оставалось не больше тридцати шагов, оттуда также донесся стук копыт. И снова никакого обозначения на карте! Лисимах первым остановился, он тяжело дышал и смотрел на перекресток впереди.

— Пердикка… — Лисимах не договорил и поднял ксифос.

— Я уже понял, — Пердикка встал в боевую стойку.

Я поднял свой меч, загородил Роксану, на перекресток за моей спиной выскочил конный отряд. Такой же конный отряд выскочил спереди, перегородив нам все возможные пути к отступлению. Всадники, вооруженные луками и мечами, взяли нас под прицел прицел бронзовых наконечников смертельных стрел.

— Опустите мечи! — слова были сказаны на греческом, но говоривший имел акцент.

Бедуины.

Кочевники выходцы из Аравийского полуострова.

Отличные воины, владеют большинством видов оружия.

Известны высоким навыком стрельбы.

У нас нет шансов. Я видел, что Пердикка и Лисимах готовы продолжить схватку. Но прежде, чем они успеют взмахнуть мечом, тела телохранителей превратятся в ежовые шкуры от обилия пущенных стрел. Я опустил ксифос и коснулся руки Пердикки, чувствуя, как мышцы телохранителя от напряжения превратились в камень.

— Опусти меч, — сказал я.

Иногда нужно уметь давать заднюю. Сейчас — тот самый случай.

Пердикка покачал головой.

— Опускай, это приказ!

Пердикка буквально заставил себя опустить клинок, скрипнув зубами так, что слышала вся округа. Опустил ксифос Лисимах. Бедуины, сомкнувшие плотное кольцо вокруг обезоруженных беглецов, расступились, пропуская вперед спешившихся полководцев. Первым в образовавшееся кольцо зашел Архон. Полководец выглядел потрепанным и лишился привычного лоска, но с лица его не сползала улыбка.

— Поигрался и хватит, Александр? — прокаркал он.

— На хер иди.

Архон громко втянул воздух ноздрями и смачно сплюнул мне под ноги.

— Что скажешь? — расхохотался он. — Где твои серебряные щиты? Где Селевк?

Я наигранно огляделся, оборачиваясь вокруг оси. Сделал козырьком руку, а потом резко, как бы случайно съездил Архону в носяру с разворота. Сукин сын, пусть отвечает за гнилой базар прежде, чем я сдохну. Архон, булькая переломанным носом, подался вперед, выхватил из-за пояса ксифос, схватил меня за грудки и впечатал спиной о стену близстоящего дома. Лезвие меча Архона уперлось мне в грудь.

— Падла, — процедил полководец. — Игрули вздумал устроить.

Он убрал свой клинок и попытался съездить мне по переносице в отместку, но я ловко увернулся и кулак полководца врезался в стену.

— А-р-х! — Архон принялся трясти сломанной рукой.

— Попочтительнее со своим царем, мужик, — хмыкнул я, подымая руки и предвосхищая выстрелы бедуинов. Эти четко давали понять — еще одно движение и я труп.

Архон подошел ко мне вплотную, вытер кровь с костяшек своего кулака, облизал.

— Выходит никакой ты не сын бога, Александр? — он с размаху въехал мне под дых, отчего меня согнуло пополам. На этот раз увернуться не получилось, бедуины на чеку.

— Ты как все, самый обыкновенный смертник. Чепуха! — сблизился со мной и начал шептать прямо в лицо. — Знаешь, в чем твоя ошибка? А я скажу, ты выбрал не ту бабу, чтобы жениться на ней! — процедил он, хватая пальцами мой подбородок. — Жаль, ты не увидишь, как я буду драть твою суку сегодняшней ночью. Поверь, там будет на что…

Он не договорил. Я сам плюнул этому мудаку в лицо. Полководец вздрогнул, замолчал. Слюна, подкрашенная кровью стекла по подбородку, завязла в щетине, но он не торопился вытирать плевок. Смотрелось отвратительно, но казалось Архон получал от происходящего удовлетворение, насколько мог получать удовлетворение человек в том момент, когда ему плюют в лицо.

Полководец наконец вытер слюну. Собравшиеся вокруг молчали, завороженно наблюдая за происходящим. Архон переглянулся с другими предателями, которые ответили ему молчаливыми кивками и глубоко вздохнул. В этот миг изменилось выражение его лица, на котором застыл звериный оскал.

