Плот аккуратно воткнулся в берег, зайдя одним углом между крупных кочек. Барри спрыгнул на землю, осмотрелся и не заметив ничего подозрительного, оттолкнул связанные бревна обратно в реку, положив длинный шест которым он отталкивался от дна, на мокрые бревна. В последний раз глянув на речное транспортное средство и очень аккуратно, стараясь не следить, парень шагнул в лес.
Он сбежал. Предложение Варана, для кого-то может и показалось бы заманчивым, но только не для него. Менять жизнь близ маркиза, дворца, мастера Тора и Гардарики, на непонятное существование у шайки, пусть смелых, но все же разбойников, он не хотел.
Радгар время от времени рассказывал, о работе своего дяди Рансета, который служил в тайной канцелярии Его Величества Августа II. Как он вычислял такие вот банды или каких-то подпольных мошенников, а потом всеми правдами и неправдами раскручивал их, вытаскивая связи, залежи, склады, убежища, вообще все, что возможно и затем хладнокровно истреблял. Так, что и этот Варан попадется, учитывая сколько денег они увели у Храма.
Он вспомнил разговор двух бандитов которые везли его в повозке. Больше двух тысяч золотом. Таких денег даже Радгар наверное не видел. Нет, в их казне конечно намного больше, просто маркиз еще не дорос до того, чтобы посещать замковую сокровищницу. А тут какие-то нелепые разбойники смогли ограбить караван, перевозящий такую огромную сумму. Ну как нелепые? Парня смог впечатлить только их главарь — Варан, харизматичный мужик, но вот остальные были каким-то, несуразными чтоли. Что в бою с которыми он столкнулся, что в лагере. Такие люди не могли спланировать и ограбить хорошо защищенный караван. Ну или ему, Барри не показали и малой толики, того, что есть в этой банде. Ведь ему, этого знать не положено по определению.
Барри постоянно приходилось пригибаться, уворачиваясь от больших веток деревьев, которые настырно лезли к нему в лицо, хлестая по щекам, если он все-таки отодвигал их руками и отпускал раньше положенного.
Интересно, а почему в караване не было храмовников. С такими деньгами, даже не просто храмовников нужно было отправлять, а самих Пастырей. Но тем не менее, Барри ни тех ни других не заметил. Да и где были спрятаны такие деньжища? Ведь вскрыли только пассажирскую повозку с юной виконтессой, за которой собственно и охотились.
Тут парня поразила его собственная мысль, от которой он даже споткнулся, не заметив торчащую из земли корягу. Они напали на караван не из-за юной графини. Нет. Нападение было как раз, из-за денег. Сундук с деньгами находился в этой самой пассажирке вместе с юной леди, те войны, что ее охраняли были настоящими профессионалами. Уж кто-кто, а Барри за свою жизнь при дворце повидал многих бойцов. Они были профессионалами настолько, что у графа бы они не прослужили и года, при первой же возможности, тот же герцог Винсет, отец Радгара их переманил. Охранники эти были от Храма. А мало их было, чтобы не привлекать внимания, видимо деньги ехали инкогнито.
Но так или иначе информация как-то попала к Варану, который не пожалел ресурсов и людей, ради такой вылазки. А молодую леди и с той, и с той стороны использовали как прикрытие. Все пазлы в голове у парня встали на место, и он довольный, тем, что ему будет, что рассказать Радгару с Гардарикой ускорил свой шаг…
Лес. Лес, и опять лес. Барри шагал уже часов восемь. За день он весь измучился жаждой и голодом, но как назло на его пути не встретился даже маленький ручеек. Ягоды которые он сорвал с неизвестного куста, были не то, чтобы несъедобны, они могли убить одним своим вкусом, поэтому после пробы одной, Барри не рискнул их есть вообще. По пути конечно попадалась разная живность, в виде белок и зайцев, но поймать их он так и не смог. А какие корешки можно уптореблять в пищу, его не обучали.
Он взглянул наверх. Солнце уже плотно спряталась за высокими деревьями и в самом лесу царил не приятный полумрак. Барри перехватил поудобней толстую ветку, которую он подобрал тут же в лесу и сейчас использовал в качестве небольшого опорного посоха. Идея с побегом через лес, которая днем ему представлялась крайне идеальной, сейчас казалась не очень удачной.
