Бриджет взглянула в его светившиеся нежностью карие глаза.

– Мэтт, я…

– Бридж! – В кухню влетел Сэмми. – Бридж, я не могу его найти.

Бриджет резко выпрямилась.

– Что?

– Мистер Моппет. Помоги мне, Бриджет. Помоги его найти.

Мэтт поднялся. Момент был упущен.

– Мне пора.

– Точно. – Бриджет, как на автомате, встала и проводила его к двери. – Эм. Спасибо, что подвез Сэмми, ну и за остальное тоже.

Мэтт открыл дверь, обернулся и одарил ее улыбкой.

– Мое предложение все еще в силе. Если тебе захочется поговорить, я выслушаю.

– Я запомню. – Держи карман шире.

Мэтт замешкался на пороге. Он дернулся, словно собирался ее обнять, но потом передумал и вышел за дверь.

– Пока.

– Пока.

***

– Как дела в школе? – Голос ее матери доносился словно издалека.

– Хорошо.

– Занятия прошли нормально? – Слова звучали приглушенной скороговоркой.

– Ага.

Бриджет не заметила, как вытащила мокрые тарелки из раковины, не запомнила она и того, как вытерла их полотенцем, прежде чем убрать на полку.

– Бриджет?

Бриджет моргнула.

– Что?

– Я сказала, что слышала, ты идешь на Зимний Бал.

Ее мама улыбнулась: улыбка была чем-то средним между «ох, разве это не мило, моя малышка идет на танцы» и «ну, наконец-то, а то я уже начала думать, что она нелюдимая».

– Как ты узнала? – Глупый вопрос. Ответ был более чем очевиден.

– Мэтт был так взволнован. Когда он сказал, что ты пригласила его, он с трудом…

– Стоп-стоп. Мэтт сказал, что это я его пригласила?

Ее мама склонила голову на бок.

– А разве нет?

– Ни хрена.

– Не выражайся, Бриджет Лю.

– Прости. – Радует, что ее мать не слышала и половину тех словечек, что Бриджет употребляет ежедневно.

Ее мама поставила кастрюлю в раковину, брызнула в нее немного чистящего средства и наполнила водой.

– Танцы же в твоей школе. Если ты его не приглашала, то как вы туда собирались идти?

И правда, вопрос на миллион баксов.

– Э-э, долго рассказывать.

– Если не ошибаюсь, бал будет в эту субботу?

– Вроде бы. – Бриджет сама не была до конца уверена.

– Ты ни о чем не хочешь меня спросить? Например, о твоем домашнем аресте?

Бриджет улыбнулась, сделав удивительное открытие: ни на какой Зимний бал она бы попросту не смогла пойти, так как до сих пор отбывает наказание.

Ей подмигнули.

– Все нормально. Ты можешь идти на танцы.

– Чего? – У Бриджет от такого заявления даже челюсть отпала.

– Ну конечно можешь, Бриджет. – Ее мама была явно смущена отсутствием у Бриджет энтузиазма. – Раз уж ты идешь туда с Мэттом Куинном.

– Оу. – Здорово, просто отпад. Повезло же ей иметь родительницу, которая прямо-таки жаждет, чтобы дочь отправилась на танцы, даже если та вообще-то наказана, а не мать, держащую дочь в ежовых рукавицах и не ставшую выпускать бы ее из дома исключительно ради воспитательного момента.

Сейчас Бриджет предпочла бы «ежовые рукавицы».

Ее мама резко выключила воду.

– Бриджет, что с тобой происходит?

Ой-ой.

– Ничего.

– Ничего? Ты что, считаешь меня совсем дурой?

– М-м… – Это риторический вопрос?

– В последние пару недель ты только и делаешь, что плывешь по течению, – проговорила мама. – Постоянно погружена в собственные мысли, почти не обращаешь внимания на происходящее вокруг. Это на тебя совсем не похоже.

Напряжение, копившееся долгое время, достигло пика, и Бриджет прорвало.

– Не похоже? – выпалила она, швырнув на стол тряпку. – Откуда тебе вообще знать какая я?

– Что прости?

– Ты слышала. Тебе абсолютно ничего не известно обо мне. Я могла бы выращивать травку в подвале, и ты бы этого даже не заметила.

Ее мама раздраженно сузила глаза.

– Я бы заметила, если бы ты выращивала наркотики в доме, Бриджет.