— Дайте ему оружие!

Один из полководцев вытащил из-за пояса ксифос и пренебрежительно бросил меч у моих ног.

— Подними меч, — произнес Архон.

Говоря эти слова, он попятился, показывая, что не собирается атаковать и дает мне возможность взять оружие в руки. Я поймал на себе взгляд Пердикки, в котором промелькнула надежда.

— Возьми оружие, — повторил полководец. — Посмотрим на что ты способен, сын бога!

Вот же дебил, однако… Я поднял клинок.

***

Архон ринулся в атаку, ставя на разовый удар. Признаюсь, мне повезло, Архон споткнулся и смазал мощный удар сверху вниз, попади которым, он непременно бы разрубил плечо от ключицы. Я отбил выпад, но удар все же был такой чудовищной силы, что я, размахивая руками, отпрянул и уперся в стену дома. Вот так и не скажешь, что в нем дури на троих. Ксифос выпал из моей руки и я распластался возле стены. Архон смачно выругался и бросился на добивание, выставив перед собой меч, лезвием которого будто пикой намеревался пригвоздить меня к камню стены. Рукоять ксифоса Архона упиралась полководцу в живот, он держал меч двумя руками и рассчитывал вложить в удар весь свой вес. Я отпрыгнул, вынуждая противника промахнуться. Архон со всего маху врезался в стену в том месте, где только что стоял я. Раздался скрежещущий звук, раскрошился камень, а рукоять ксифоса угодила полководцу в живот и врезалась в солнечное сплетение. Он согнулся в три погибели, хватил ртом воздух.

— Убью! — прорычал Архон.

Он все еще был не в себе от овладевшего им гнева. Держался одной рукой за живот, второй размахивал ксифосом, силясь попасть шальным, но плотным ударом по мне. А вот фигушки, я легко сместился, поменял угол атаки и выбросил лоукик. Удар пришелся в икроножную часть, мышц там меньше, но удары в эту область эффективнее и проще выводят противника из строя. Архон стиснул зубы, зашипел, мой удар только раззадорил его. Полководец рубанул ксифосом наотмашь, однако я вновь сместился, лезвие со свистом вспороло воздух. В икроножную мышцу последовал еще один лоукик, такой же незрячий, как и первый, на этот раз Архона поднял ногу.

— Возьми меч и дерись! — прошипел он и обрушил новый удар.

Ксифос, который я обронил у стены, валялся в десятке шагов от места схватки и взять его можно оказавшись за спиной Архона, продолжавшего размахивать своим клинком, будто умалишенный. Я ловко уходил от неакцентированных размашистых ударов полководца и каждый раз, когда Архон бил удар рабочей правой рукой, подкармливал его икроножную мышцу лоукиками. Болезненными, неприятными ударами, эффект от которых наступал не сразу, но если наступал… Очередной жесткий лоукик болтанул ногу Архона, он не сумел наступить на ступню и запрыгал на одной ноге. На секунду полководец опустил меч, потерял бдительность, но этого было достаточно, чтобы я всадил ему точный удар вертушкой, попав точнехонько в висок. Архон отлетел на стену дома, мотал головой, приходил в себя. Крепкий оказался гавнюк.

Я отступил, поднимая руки, боясь, что меня изрешетят стрелами. Немало удивился, когда обнаружил, что наемники все еще держали под прицелом телохранителей и Роксану, но никто не направлял стрелы в мою сторону. А если я ненароком пришибу этого дурака, страно, что никого из присутствующих это не парит. Спокойно наблюдали за происходящим полководцы-предатели, многие из них не держали в руках оружие. Антипатр, Кассандр и Певкест скрестили руки на груди и наслаждались дуэлью своего некогда повелителя с полководцем, претендовавшим на нечто большее, чем имел. Возможно, таковы обычаи этого времени и только в бою Архон может отстоять свои посягательства на трон, но меня не покидала уверенность, что дело далеко не в этом. Остальные полководцы столь же тщеславны и понимают, что, сосредоточив в своих руках власть первое, что сделает Архон, это ликвидирует тех, кто помог взобраться ему на трон. Все потому, что никто не любит предателей и крыс. Предавший однаждый, предаст вновь. С этими придурками все понятно. Однако поведение наемников оставалось для меня загадкой. Смерть должника вряд ли входит в планы бедуинов… Если только они не знают, что получат обещанное из другого кармана.