Обе девушки не отрываясь рассматривали, то друг дружку, то сами себя в зеркальцах, добрых полчаса. Пока Марта не запаниковала, что лаэрд её выпорет за задержку со сборами. Надо ли говорить, что на южную границу были упакованы целых шесть коробочек помады и ещё одна осталась у Миллы. Три коробочки я припрятала только потому, что я соврала, будто отдала сёстрам всё, что у меня есть. Нет, мне не жалко было бы и всё отдать, но такая самодельная помада — продукт скоропортящийся. Лаэрита просто не успеет использовать все девять коробочек. Я сомневаюсь, что Белла и семь вымажет. Испортившиеся пришлось бы выбросить, а мне было элементарно жаль нашего с Фисой ночного труда. И потом, вдруг, у меня больше такая не получится.

В награду за краску для губ и, как аванс на будущее, Белла, на радостях, вручила мне чудные серьги с изумрудами, которые я взяла, потому, что они исключительно подходили к моему браслету, видимо, один мастер делал. Я пообещала Белле, что к свадьбе смогу, вообще, её первой красавицей сделать. А ещё, научу Марту делать краски для лица и не только, чтобы и в южных землях Белла смогла быть красавицей. Ну и, и Риссу, личную служанку Миллы, тоже научу, конечно.

Только одно условие: служанок обеих девушек научу всем хитростям красоты, которые знаю, только перед самым отъездом лаэрит к своим мужьям, в другие лаэрдства. Здесь, на землях Меченого — моя территория. А что? Устрою салон красоты. Сначала только для лаэрдовских девиц на выданье, а потом — для всех замковых красоток. Мы с Фисой, так сказать, будем нести красоту в массы: натуральные маски для кожи лица и рук, помада, овсяная пудра, румяна, тени, в может, и массаж — всё для девушек сделаем.

Я вздохнула. Смешно и грустно, что из всего моего опыта прежней жизни я смогла применить лишь юношеское увлечение самодельной природной косметикой, которое было даже не моим, а Янкиным, из-за её аллергии. Сколько фантастических фильмов видела о том, как главные герои попадали в прошлое, сколько книг с таким сюжетом перечитала! И все попаданцы там были такие умные и успешные, в результате, так много современных знаний смогли применить… а я? Даже грустно становится от того, что именно я оказалась такой совершенно неприспособленной. Ничего мне не припомнилось, ни из курса физики, ни из программы по химии. И ума у меня инженерного не оказалось, кроме швабры, ни на что не сподвиглась. И то, горничные на меня чуть ли не молятся. А ведь училась почти на «отлично», и в школе, и в вузе, на экономическом. А ещё, как ни стыдно это признавать, трусливой я оказалась, до чёртиков! Повсеместные телесные наказания вызвали у меня настоящий шок. До жути их боюсь. Не только боли, но и унижения. И легче мне оказалось ноги раздвинуть, чем гордо отказать власть имущему и принять последствия. А ведь, считала себя не такой… И не важно, что Ристар мне понравился, как мужчина. Это не оправдание. Никаких чувств ведь между нами нет…

Марта всё больше нервничала, опасаясь гнева лаэрда, торопила свою хозяйку, и мы поспешили во двор.

Провожать небольшой обоз и внушительный отряд воинов во главе с самим хозяином замка вышли не многие, но я отметила, что Чард и Рона, конечно, были здесь.

Я вышла во двор в составе сопровождающей свиты дочери лаэрда, лениво раздумывая о том, что была бы не прочь тоже отправиться на южную границу, вместе Беллой. Мне бы очень хотелось навестить Фанаса и, вообще, посмотреть на этот мир поближе. Увы! Здесь ведь нет телевидения или интернета, чтобы побывать в путешествии и увидеть весь мир, не вставая с дивана.

Гневные окрики и, изредка, свист кнута означали, что Ристар явно находился в крайней степени раздражения. Хорошо хоть, лупил он по предметам, а не по людям. То по плохо привязанным, на его взгляд, мешкам стеганёт, то по каменным плитам у ног какого-то разини или тормоза. Лаэрд громогласно распекал за нерасторопность и промедление, то одного слугу, то другого, хотя в задержке отправления явно была виновата вторая лаэрита.

— Белла, поторопись! — рявкнул отец дочери, едва заметил, что она появилась во дворе и, будто, поперхнулся следующими словами, когда разглядел её лицо, а также личико Миллы, которая тоже вышла проводить сестрёнку.

