Я пожимаю плечами и отчасти соглашаюсь с ним, ведь со времен…Короче, из меня тот еще ухажер.

– Спасибо за сочувствие.

– Да не обижайся. Просто она не знает тебя, ты ее, вот и всё. Погоди немного. Как только она разглядит в тебе местного борца за справедливость, так сразу потеплеет.

– Мне это ни к чему. Сэм вполне сгодится для того, чтобы утолить голод.

Я встаю, отряхиваю задницу и, осмотрев ночные заросли, прошу брата:

– Не засиживайся.

– Всего пару минут. Кстати, а что у тебя в пакете?

– То, что отлично приготовится в нашей духовке.

– Круто!

– Ага.

Звуки из динамиков в пикапе, провожают меня до открытой двери в дом, где я сбрасываю ношу шерифа и становлюсь самим собой. Тем, кто с опаской смотрит вдаль, помня угрозы Кроу, при этом, не превращаясь в трусливого домовладельца.

Роуз громко присвистывает, как портовый грузчик, когда я выхожу утром к завтраку из своей комнаты. И где она научилась этому? Неужели у этого мальчишки Кроу?

– Выглядишь на все сто, мам! Сколько лет мистеру Руперту? Он женат? – дочь смеётся в ладошку, когда я шутливо замахиваюсь в ее сторону, держа в руках банку с кофе.

– Я просто хочу посетить отделение банка сегодня. Наличность на исходе, а здесь мало кого интересует карта «Американ Экспресс».

Поправляю ремень на своей бежевой юбке-карандаш и засыпаю кофейные зерна в кофеварку.

– Угу, тебя, конечно, не пустили бы даже на крыльцо банка, если бы не эти туфли от «Джими Чу».

Роуз иронично складывает свои губы и выскребает из банки йогурта его остатки.

– Туфли от «Джими Чу» я приберегла для похода к стоматологу.

Показываю нахалке язык и передаю ей готовый сэндвич.

Уже спустя двадцать минут мы прощаемся с ней на школьной парковке, где наблюдаем, как ржавый грузовик Кроу на всей скорости влетает между двух машин.

– Придурки. – Шепчет Роуз и нажимает на дверную ручку.

– У тебя нет с ними проблем? – на мой вопрос дочь раздражённо закатывает глаза.

– Я обхожу их стороной, мам. И поверь, Ренато, совсем на них не похож.

– Угу. – Я все ещё слежу за передвижением двух парней сквозь лобовое стекло. – Кстати, на следующей недели ты уже будешь ездить на своей машине. Постарайся не встречаться с этими…эээ…парнями на дороге. Я даже не уверена, что у них есть водительские удостоверения.

Роуз что-то радостно выкрикивает и повисает на моей шее.

– Только пообещай мам, что это не будет ржавый пикап. Я не чокнутая Белла Свон и точно не обрадуюсь такому корыту.

– А если Ренато окажется вампиром? – шучу я, приглаживая волосы дочери.

– Тогда мне придется пересмотреть «Блэйда» и обзавестись револьвером с серебряными пулями.

Роуз выбирается из салона «Мандео» и закидывает рюкзак на плечо.

– Помнится пару лет назад ты и Киара готовы были убить любого, кто ненавидит «Сумерки».

– Мне было тринадцать, ма! Я была не в себе из-за начавшихся месячных!

Я прыскаю и поднимаю ладонь, помахав дочери на прощание. Она точно заткнет любого за пояс. Моя маленькая Рози.

***

Холди вызывается вместе со мной посетить отделение банка, что находится в нескольких футах от редакции газеты. Сегодня женщина в приподнятом настроении. Мистер Руперт утром похвалил ее за очередную «вкусную статью», как сама, любя, называет их Холди.

У входа в банк мы сталкиваемся с импозантным высоким мужчиной, который приветствует нас, приложив пальцы к своей ковбойской шляпе, явно изготовленной по специальному заказу ее обладателя.

– Леди, доброго дня!

Я провожаю широкоплечего незнакомца взглядом, он скрывается в голубом «Кадиллаке», а после автомобиль исчезает из поля нашего зрения.

– Мэр Мэдисона. – Слышу я голос Холди, а после ещё несколько приглушенных ругательств. – Жаль, что я могу написать лишь про тыквенный пирог, а Говард слишком труслив, чтобы выдать разгромную статью про этого хлыща.

