***

Приборная панель дребезжит по ухабистым насыпным дорогам, пока, я не выезжаю на шоссе. Со стороны некогда прославленной скотобойни доносятся звуки очередного рейва. Я выругиваюсь, вспоминая, как впервые зажал Эми Даймонд, перебравшую бурбона. Сейчас, там, скорее всего, отрываются оставшиеся приспешники готов. Они сходят с ума по таким мрачным местечкам.

– Черт возьми! – едва реагирую на девчонку на дороге и выворачиваю руль до отказа. Шины вгрызаются в асфальт, рисуя черные полосы позади себя. Виновница моего бешеного сердцебиения, еле-еле держится на своих двоих, и все время откидывает темные пряди за плечи. Я выпрыгиваю из машины и прямиком двигаюсь к пьяной малолетней незнакомке.

– О, мистер…сэр…я…

– Ты могла оказаться под колесами моей тачки!

– Кхм, – она хрюкает, когда смеется. – Меня размотало было бы на несколько миль.

– Что смешного? Садись, я отвезу тебя домой.

– А ты что, типа, принц на ржавом корыте? – ее смех меня бесит, только это больше никого не нервирует.

– Быстро. В. Машину!

Девчонка танцует посреди пустынной дороги и мне приходится насильно затащить ее в салон. Крики о том, что я маньяк и наброшусь на нее за первым же кустом, ничуть не пугают. Знаю я таких отчаянных крошек.

– Так кто ты такой? – длинные ноги в красных кедах, высовываются в открытое окно.

– Уилл.

– Уилл, это что, Уильям? Как Шекспир?

– Нет, как Уилл. – Я поглядываю на нее, а она принимается накручивать кончики волос на указательный палец.

– Суровый Уилл. У вас тут видимо все такие буки.

– Так ты не из Мэдисона. Верно, поселилась в доме Финча?

– Не твое дело! Взялся везти, вези молча. – Фыркает хмельная шатенка.

– Может, назовешь свое имя? – Настаиваю я.

– Роуз.

– Вот и познакомились, Роуз. – Я подмигиваю и отчего-то, настроение новой знакомой, меняется. Она начинает поглаживать свои бедра. Медленно, игриво и излишне откровенно. Секундой позже, ее ладонь, ложится мне между ног. Я резко торможу, и ее плечо врезается в бардачок.

– Придурок!

– Сколько тебе лет?

– Почти восемнадцать! А тебе? Семьдесят два?

– Еще раз провернешь что-то подобное, – намекаю на недавнюю выходку. – И я высажу тебя в такой глуши, что мгновенно протрезвеешь.

– Ум! – она показывает язык и отворачивается.

– Так-то лучше, – Я включаю радио и голос Джонни Кеша, успокаивает нас обоих. – Какого черта, ты делала так далеко от ранчо?

– Вечеринка на пляже, слышал о таком? Хотя, ты уже стар для этого.

Я усмехаюсь и решаю, больше не заводить разговоров.

Поворот к ранчо Финча, я знаю с детства. Часто воровали кукурузу и гоняли на велосипедах по округе с друзьями. Белая линия забора заканчивается как раз у подъездного участка. Издалека, вижу миловидную девушку у ворот, она сначала опешивает, а когда я вытаскиваю Роуз и несу ее к дому, мрачнеет. Мелкая фурия в моих руках ведет себя грозно и лупит меня кулаками по груди. Парочка незамысловатых фраз и рвотная волна Роуз, расставляет всё по полочкам. Надо же, у такой взрослой и бесстрашной бестии, такая молодая мать. Не зря я мгновенно принял ее за сестру. Наконец, распрощавшись, понимаю, что просаживать деньги в баре, уже не в удовольствие. Мне бы только добраться до подушки и провалиться в сон.

***

Шейн смешивает свой вечерний коктейль из молока и таблеток от мигрени, когда я сбрасываю ботинки со слоем навоза на подошвах и захожу на кухню.

– Не стану спрашивать как твои дела. Всё ясно по лицу. – Произносит он и залпом опустошает стакан.

– Хреново, что ты не поддерживаешь мою тягу к виски.

– И ты в курсе почему.

– Да-да, наш папаша превратил печень в желе.

Брат кривит рот и растирает небритые щеки обеими руками.

– Я ужасно устал, пойду спать. У тебя какие планы?

– Трахнул бы какую-нибудь красотку, но сегодня, мой дружок пережил дерзкое и незапланированное нападение. – Я указываю на пах и Шейн хмурится.