– Да ну? Когда ты не на работе, ты нянчишься с Сэмми, словно он несмышленый младенец.

– Сэмми необходимо…

– Мам, Сэмми в норме. Ему восемь, и он уже вполне самостоятельный, хоть ты так и не считаешь. Пора принять очевидное.

Ее мама помрачнела.

– Не указывай мне, что хорошо для Сэмми, а что нет.

Бриджет захлопнула рот. Она явно перегнула палку.

– Ладно, но даже когда ты дома, тебя как будто и нету вовсе – развлекаешься с одним из них.

Покрытое веснушками – влияние ирландской крови – лицо ее матери вспыхнуло.

– С кем?

– Ох, да брось, мам. Не прошло и года, как умер отец, а ты уже вовсю крутишь шашни то с мистером Дарлингтоном, то с сержантом Куинном. – Бриджет развела руками. – Дурдом.

Руки ее мамы сжались в кулаки.

– Не смей так говорить. – Ее голос подрагивал, но Бриджет было просто плевать.

– Ты хотя бы поинтересовалась у монсеньора Рено, куда он хочет отвести меня завтра после школы?

На лице ее матери отразился неподдельный ужас.

Бриджет выставила руку перед собой.

– О, господи, не в этом смысле. С подобным я могла бы справиться и сама, мам.

– Полагаю, что если бы ты захотела, то сама мне все рассказала.

– Действительно. «Ведь мы, подростки, прямо-таки верх открытости».

Мама вздохнула.

– Хорошо, Бриджет. Куда ты собираешься идти с монсеньором завтра после школы?

Бриджет закатила глаза. Ага, лучшего времени для обсуждения данной темы не найти.

– Неважно. Только не надо воображать, будто мы закадычные друзья, идет? Потому что это не так.

– Бриджет…

Бриджет отвернулась и направилась к выходу из кухни.

– Иди, позвони одному из своих дружков, – бросила она через плечо. – Уверена, у них найдется для тебя отличный совет – как сладить со мной.

Бриджет изо всех сил хлопнула дверью в свою комнату. Замок на ней отсутствовал – его снял отец, когда она была маленькой, – но в том, что мама оставит Бриджет в покое, та была более чем уверена. Проще дать Бриджет время остыть, чем пререкаться в моменты подобные этому, когда в нее словно демон вселялся.

Демон. Паршивый выбор слова. Вся эта экзорцистская муть, казалось, пропитала ее насквозь, затронула каждую мысль, каждую сторону ее жизни. Невидимый кот, пустой взгляд Питера, одержимые демонами – куда не посмотри. А еще теория отца Сантоса и его помешанность на ее браслете.

Бриджет плюхнулась на пол, устало прислонив голову к кровати. Для всего этого есть логическое объяснение. Должно быть.

Она подняла руку на уровень глаз и стала наблюдать, как покачивается подвеска, свисающая с цепочки браслета. Некогда бывшие острыми углы квадратного крестика стерлись от носки, а выпуклый орнамент уже почти не ощущался по сравнению с тем днем, когда она впервые одела медальон. Однако буквы, те, что показал отец Сантос, можно было прочитать без проблем. Два их ряда пересекались в центре, деля медальон на четыре части: в каждой находился один из символов – C S P B. По краям окружности располагалась еще одна цепочка букв, значения которых она никогда не понимала.

О чем там говорил отец Сантос? Она вгляделась в подвеску и зачитала буквы вслух, по часовой стрелке:

– V R S N S M V.

Подвеска в ее руке дернулась.

Проклятье! Бриджет вытащила из-под кровати ноут и включила его. Все дело в подвеске. Либо так, либо она вдруг стала ходячим магнитом. Ожидая пока загрузиться нужная страница, она нетерпеливо барабанила пальцами по ноге, затем напечатала в строке поиска все изображенные на подвеске символы по порядку.

V R S N S M V—S M Q L I V B

Гугл ее не подвел. Пара секунд и Бриджет получила ответ.

– Медальон святого Бенедикта, – прочла она заголовок энциклопедии. – Католическая символика, датированная концом пятнадцатого века. Использовался простым людом для защиты от духов, черной магии и дьявольского влияния.

Она пробежалась глазами по статье и наткнулась на изображение самого медальона: на лицевой стороне – портрет патриарха Бенедикта, державшего в правой руке крест, а в левой – книгу; на оборотной выгравирован крест с нанесенными на нем буквами, в точности как на подвеске Бриджет.