А потом она увидела кровь. Она капала с запястий Сэмми из двух жутких ран, уродовавших его плоть. Его кровь струилась, колыхалась и растекалась по дугам и линиям круга, точно обладала собственным разумом. Стоило крови заполнить собой все выемки, замыкая круг, она начала бежать все быстрее и быстрее сквозь лабиринт символов, и Бриджет уже не могла сказать движется ли она вообще.

– Можешь выходить, Сантос, – позвал монсеньор.

Отец Сантос выступил из тени ризницы.

– Нам известно все о твоей связи с эмимами, Рено.

Монсеньор рассмеялся.

– Если бы это было правдой, они бы прислали настоящего члена ордена, чтобы разобраться со мной, а не библиотекаря.

– Библиотекаря? – прохрипела Бриджет прорезавшимся голосом. Зашибись. Она глянула на Сэмми, из порезов все еще шла кровь. Время неумолимо утекало, и вот сейчас она столкнулась лицом к лицу со священником-убийцей и демоническим владыкой, а все что сделал Ватикан, это прислал ей в помощь обычного библиотекаря?

– Он сказал тебе, что является одним из легендарных воинов ордена святого Михаила? – глумился монсеньор. – Посмотри на него. Ты действительно думала, что он может тебя защитить?

– Я-я, – заикался отец Сантос. – Я не совсем. Т-то есть, я отчасти являюсь, и как бы нет. Но я-я знаю… м-много… чего.

Они в полной заднице.

– Ритуал начат, – повторил монсеньор. Он подчеркнуто смотрел на Бриджет. – Теперь ты не сможешь его оставить. Круг Амаймона не даст войти в свои владения даже наблюдателю.

Отец Сантос кашлянул. Бриджет скосила на него глаза и увидела, как он шевелит пальцами и выпячивает подбородок, пытаясь привлечь ее внимание. Его взгляд метнулся к мечу, брошенному у алтаря, а потом вернулся к Бриджет. Он едва заметно кивнул, и до Бриджет наконец-таки дошло, что ему нужно. Он хотел добраться до меча, и Бриджет следовало отвлечь монсеньора.

Отвлечь. Ладно…

– Мой отец, – начала она, хватаясь за соломинку. – Мой отец знал, кто вы на самом деле.

– Твой отец советовался со мной по делу Андермейера. Он считал себя самым умным. Просил благословить мужчину, – монсеньор ухмыльнулся. – Как будто бы я на такое повелся.

– В смысле?

– Я говорю о его небольшой ловушке. Он предположил, что уборщик вломился в церковь, чтобы украсть меч и не дать мне его использовать. – Монсеньор указал на нее. – Твой отец понадеялся, что столкни он нас с Андермейером лицом к лицу, ему удастся выяснить, почему меч столь важен.

Бриджет стиснула зубы.

– Вы убили его.

– Разумеется, я его убил. Эмимы обладают силой способной затуманивать разум людей. С ее помощью я обдурил твоего отца, того тупицу сержанта из полиции, всех вас.

Ей хотелось броситься на него, расцарапать ему лицо, задушить его голыми руками. Она попыталась подняться, но ее тело прострелила боль от сломанных ребер. Бриджет вцепилась в алтарь, помогая себе удержаться на ногах.

Она уловила какое-то движение наверху. Витражи двигались. Это не было обманом зрения, созданным колебанием света сотни свечей. Нет, они действительно двигались сами по себе. Ангелы, те самые зловещие ангелы с пустым взглядом и окровавленными мечами ожили.

– Славься повелитель! – кричали они, десятки мечей взметнулись к небесам. Она даже расслышала лязг стали, когда нарисованные ангелы возопили со своих витражей:

– Наблюдатели сгинут. Наблюдатели сгинут.

– Ритуалом на крови я призываю Амаймона, – развернувшись, обратился к ангелам монсеньор. – В этом священном месте, построенном эмимами, возведенном для повелителя. Я применяю меч архангела к нему. Повелитель возродится, и я займу место по правую руку его, возлюбленным его слугой.

Церковь, построенная эмимами. Меч для призыва владыки демонов. Все сходится. Кроме одного.

– Зачем вы обучали меня? – вопросила Бриджет. По правде говоря, это было не столь важно, но после всего через что они прошли вместе, Бриджет хотела узнать ответ. – Зачем учили меня пользоваться моими силами?

Монсеньор засмеялся.

