– Он говорил что-то про весенние цветы на древе радости и рассвет Лавандии.

– Надо будет рассказать про это остальным, – сказала Лада, – я неплохо знаю этот мир, мама часто здесь бывала, судя по тому, как много я узнаю. Но про такое дерево я вроде не слышала.

– Надо было поменьше пить те таблетки, – сказал Ян. – Расскажи мне про твой мир, Лада. Я раньше думал, что просто сумасшедший, а оказалось, другие миры есть на самом деле.

– Мой мир состоит из воды, вода покрывает там всё, и лишь три пика возвышаются над её уровнем. Можно сказать, что вода для моего народа, как воздух для твоего. Испокон веков племя азраи живет в нашем мире и сопровождает его от восхода до самого заката. Мы едины со всем, что живёт на планете, так было и так будет всегда. В любом существе есть частица нашей магии и магия всего живого есть наша сила.

– Ты так красиво рассказываешь. Получается, что вы как бы чувствуете всё, что живёт на вашей планете, а всё чувствует вас, так?

– Да, ты правильно понял. Мы знаем обо всём, что происходит в нашем мире, но мало знаем о других мирах, потому мы любим путешествовать. Найдя что-то интересное в другом мире, мы с помощью магии можем воссоздать что-то похожее, но на свой манер в нашем. Однако путешествуют не все, а лишь те, кто выбрали для себя это.

– Как ты?

– Как моя мама. Я ещё не сделала окончательный выбор. То, что я здесь, это, как и в твоём случае, чудо.

– Как это всё запутанно. А что же есть в твоём мире кроме воды?

– Всё и ничего, – ответила с нежностью азраи, – вода в моём мире не простая, можно сказать, что всё состоит из нее и всё является ею.

– Как дворец у юд?

– Похоже на то. Вода для нас, водных духов, как кровь, без неё любое создание не оживёт. Мы создаём мысленно образ, а затем наполняем его водой, и он оживает. И каждый азраи создаёт свой мир, потому всё переменно и текуче как сама вода. Когда азраи уходят, мало что остаётся от их творения в нашем мире, только наполненные особенными чувствами вещи. Поэтому так мало осталось от моей мамы.

– Я уничтожу так же и память о том, кто убил ее, – и она сжала в руке клинок. – Моя мама не была обычной азраи, она была одной из ведущих жриц, дочерью главы рода, потому с её уходом наш мир бесконечно опустел. Она так много путешествовала и так много создавала. Она с рождения старалась показать мне столько прекрасного. Без неё мир не будет прежним. Он как будто стал мне чужим.

– Но ведь ты помнишь всё это и сможешь создать вновь. Ты умеешь творить, Лада? Не разрушай и твою жизнь, убийство изменит тебя навсегда, твою внутреннюю красоту и свет, сможешь ли ты после этого создавать такие миры как она?

– Я никогда не смогу. Лишь чистое сердце способно. У меня с детства не выходило создавать что-либо, оно растворялось. Все смеялись надо мной. Я очень старалась, но не выходило. Наш мир растворяет всё, что может причинить ему боль. Я и сейчас не могу, я полна злобы и ненависти и не могу творить, не могу вернуться в свой мир как создатель. Тогда я решила, что уничтожу врага моего мира. Того, кто убил мою маму. Откуда тебе знать, что убийство ничего не изменит? – и она недоверчиво посмотрела на него.

– Действительно, – подумал Ян, – откуда мне это знать?

– Так, так, так, – раздался голос полный насмешки, – голубки не поладили. Что у вас тут происходит? Ты что, пыталась его утопить? Или он пытался тебе снова посочувствовать, и ты отделала его как следует?

– Закрой рот, пока я не утопила тебя в этой ледяной реке, Чёрт, – огрызнулась русалка.

Малыш драшек так и вертелся вокруг Яна и Лады. Он скулил и хотел, чтобы они побыстрее двинулись в путь.

Вскоре появились и остальные, но не обычным способом. Они плыли по реке. Точнее по воде плыл огромный меховой плот, он рулил тремя хвостами, а сверху, как на диване, на мягком пузище Сила устроился Тот. Увидев эту картину, Ян не знал, что и сказать. Ему стало вдруг одновременно как-то грустно и стыдно. Грустно от своей беспомощности и никчёмности, а стыдно за то, что он не поверил Силу и даже нагрубил ему, умаляя его способности, о которых он, в сущности-то, мало что знал.