Когда он, от безнадежности, согласился работать на Варана, тот отправил его в другое тайное место, с четырмя местными бандюганами, на небольшой телеге с какими-то тюками, запряженной пегой лошадкой. Стоило им только отойти от лагеря, как разбойники залезли в саму телегу и достав бутылку самогона, начали оживленно обсуждать свою жизнь. Скорость поездки упала до неприличия, бедная лошадка кое-как передвигала ногами, но местным было это по барабану. Барри шагал рядом, не влезая в их разговор и не соглашаясь с ними выпивать. Примерно через час, трое из четверых подрались. Прямо в телеге. И тут парень, прихватив небольшую вязку веревки, решился свернуть в сторону реки, которую они прошли недавно.
Далее он собрал в лесу несколько сухих бревен, стянул их между собой веревкой, и на этом плоту проплыл почти три часа. Почему по реке, а не пешком? Потому, что так его след не смогут взять собаки, если вдруг таковые имеются у этой шайки, во вторых, это все-таки несколько быстрее, чем просто идти пешком, так у него появится фора. В третьих, он надеялся, что будет проплывать мимо какой-нибудь деревеньки на берегу и там остановиться, чтобы найти выход на основной тракт.
Но через три часа, плыть на этом плоте стало почти невозможным. Неухоженность речки в виде водорослей торчащих из воды, мусора из других, уже давно лежащих тут полугнилых стволов деревьев и веток, перегораждающих почти всю речку, очень сильно затруднили движение. А раз речка загажена, то дальше либо какая-то заграда или запруда, либо очень узкое место и из-за мусора все равно там не проплыть. Еще эта неубранность означала, что рядом нет поселений, человек обычно держит место своего обитания в чистоте.
Сейчас же, когда уже была почти ночь. Идея передвижения по реке, казалась Барри более надежной. Надо было лишь прорваться на этом плоте через мусорный отстойник и все.
Он осмотрелся вокруг, прикидывая где можно переночевать. Спать на земле точно не стоит, любой хищник вышедший в ночи на него, сразу загрызет. А из тех, что могут передвигаться по деревьям, он помнил только варлису, лесную хищницу с пушистым хвостом. Но варлисы довольно-такие некрупные существа, даже если такая нападет во сне, главное будет не упасть с дерева, а с ней можно справиться и голыми руками.
Больше никого не вспомнив, он полез наверх. На дерево с самой широкой кроной. Подъем не составил особого труда, по сравнению с размещением на самих ветках. Как лечь, так, чтобы во сне не свалиться вниз, оказалось сложностью. В итоге он развязал свой пояс и примотал им себя, к одной из веток на которых устроился, завязав обратно. Хоть немного, но это его успокоило.
Ночь была сложной. Барри просыпался с десяток раз. Каждое его движение во сне, заставляло разум очнуться от отдыха и проконтролировать, все ли нормально. Каждое завывание ветра или какое-то движение во мраке, также поневоле заставляло открыть хотя бы один глаз. Шуршание травы и кустов снизу, крики хищных птиц в ночном небе, волчий вой где-то вдалеке, причин не уснуть было много.
Более-менее его сморил сон, только когда солнце осветило небо радостным рассветом. Мозг уставший от ночного бдения отключился, оставляя защиту бренного тела небесному светилу.
Так Барри продрых до обеда. До тех пор пока солнце не поднялось в свой зенит и не начало беспощадно жарить парня, попадая в аккурат между верхними ветвями кроны.
— Пить. — Сел молодой кузнец, отодвинувшись от палящих лучей солнца, и навалившись на ствол дерева. — Любая прихоть за кружку воды.
Ему никто не ответил, если не считать дальнего крика неизвестной птицы, но халявной воды все равно не дали. Нужно двигаться дальше.
Еще несколько часов он брел по ненавистному лесу, куда-то вперед. Все тело ослабло от невыносимой жажды и постоянного голода. Хотя чувства голода он не чувствовал, жажда вышла на первое место, но он точно знал, что с бескормицей шутки также плохи. Барри пытался сам с собой говорить, чтобы избавиться от жутких мыслей, но горло отказывалось произносить звуки, перекатывая в гортани шершавые камни вперемешку с песком. Ноги шагали с трудом, отказываясь подниматься, как будто утопая в болоте.