– Как только твой отец перестал путаться у меня под ногами, мне больше уже ничего не мешало призвать повелителя. До того звонка от миссис Фергюсон. Я должен был точно знать, что ты из себя представляешь, чему мне придется противостоять.

– Противостоять?

– Насколько ты сильна как наблюдатель. И ты сильна, Бриджет. Очень сильна. Изначально я планировал использовать для ритуала тебя, но к счастью… – Он глянул на Сэмми, и его губы вновь искривила мерзкая усмешка. – К счастью, в семье Лю оказался еще один наблюдатель.

Бриджет отвернулась, поражаясь, почему не замечала раньше его истинной сути и коря себя за слепоту. Какой же дурой она была.

Тело Сэмми пошатнулось. Кровь в круге начала двигаться в обратном направлении. Вместо того чтобы вытекать из его тела, она начала ползти вверх по его ногам к порезам на руках. Кровь возвращалась в тело Сэмми.

– О, – произнес монсеньор, проследив за ее взглядом. – Уже скоро. Очень скоро мы…

Одним смазанным движением отец Сантос пнул меч и тот отлетел в центр круга. Проскользив по мраморному полу, он нарушил вязь символов, разбрызгивая вокруг кровь.

– Нет! – Монсеньор вбежал в круг, но ущерб уже был нанесен. Сэмми упал на колени, покачиваясь будто пьяный, а потом рухнул на пол прямо в лужу крови.

– Бриджет, – орал отец Сантос. – Беги!

Бриджет оттолкнулась от алтаря и, пошатываясь, направилась к обмякшему телу ее младшего брата. Монсеньор уже сидел около Сэмми, переворачивая его на спину.

– Повелитель, – плакал он. – Повелитель, поговорите со мной.

– Сэмми, – пробормотала Бриджет. Боль в ребрах разрывала ее, но она во что бы то ни стало должна спасти Сэмми от этого убийцы. Непременно.

Отец Сантос схватил ее за талию и потянул за собой вниз по ступеням в неф[36].

– Давай же. Двигайся.

Сильнейший порыв ветра пронесся через святилище от алтаря, погасив все свечи. Бриджет с отцом Сантосом замерли на полпути к проходу, когда каменный пол под их ногами сотряс оглушительный рев.

Сквозь цветные стекла лился лунный свет. В почти полной темноте Бриджет слышала приглушенные всхлипы монсеньора. Его голос сорвался:

– Повелитель?

– Сэмми? – прошептала Бриджет.

– Нет, – ответил голос, похожий на скрежет гвоздей по школьной доске.

Еще один порыв ветра пролетел по церкви, и там, где он прошелся, вновь зажигались свечи и появлялись тени, что танцевали на стенах церкви. Угрожающие фигуры людей и в тоже время животных, чьи тела метались вокруг Бриджет и отца Сантоса. Ангелы на витражах начали приплясывать и что-то говорить. В начале слова казались странными и чуждыми, поскольку они беспорядочно выкрикивались то тут, то там, но стоило им слиться в единый демонический хорал, Бриджет начала их понимать:

– Повелитель Амаймон. Повелитель здесь!

– Плохо дело, – заметила Бриджет.

– Повелитель, – надрывно проговорил монсеньор. Бриджет наконец смогла разглядеть его, стоящего на коленях у алтаря. – Повелитель, вы не вошли в полную силу.

– Я обладаю достаточной силой, – произнес Амаймон в теле Сэмми. – Для них.

Сэмми стоял у края нефа и указывал прямо на нее.

– Наблюдатель, – прорычал Амаймон. – Твое время подошло к концу.

Прежде чем Бриджет смогла что-либо ответить, Сэмми нагнулся, ухватился за переднюю скамью и с треском вырвал ее из основания.

– Быстрее! – завопил отец Сантос. Он тянул ее по проходу вдоль рядов. – Быстрее, быстрее, быс…

Сэмми поднял скамью над головой, будто это обычная картонная коробка, и, замахнувшись, бросил в их сторону.

Отец Сантос толкнул Бриджет в проход и прыгнул за ней. Ее сломанным ребрам вновь досталось, когда она врезалась в скамеечку для коленопреклонения, а лодыжка взорвалась болью. Скамья разминулась с головой отца Сантоса на пару дюймов, приземлившись на два ряда позади них.

Ангелы на витражах взорвались аплодисментами и криками. Отец Сантос поднялся на ноги и потащил за собой Бриджет.