Конечно, Тот тут же прочитал его мысли. Сойдя на берег, он наклонился к Яну и проговорил ему тихо:

– Ты не мог знать, изменение размера и формы, та задача с которой может справиться даже молодой джинн, иначе он может не выжить. Он должен уметь прятаться или устрашать в зависимости от ситуации. Сил решил помочь нам. А ты был околдован драконьими чарами, иначе не стал бы так сердиться и не ушёл бы. Мы правда тоже не сразу поняли в чём дело, так что не волнуйся зря. Береги силы, ведь ты ранен.

– Сил, прости, мне жаль, – проговорил Ян.

– Я сильный, я же тебе говорил, – он сразу простил товарища и был крайне рад тем, что может пригодиться.

– Поспешим же отплыть, – поторопил всех Чёрт. – У меня нет дальнейшего желания оставаться в этом мрачном месте, иначе я не смогу сдержать обещание данное Коргулу, так и подмывает прибить какую-нибудь скользкую тварь.

Драшик выгнул спину и зашипел на демона.

– Поражаюсь тебе, ты говоришь об этом с такой лёгкостью, – проговорил Ян.

Его пробрала дрожь при одном воспоминании о чёрном змее.

– Понимаешь, – ответил Чёрт, – я в некотором роде имел сомнительную честь частенько общаться с драконами в разных мирах. Но такие, как Коргул, никогда мне не попадались. Ты даже не представляешь, сколь разрушительной может быть их мощь, и на что они способны, обуреваемые низкими желаниями и жаждой крови. Терпеть их не могу, – и он сплюнул в сторону маленького вертлявого драшека. Драшек отпрыгнул и снова зашипел, и заурчал как бешеный кот, перья на нём встали дыбом. – Хотя в этом мире и впрямь я не слышал раньше о драконьем безумии, это даже странно, может на опыты этого вот мелкого взять? Понять в чём тут дело.

– Не бойся дружок, – сказала Лада дракончику, – дядя Чёрт шутит!

– Эй! Что это ещё за дядя… – крикнул демон, а потом добавил, что не стал бы убивать ребенка без надобности.

Однако драшек решил держаться от него подальше.

Когда Яна погрузили на Сила, тот как будто специально раздул бока помягче, чтобы парню было удобнее лежать. Ян быстро согрелся в мехе джинна. Импровизированный корабль легко оттолкнулся от берега и поплыл. Сил ловко рулил своими хвостами и течение несло их прочь из тёмных пещер на встречу чуть менее тёмному ночному небу.

По пути Лада и Ян коротко рассказали о произошедшем в пещере и о сне Яна. Чёрт не переставал подкалывать Яна на счёт русалки. А Тот задумался.

– Что скажешь про белого дракона с тремя головами? Я ясно помню его. И цветы на древе радости и ещё рассвет Лавандии? Что всё это значит?

– Глупые сказки, – буркнул Чёрт, – тебе приснилась одна из старых легенд Лавандии.

– Расскажи, пожалуйста, – попросила русалка, – я не слышала о ней прежде.

Чёрт посмотрел на русалку как-то странно и не стал на этот раз язвить, а начал повествовать.

– В древних книгах общих врат и всех начал есть легенда о сотворении Лавандии. Считается, что на заре времён большой белый дракон прилетел из огненных врат, дыханием своего огня он растопил частицы трёх пустынных миров, взмахом своих гигантских крыльев он поднял сильный ветер и бурю. И те элементы, что были рассеяны, соединились по его велению вновь. Он сотворил Мир, по красоте не знавший равных во вселенной и всех мирах.

Его песня наполнила мир жизнью существ, что он встречал в других мирах. Созданиям этим не нашлось нигде пристанища, и он подарил им место, где они могли сосуществовать. Его слёзы стали морями и океанами. Его огненное пламя зажгло здешнее солнце – звезду Эрдели. А затем, сам дракон упал на планету и заснул вечным сном. И там, где он лёг, образовались высоченные горы – Драконьи хребты. Дух же дракона наполнил собой всё в этом мире и поклялся защищать его, поселив здесь своих предков. Драконов, как и он. Только поменьше разумеется! И бесчисленные века драконы действительно несли свято этот долг.