Хозяин замка продолжал молча пялиться на меня, и я нервничала всё сильнее.

— Так, это… Можно мне на кухню вернуться? — попыталась ретироваться.

— Нельзя! — рявкнул, как отрезал.

— А… тогда… я…

Но лаэрд, не дал мне продолжить. Он заговорил сам, приказным тоном, не предполагающим каких-либо возражений:

— Со вчерашнего дня и до тех пор, пока я сам не решу иначе, Елиза, ты — моя фаворитка. Если, действительно, не любишь шить… Что ж, попробуй поработать горничной. Я скажу Роне. Она покажет тебе их спальню и определит, в каких комнатах ты будешь убираться. Одежду, чтобы носила ту, что тебе выдали вчера. И только посмей ещё раз надеть то тряпьё, что на тебе сейчас! Этим вечером я позволю тебе отдохнуть и восстановиться. Но, начиная с завтрашнего дня, за тобой могут прийти, чтобы отвести ко мне, в любое время дня и ночи. И ты послушно явишься пред мои очи! В противном случае, наказание за любое неповиновение или строптивость тебе не понравится. Понятно?

Я ошарашено молчала.

— Я спрашиваю, понятно?! — чуть повысил голос Меченый и грозно насупил брови.

— Да, понятно! — внутренне корчась от мук уязвлённой гордости, ответила я.

— … мой лаэрд, — недовольно и угрожающе подсказал хозяин замка.

— Мой лаэрд. — убито добавила я.

Разговор с Елизой надолго выбил Ристара из рабочей колеи. Уже больше часа прошло после того, как Рона увела из кабинета своенравную фаворитку, а он всё ещё не смог приступить к делам.

За дверью слышался негромкий людской гомон. Это управляющий, главный конюх и старший мастер плотницкой мастерской, встречи с которыми лаэрд назначил на сегодняшнее послеобеденное время, ожидали приглашения, чтобы войти. Они плохо ладили между собой и, как обычно, затеяли громкий спор, едва сошлись в одном месте.

Кроме того, Ристар собирался успеть до темна лично проверить крышу на Восточной башне и решить нужно ли начинать ремонт немедленно или эту зиму можно пережить и так.

А ещё, на письменном столе его ожидало, несомненно очень важное, донесение от соглядатая в Южном лаэрдстве… Что там произошло? Возможно появилась необходимость в срочном укреплении южных границ?

Дел было много, и все — безотлагательные…

А Меченый всё стоял, глядя в окно бездумным взглядом, и перебирал, перебирал в памяти каждую фразу, которую только что произнесла его строптивая Елиза.

«И ведь, в отношении меня, глазами кошечки, картинка, действительно, вырисовывается весьма непривлекательная». — сам перед собой, с некоторой досадой, признал Ристар. — «Кнут, направленный именно моей рукой, действительно, оставил след на её нежной коже. Припухшую уродливую алую полосу на бело-розовом полушарии высокой девичей груди я никогда не забуду. Надо же было так неудачно попасть! Будь эти следы на спине или на ягодицах, они не произвели бы такого удручающего впечатления и, пожалуй, вряд ли пробудили бы это неприятное чувство вины».

Далее, Меченному пришлось мысленно согласиться с девочкой в том, что увёз он её из привычной жизни насильно. Ведь там, в лесу, она явно не хотела с ним ехать, трепыхалась, когда на коня поднял.

«Наказание я ей определил за дело», — сам себе доказывал лаэрд. — «Однако, Елиза явно не раскаялась и не приняла его».

Сквозняк от окна вызвал неприятный озноб и Ристар подошёл к камину. Подбросил дров, пошевелил кочергой пылающие поленья. Засмотрелся на огонь, оранжевые язычки которого, напомнили ему разметавшиеся по подушке рыжие пряди волос Елизы.

«Девочка на меня надулась». — с досадным сожалением, подумал Ристар. — «Возможно, для такой неженки, как она, наказание оказалось слишком суровым. Эх! Ей хватило бы и трёх дней в свинарнике для воспитания и устрашения. Зачем нужно было отправлять её туда на целых две недели? Ещё и Фанас этот объявился… Какая шустрая девчонка оказалась! Как только успела обзавестись таким преданным и заботливым поклонником всего за один день пребывания в замке, да и тот, просидев в швейной мастерской в компании шести девиц!»

