– Я знаю. Только… – Мэтт развернулся к Бриджет лицом. – Мы влезли в конкретно странную хрень.

Бриджет не могла удержаться и расхохоталась, запрокинув голову назад, и лупя рукою по столу. Его серьезное выражение лица и то, как он описал ситуацию, все было слишком идеальным. Щеки болели, живот казалось вот-вот взорвется. Она смеялась так впервые за прошедшие месяцы.

Мэтт поджал губы и скрестил руки на груди. Он явно не разделял ее веселости. Бриджет тут же нацепила на лицо серьезную мину.

– Я не собирался тебя смешить, – произнес Мэтт, когда она успокоилась.

– Знаю. Прости, – сказала она, вытирая выступившие слезы. – Не злись. Просто это было так… идеально.

– Итак, если он вел неофициальные записи, то в кабинете их не было, – проговорил Мэтт, проигнорировав ее извинения. – Мой отец обнаружил бы.

Бриджет была с этим не совсем согласна, но решила не настаивать. К тому же, у нее на примете было более вероятное место.

Она вытащила из кармана джинс мобильник.

– Кому звонишь? – спросил Мэтт.

Бриджет подняла руку, прося его помолчать.

– Мам? Привет, да, мы еще не вернулись. Что у нас на ужин? Запеканка? Здорово. Ага, думаю, он с удовольствием у нас поужинает. Отлично. Скоро будем.

– Ты только что пригласила меня к себе на ужин?

– В точку.

Мэтт хитро ухмыльнулся.

– То как ты раз за разом приглашаешь меня на свидания нечто невероятное.

– Не поняла.

– Зимний бал, домашний ужин. Серьезно, я польщен.

Бриджет прищурилась.

– Знаешь, что? Забудь. Я справлюсь со всем и без тебя.

– Не кипятись. – Мэтт коснулся ее руки. – Ты же знаешь, я хочу помочь.

Бриджет сама себе удивилась, что позволила прикосновению затянуться. Что-то в животе у нее дрогнуло и ухнуло вниз. Что это с ней?

– Нам надо идти, – наконец произнесла Бриджет, и он убрал руку, о чем она тут же пожалела. – Моя мама ждет нас.

Мэтт сложил улики обратно в коробку.

– Значит запеканка?

– Каждое воскресенье.

– Отпад. Мой отец обзавидуется.

– МАМ, МЫ ПРИШЛИ, – КРИКНУЛА БРИДЖЕТ, когда они с Мэттом вошли в дом. Ей не ответили, лишь звуки смеха – мужского и женского – доносились из кухни. Бриджет толкнула дверь и увидела свою маму, держащую пальцами кусочек тушеной моркови, которую сержант Куинн игриво кусал. Их тела почти соприкасались, мама смеялась, лучась от счастья, а сержант Куинн не отрывал взгляда от ее лица.

– Отец? – произнес Мэтт. Он был конкретно ошарашен. С прозрением тебя, Мэтт.

– Бриджет! – воскликнула мама. Она отстранилась от сержанта Куинна и одернула кофту. – Не думала, что вы приедете так рано.

– Оно и видно.

– Отец, что ты тут делаешь?

Сержант Куинн залился краской.

– Ну, Энни позвонила и сказала, что ты придешь на ужин, и любезно пригласила и меня тоже.

– Ты же по воскресеньям играешь в покер с ребятами.

Сержант Куинн сунул руки в карманы.

– Э-э, так у Бенни какие-то дела сегодня, а у Кертиса дети заболели, и вот…

Бриджет сочувствовала Мэтту, пока он стоял словно приросший к полу, впервые осознавая, что его отец сохнет по ее маме. Будто наблюдаешь за ребенком, который наконец понял, что Санта Клауса не существует, а родители всю жизнь ему врали. Жестоко.

– Что ж, – проговорила мама, нарушая молчание. – Ужин почти готов. Бриджет, почему бы тебе пока не сводить Мэтта к себе в комнату, а потом сядем за стол.

Бриджет покачала головой. Ее дом реально единственный в Америке, где мама сама подталкивает дочь отвести парня к себе в комнату. Она развернулась, чтобы уйти, заметила, что Мэтт все еще пришиблено таращиться на своего отца, и схватила его за руку, потянув за собой в коридор.

– Сюда.

– Что это вообще сейчас было? – спросил он, падая на стул около письменного стола Бриджет. – Ты даже не удивилась.

– Само собой.

Его осенило.

– Ты знала?