Ха! Надо было видеть шок Ристара, когда он увидел своих, совсем чуть-чуть подкрашенных дочерей.

— Что это? — нормальным, совсем не разражённым, голосом спросил он, касаясь кончиками пальцев едва розовеющих скул Беллы.

У девушки даже слёзы на глазах выступили, когда Меченный вдруг улыбнулся и сказал:

— Да ты у меня милашка, доченька.

Белла счастливо улыбнулась.

— Это всё Елиза, отец. — тихо сказала лаэрита. — Она сделала розовую краску для губ и немного подкрасила меня.

— Рона! — громко позвал Ристар, заставив вздрогнуть близстоящих.

— Да, мой лаэрд! — экономка рядом с нами, будто, из-под земли выросла.

— Отныне Елиза освобождается от работы горничной. Пусть Гарис выделит ей уголок на кухне и обеспечит всем необходимым для её затеи. Чард, проследи! — распорядился лаэрд и, повернувшись ко мне, добавил покровительственно — Делай свои мази и краски, Еля. Теперь днём, а не по ночам. Разрешаю.

— Спасибо. — ответила с поклоном. Я ещё не поняла, к добру ли этот новый поворот в моей жизни, но работать шваброй мне однозначно меньше нравится.

— И Рона… — продолжил тем временем Ристар, едва заметно улыбнувшись при этом мне. — найди для Елизы отдельную комнату, небольшую, но тёплую, и, желательно, не слишком далеко от моих покоев.

У старшей экономки глаза стали, как плошки, настолько она была потрясена последним распоряжением хозяина. Видимо, я первая фаворитка, удостоившаяся отдельной спальни.

А лаэрд уже торопил дочь садиться в предназначенную для неё крытую повозку и кричал команду выдвигаться.

Ещё после отъезда самой старшей лаэриты в замок своего мужа, третья дочь хозяина замка стала выходить к общему столу в парадный зал. При этом, Белла пересела на место Аританны, а Милла, соответственно, заняла кресло Беллы. Я слышала, как папочкина любимица Лисия ныла и просила отца позволить и ей обедать со взрослыми, однако, лаэрд ласково, но твёрдо отказал ей. Насколько я разобралась в местных порядках: момент появления за общим столом для любой лаэриты означал то, что она становится девицей на выданье. Лично я считаю, что девушке, которой ещё и шестнадцать не исполнилось, слишком рано становиться невестой и, тем более, выходить замуж, но меня, понятное дело, никто не спрашивает.

Так вот, когда сегодня Милла, как обычно, вошла в парадный зал — это был фурор. Над столами поднялся и потом весь обед стоял такой гул, что я даже немного напряглась с непривычки. Многие позволили себе говорить громче, чем обычно, тем более, лаэрда дома нет.

По обрывкам фраз и отдельным громко сказанным словам, я поняла, что обсуждают, в основном меня, и преображение средней лаэриты, опять-таки, мною устроенное.

Надо же, как быстро новости расходятся, даже, без интернета! Уже все знают, что фаворитке, то есть, мне, приказали выделить отдельные покои. Так и слышу: «Бу-бу-бу…Неслыханное дело!.. Шу-шу-шу… отдельные только у хозяев и слуг при больших должностях… Бу-бу-бу… Да что она с ним такого делает?.. Шу-шу-шу… освободили от работы горничной… Бу-бу-бу… и покрасивей фаворитки бывали…», и всё в подобном ключе.

Быстро сплетни разнеслись. А ведь, я пришла в парадный зал почти сразу, со двора, где провожали отъезжающих на юг! Только и успела, что найти Астю, старшую горничную, и подарить ей одну из трёх заныканных от Беллы коробочек с краской для губ, с прицелом на будущее тесное сотрудничество с её женихом, Тонием. Потом, ещё, подловила гаспаду Рону, когда она была одна, и ей тоже вручила помаду. Непосредственное начальство задобрить не помешает. Кстати, на удивление, женщина осталась очень довольна моим маленьким подарком. Третью, и последнюю, коробочку «Нежной розы» оставила себе.

В отсутствие Меченного и Беллы, их места за главным столом, неожиданно для меня, заняли Чард и Жанетта. Бывшая фаворитка Ристара, кстати, накануне, тихо и без какого-либо торжества, прошла местный свадебный обряд и стала женой управляющего. Это мне Фиса между делом рассказала, когда мы вчера помаду делали.