Чем дольше размышлял, тем больше Меченый был недоволен собой. И воспоминания о том, что произошло с Елизой на конюшне не добавляло хорошего настроения. И пусть по приказу Чарда девушку тогда даже не начали сечь, однако, привязали и спину оголили. Страху кошечка натерпелась — это несомненно.

Ристар вздохнул: вот и вчера, надо признать, он излишне увлёкся. Слишком распалился предварительной игрой, поэтому соитие для Елизы, как для девственницы, было мало приятным.

А ещё этот Фанас! Во всём в противовес ему, Ристару!

Ну ничего, ничего! Он — лаэрд! Он всё исправит. Эта рыжая кошка ещё будет тереться о его ноги, выпрашивая ласку или подачку.

Сейчас Рона повела Елизу, для начала, снова переодеться в подаренную вчера одежду. Потом экономка проследит, чтобы новая фаворитка хорошенько поела и покажет её место в спальне для горничных.

Ристар решил, что даст девочке время, позволит не спеша свыкнутся с новым статусом и на деле оценить преимущества положения его любовницы.

Вернув себе душевное равновесие этими мыслями, лаэрд наконец-то смог приступить к делам насущным.

А их, как всегда, оказалось немало.

Чард, когда лаэрд его принял, напомнил Ристару, что ещё до сообщения о пропаже дочери Стефана, он распорядился заменить мебель в комнатах его почившей, третьей, жены. У Меченого уже был некоторый опыт, то есть, он имел возможность убедиться, что женщины весьма нервно и ревниво реагируют на обстановку и вещи, когда занимают покои прежней хозяйки замка. Поэтому лаэрд заранее предпринял меры, чтобы его юная четвёртая жена почувствовала себя комфортно, когда поселится в его доме. Он готов многое сделать для неё, и, буквально, на руках носить ту, что принесёт прочный мир на его земли и подарит, наконец, долгожданного сына.

— Резьба по дереву, что Вы заказывали в нашей столярной мастерской, и все необходимые части и детали для мебели будущей лаэры уже готовы. Врезные замочки, кстати, тоже сделали в слесарной замка. Что дальше? — деловито спросил управляющий. — Помнится, Вы собирались лично закупить в Становой ткани и холст для подкладки у галантерейщика Полинария, и гвозди у тамошнего гвоздаря, чтобы обить мебель, а ещё, нанять на временные работы изготовителя сеток, чесальщика шерсти и обойщика. Поскольку Ваша невеста ещё не нашлась, может, приостановить работы по обновлению комнат хозяйки замка?

— Нет… Не нужно. — немного подумав, решил Ристар. Как бы всё не обернулось, он в любом случае женится в четвёртый раз не позднее, чем через год, когда истечёт срок помолвки с дочерью Ржавого. — Подготовь всё для поездки в деревню через неделю. Заодно, определись и представь мне список того, что ещё, по твоему мнению, нам стоит закупить в Становой.

— Конечно, сделаю, мой лаэрд. Следует воспользоваться случаем. В этой деревне самые богатые торговые ряды во всём нашем лаэрдстве. Чего там только нет! — закивал головой Чард. — С Вашего разрешения, я добавлю и свой, небольшой личный списочек. Хочу немного порадовать Жанетту. К слову, это — прекрасная возможность пополнить запасы рассыпанного моей девочкой красного перца.

— Да… да… — задумчиво подтвердил Ристар и, вдруг, огорошил управляющего ещё одним распоряжением. — И, кстати, приготовь мягкую повозку, крытую. Для Елизы. Я возьму её с собой в деревню. Пусть девочка повидается с родителями.

— Будет сделано, мой лаэрд. — склонил голову Чард, пряча удивление во взгляде. Похоже на то, что рыжая нахалка сильно зацепила хозяина. Впрочем, он быстро перешёл к другой теме. — У меня ещё один вопрос… Личный.

— Да?

— Жанетта… Она уже достаточно излечилась, чтобы работать. Могу я с завтрашнего дня отправить её в швейную мастерскую? Мне бы не хотелось заставлять эту девушку служить в другом месте. Ей нравится шить и вышивать. После окончания десятилетнего срока службы, я планирую взять Жанетту в жёны, а до этого времени она просто будет моей женщиной. Я поселю её в своей комнате. Это всё, конечно, если не будет возражений с Вашей стороны, мой лаэрд.