– Вообще-то, твой отец наведывается к нам два раза в неделю.

– Он переживает. Чувствует себя ответственным, потому что… потому…

Бриджет грустно улыбнулась.

– Ага, не так чтобы очень.

Мэтт ткнул в сторону двери.

– Они флиртовали.

– Знаю. Они это делают уже три месяца как.

Он замолчал, очевидно, переваривая увиденное. Бриджет было его жаль. Он реально даже не догадывался ни о чем.

– Теперь ясно, почему я тебя так бесил, – наконец произнес он, в его карих глазах отражалась грусть.

Бриджет смотрела на него и осознала, что он прав. Она никогда не задумывалась об истоках своей неприязни к Мэтту. Он всегда хорошо относился к ней, с тех пор как вновь возник в ее жизни, а она только и делала, что огрызалась в ответ. И вот неожиданно все обрело смысл. Она была так зла на мать, за то, что та начала заигрывать с другим мужчиной меньше чем через год после смерти мужа, зла на сержанта Куинна – якобы друга ее отца, и поэтому неосознанно вымещала накопившуюся злость на Мэтта.

– Ничего страшного, – сказал он. На его лице расцвела улыбка. – Теперь я все понял. Я просто на самом деле думал, что ты ненавидишь меня. – Он подошел к ней и взял ее руки в свои. – Но ты ведь не ненавидишь меня?

– Я… – Бриджет смотрела в глаза Мэтта, и все, что она хотела сказать, вмиг вылетело из головы. Он нежно погладил ее руку, дрогнувшую под его прикосновениями.

Ненавидела ли она его?

Ни капельки.

Она не знала, когда это произошло или как, но она совершенно точно больше не испытывала ненависти к Мэтту Куинну.

На ее лице должно быть отразилось то, что она так и не произнесла вслух. Мэтт ласково обхватил ее лицо ладонями, наклонился и на мгновение замер, давая ей возможность остановить его. Но Бриджет не собиралась этого делать. Наоборот, она хотела быть к нему как можно ближе.

Когда его губы коснулись ее губ, она замерла, боясь пошевелиться. Она никогда раньше не целовалась с парнем, и поэтому жутко переживала, что сделает что-то не так. Но губы Мэтта были на удивление мягкими, а его прикосновения – невесомыми и успокаивающими. Когда он наконец отстранился, то выглядел до того взволнованным, будто испугался, что может ее сломать.

– Все нормально? В смысле, было нормально?

Бриджет еле заметно кивнула. По телу прокатывалась странная пульсация, отчего ей казалось, что она вот-вот грохнется в обморок.

– Да, спасибо.

«Спасибо»? Она серьезно только что его поблагодарила? Бриджет, да ты полная лошара.

– Бридж? – ее мама окрикнула их вот вообще не вовремя. – Ужин готов.

Воскресный ужин в доме семьи Лю стал самым неловким в жизни Бриджет.

Все друг друга игнорировали. Ее мама старательно не обращала внимания на Мэтта и сержанта Куинна, болтая с Бриджет и Сэмми, словно кроме них в комнате больше никого не было. Сержант Куинн безуспешно пытался не смотреть на ее маму, а взгляда своего сына избегал как чумы. Мэтт таращился в тарелку, время от времени касаясь Бриджет то локтем, то коленкой, как бы напоминая о себе. Что до Бриджет, ей не было дела ни до кого вокруг. Единственное, о чем она могла думать – это покалывание на губах от поцелуя Мэтта.

– Почему никто не разговаривает? – спросил Сэмми. Он разобрал свою запеканку, сложив в горки картофельного пюре, фарша, морковки, лука и всего остального, и теперь ел их по очереди, двигаясь против часовой стрелки. – Мы сердимся?

– Нет, Сэмми, – сказала мама. – Мы не сердимся на тебя.

– Не на меня, – проговорил Сэмми, съев немного из следующей горки. – Просто сердитесь.

Бриджет работала вилкой с максимально возможной для человека скоростью. И не она одна. Ее мама, Мэтт и сержант Куинн ели так, словно мчались к финишной прямой. Она все время пыталась напоминать себе, что помимо чудаковатых привычек ее брата в еде, помимо отвратных заигрываний между мамой и сержантом Куинном, помимо ее собственного навязчивого желания завалить Мэтта на кровать и, уткнувшись в него носом, вдыхать запах цитрусового одеколона, она привела к себе домой Мэтта с вполне конкретной целью. Им необходимо найти тайник с записями, который может существует, а может и нет.