– Вижу, ты не в восторге от этого типа.

Холди фыркает и, взяв меня под локоть, заводит в прохладный холл банка.

Женщина, что обслуживает нас довольно мила и все мои проблемы решаются довольно быстро. Пока Холди узнает о своем счёте, я звоню маме и рассказываю ей о том, как мы устроились.

Странный шум со стороны входа заставляет меня поскорее закончить звонок, и я едва не роняю свой Айфон, когда вижу, что дуло ружья направлено прямо на меня.

– Глэдис, давай сюда деньги! Живо, твою мать! – начинает вопить старик с оружием в руках.

Клетчатая рубашка на его груди расстегнута, и я даже не могу определить какого она цвета из-за грязи.

– Спятивший сукин сын! Совсем мозги пропил! Ллойд Ален Смит, опусти ружье! Ты пугаешь Глэдис.

Холди медленно поднимается со стула и смело направляется к пьяному старику. Ружье в его руках ходит ходуном, а я уже представляю, как сейчас услышу оглушительный звук выстрела.

– Оставайся на месте, Холди. Я не хочу стрелять. – Предупреждает мужчина, утирая тыльной стороной ладони бисер пота со своего загорелого, морщинистого лба.

– Поэтому опусти ружье, старый кретин. Хорошо, что Энни не дожила до этого дня! – из уст Холди льются такие ругательства, что, кажется, даже старик покрылся пятнами от стыда.

Но ее слова работают. Мужчина опускает ружье, и громкое рыдание наполняет напряжённый воздух.

– Холди, если бы Энни была жива…– очередной всхлип. – Я не завяз бы в чертовом покере и не проиграл бы все наши сбережения. Черт, мне нечем платить по накладной в этом месяце. Урожай я смогу продать только через восемь недель, кредиторы не хотят дать мне отсрочку. Ублюдки!

Холди жалостливо вздыхает и хлопает Ллойда по плечу.

– И ты решил, что ограбить банка-это хорошая идея?

Он виновато качает головой, а Холди заходится в истеричном смехе, который подхватывают все немногочисленные посетители банка, в том числе и я.

– В ружье соль. Я не нашел ни одного патрона.

После этого заявление смех становится ещё громче. Я замечаю, что с улицы отделение уже заполняет толпа зевак.

– Что здесь происходит? – знакомый низкий голос вынуждает меня сделать пару шагов в сторону и из-за спины Холди я вижу того парня из «Жирного быка». Какого черта он в форме шерифа?

– Твою мать! – шепчу я и тут же получаю толчок в бок от Холди.

– Рейчел! Леди не пристало так выражаться!

Я удивлённо смотрю на женщину, которая пять минут назад ругалась так, словно выросла в Гарлеме.

– Это шериф? – зачем-то уточняю, словно не вижу звезду на его груди и внушительного размера кобуру на его поясе.

– Конечно, это шериф, милая. Шейн, можешь вернуться к своим делам. Ллойд просто перебрал с бренди.

Холди оказывается возле служителя закона, закрывая собой ссутулившегося виновника этого представления.

– Утренний бренди? Никогда не слышал о таком, Холди. – шериф осторожно отодвигает мою коллегу и строго взирает на старика.

– Серьезно, Смит? Хочешь за решетку? Ручей на твоей земле скоро пересохнет, а ты решил ограбить банк?

Шейн, или как там его назвала Холди, качает головой. И в этот момент Глэдис наперебой с Холди начинают вводить шерифа в курс дела. Слушая их, он, наконец, замечает меня. И, улыбнувшись одним уголком рта, приветствует меня. Его взгляд медленно скользит по моей фигуре и брови удивлённо взлетают вверх, когда он останавливает его на моих бежевых лодочках. Что его так удивляет? Мой наряд?

– Ладно-ладно, дамы! Говорите по очереди. Хорошо? – шериф все своё внимание возвращает к женщинам.

Когда причины вторжения Ллойда обозначены, шериф задумчиво проводит рукой по своей трёхдневный щетине. А я все ещё не могу отвести глаз от этого мужчины. Он как магнит действует на мое сознание. И если его действительно зовут Шейн, то мне хочется шептать это имя, уткнувшись носом в его загорелую шею.

Кто-то выключил кондиционер? Почему мне неожиданно стало жарко? Особенно внизу живота.