– О чем ты? – измотанный брат останавливается в арке с деревянным сводом.

– Познакомился с одной очень добродушной барышней на дороге. Ты должен знать, она живет у Финча.

– Рейчел Аркетт?

– Роуз, кажется.

В глаза Шейна вспыхивает профессиональное сомнение. Его тяжелые руки, упираются в резные косяки.

– Надеюсь, ты поступил, как джентльмен, Уилл?

– Клянусь, – целую крест, что болтается на шейной цепочке. – Ей всего семнадцать.

– Молодчина, не растерял задатки добропорядочного парня.

С этими словами, смотрю в спину брата, что уходит по коридору. Наш фермерский домик, прекрасно вписался в зеленые пейзажи, спускающиеся с невысоких гор на Востоке. Он одноэтажный и благодаря множеству окон, впускает достаточно света, и нет ощущения замкнутого пространства. Это родовое гнездо Расселов и я уверен, что оно достанется одному из нас, когда другой решит, что не желает и дальше жить в Алабаме. Отдаленно услышав хлопок двери, прихожу в себя и распахиваю холодильник. Замороженный стейк, овощная смесь, позавчерашняя пицца…Порой, мне не хватает маминой стряпни и отменной порции лимонного пирога. Взглядом ищу бутылку с пивом и, отыскав ее, срываю крышку зубами и сажусь за стол. Толстая желтая папка, таки зовет «Посмотри!». Я убеждаюсь, что храп брата звучно сочетается с кузнечиками на улице и беру «книжицу», собираясь пробежаться глазами по нескольким строчкам. Но зависаю на час, не веря тому, что Томас Уайт, всерьез желает заполучить землю под заповедником. В Мэдисоне даже есть музей, где любой желающий может узнать о том, какие реликтовые растения и деревья произрастают на данной территории. Лишь этому ублюдку плевать на историю, людей и запреты. Многомиллионные счета, делают свое грязное дело. Изрядно накрутив себя перед сном, выбрасываю пивную тару в мусорку и шагаю к себе в комнату. Разруха и жуткая вонь, не мешают мне отключиться. Утром, перетру с братом эту животрепещущую тему и отправлюсь на ферму к Паттерсону, чтобы вакцинировать его свиней.

***

В шесть тридцать утра, я ковыляю на запах кофе и сразу же обращаю внимание, что папки на столе уже и след простыл.

– Доброе утро. – Хрипло говорю я, стараясь не переусердствовать и не выпустить жесткую отрыжку.

– И тебе. Выспался?

– Да, слушай… – я кручу плечами, разгоняя кровь.

– Не лезь в это дерьмо, Уилл. Я разберусь.

– Точно?

– Мы с Ником не допустим того, о чем ты думаешь.

– Ты так уверен в Миллере? Шестизначные суммы, творят невероятные чудеса.

– Уверен. Я знаю его с пеленок.

– Как и меня.

– Уилл, черт тебя дери! – Шейн проливает кофе на столешницу и от досады, скидывает чашку на пол. – Не суйся никуда!

– Да будет так, шериф, – подхожу к шкафчику под раковиной, беру тряпку и бросаю ее на лужу. – Я уберу, проваливай уже.

– Встретимся днем в кафе?

– Много работы. Мокрые пятаки и хвосты ждут моего визита.

– Тогда до вечера и, – Шейн проверяет запасы хлопьев. – Я пополню запасы «Медовой галактики».

– Пошел ты.

Наш смех соединяется и эхо, еще долго стрекочет под потолком. Как обычно, все наши серьезные разговоры, заканчиваются этими чертовыми хлопьями. Так уже повелось с малых лет, когда мне было всего шесть. Шейн часто нянчился со мной, а я был помешан на «Медовой галактике», потому что, в ней попадались фигурки из «Звездных войн». Он покупал их на свои карманные деньги и выуживал Дарт Вейдера или Энакина Скайуокера. В такие моменты, он казался мне всемогущим…

Во время завтрака Роуз делает вид, что это не она вчера заявилась заполночь не вменяемом состоянии в компании незнакомого мужчины. Я знаю, что ее быстрее выведет из себя мое молчание, чем допрос с пристрастием, поэтому терпеливо жду х, когда моя дочь взорвется, и я услышу душещипательный рассказ о вчерашнем вечере.

И когда я составляю посуду в раковину, раздается ее голос, наполненный раздражением.