На повороте Людвиг II бросил последний взгляд на любимый замок, с которым расставался навсегда…
Печальная процессия направлялась в Берг. Он был построен около 1640 года и изначально не особо напоминал замок. Его возводили в барочном итальянском стиле с расписными фасадами, окружив здание глубоким рвом. Очень скоро, в 1669 году, Берг перешел во владение Виттельсбахов — его приобрел курфюрст Фердинанд Мария (1636–1679), по инициативе которого был также построен замок Нимфенбург, будущее место рождения Людвига II. Затем на долгое время Виттельсбахи «забыли» свой «маленький замок». Обновлением и кардинальной перестройкой Берга никто не занимался, был лишь засыпан ров по его периметру.
Первый баварский король Максимилиан I Йозеф тоже не особо жаловал Берг, но по его приказу в 1807–1811 годах был приведен в порядок одичавший замковый парк, превращенный в английский сад. Лишь с воцарением Людвига I Берг, можно сказать, пережил второе рождение. Дед нашего героя сделал его официальной загородной резиденцией королевского дома и начал капитальную реконструкцию, завершенную уже его сыном Максимилианом II; по углам замка в 1849–1851 годах были возведены четыре готические зубчатые башни. С тех пор Берг стал по праву называться замком. Кстати, по прихоти судьбы ровно через 100 лет Берг, серьезно пострадавший во время Второй мировой войны, был вновь основательно перестроен. Замку был возвращен первоначальный вид — башни снесены. Перестройка и реконструкция не коснулись лишь замковой капеллы, построенной Людвигом II. Таким образом, ныне замок существует совсем не в том виде, в каком был при своем самом знаменитом владельце — Людвиге II, пристроившем к зданию пятую, самую изящную башню, служившую входом.
Берг был, пожалуй, любимым убежищем — именно убежищем! — несчастного короля. Здесь он пытался найти успокоение еще в самом начале своего царствования; здесь в небольшой комнате нижнего этажа висели портреты императора Александра II, императрицы Марии Александровны и Вагнера. Кстати, фотографический портрет Марии Александровны в золотой рамке с короной украшал также спальню Людвига II. Обратим особое внимание на символическое соединение: русская императорская чета и немецкий гений-композитор! Причем именно в Берге становится особенно очевидно, насколько король был постоянен в своих пристрастиях, стремился, чтобы дорогие его сердцу образы окружали его везде, куда бы он ни направился.
На втором этаже «царила» уже другая эпоха, олицетворенная мраморными бюстами Людовика XIV и Марии Антуанетты. Берг словно вобрал в себя всё то, что в разные периоды жизни Людвига II составляло предмет его чаяний и устремлений.
Надо сказать, что Берг, несмотря на спокойное существование полузабытой загородной резиденции, был «участником» как радостных, так и трагических событий. С одной стороны, именно в Берге, наряду с Хоэншвангау, молодой Людвиг II провел счастливейшие дни своей жизни. Он любил замок не только за близость к Мюнхену (ведь, с государственной точки зрения, если монарху и можно отлучаться, так это в места в пределах досягаемости столицы). В Берг Людвиг мог уезжать по первому своему желанию, в отличие от Хоэншвангау, а впоследствии Нойшванштайна и Линдерхофа, переезд в которые сопровождался немалой суетой и затратами (это сейчас можно доехать из Мюнхена в любой из этих замков менее чем за два часа). Людвиг был также покорён окружающей замок природой, прекрасным парком, величественным спокойным озером. Король любовно обустроил свою загородную «дачу» по собственному вкусу, обновив как внешнюю отделку замка, так и его внутренние покои. Здесь, на берегу озера, можно было спокойно отдыхать от суеты столичной жизни, от светских приемов и интриг.
Поэтому неудивительно, что сразу же по приезде в Мюнхен его кумира Рихарда Вагнера король в первую очередь пригласил композитора сюда, в Берг, и подарил ему виллу в нескольких минутах езды от замка. Как часто на берегу живописного Штарнбергского озера Людвиг и Вагнер, полные сил и веры в будущие победы, грезили о возрождении немецкой музыки, обсуждали планы постановок «Кольца нибелунга» и «Тристана и Изольды», погружались в героический мир древних германских преданий!
Но счастливые дни забылись — Берг стал символом трагедии и смерти…
По пути трижды меняли лошадей, последний раз на почтовой станции Зеехаупт. Существует баварская историческая открытка: «Людвиг II 12 июня 1886 года принимает из рук хозяйки почты фрау Фогль в Зеехаупте последний стакан воды». Тогда король не выходил из кареты, но смог поприветствовать местных жителей. Он заметил знакомую хозяйку почты Терезу (Анну?) Фогль (Vogl), жестом подозвал ее и беседовал несколько минут, а затем попросил стакан воды. Фрау Фогль исполнила королевскую просьбу. Людвиг выпил воду, вернул стакан и трижды поблагодарил хозяйку почты.
Так король прощался со своим народом.
Наконец, поздним вечером прибыли в замок, где для Людвига II были приготовлены две комнаты с зарешеченными окнами, заставленной шкафом балконной дверью и «глазками» в дверях, чтобы можно было в любое время наблюдать за «больным». Настоящая тюрьма в ранее столь дорогом сердцу узника месте!
Вскоре по прибытии Людвиг испытал новое унижение. Один из очевидцев писал в воспоминаниях, помещенных в книге «Последние дни короля Людвига II»: «Король привык последнее время ложиться поздно, делая свои прогулки ночью. Но с первого же дня доктора в смысле гигиены посоветовали ему лечь раньше. Он это исполнил; но по привычке не мог уснуть и желал встать, но из его комнаты приказано было вынести всю его одежду, и он едва упросил санитара оставить ему чулки, в которых он и в нижнем белье часами в ночной тишине прохаживался по своей запертой спальне. Всё это имело вид намеренного раздражения короля всяким способом; и сколько королю нужно было силы воли, чтобы сдерживать свое справедливое негодование, малейшая вспышка которого была бы тотчас же объяснена припадком сумасшествия, на что и рассчитывали эти позорные представители позорной верховной власти»{169}.
В это же время Гудден телеграфировал в Мюнхен: «Всё обстоит благополучно»{170}.
Кстати, при регентстве принца Луитпольда королю были назначены еще и опекуны: граф фон Тёринг-Йеттербах-унд-Гутенцель и… граф фон Хольнштайн. Последний счел ниже своего достоинства даже появляться в Берге. Сразу уехав в Мюнхен, он, вероятно, и думать забыл о своем царственном «подопечном». Такое поведение вполне согласуется с версией, согласно которой именно Хольнштайн являлся инициатором заговора против Людвига II. Теперь его уязвленное самолюбие было удовлетворено, месть свершилась, впереди ожидало, как он надеялся, карьерное повышение, а дальнейшая судьба короля его уже не интересовала.
Заключительный штрих к портрету графа Макса: вплоть до 1892 года он оставался обер-шталмейстером и председателем Королевского Баварского придворного охотничьего ведомства. После того как в 1892 году разразился уже упоминавшийся нами финансовый скандал, связанный с махинациями в фонде Вельфов, замешанный в нем граф был вынужден удалиться от двора. В 1893 году он уехал в свой родовой замок Шварценфельд (Schwarzenfeld) и продолжил успешно заниматься бизнесом. Достаточно сказать, что граф фон Хольнштайн являлся одним из соучредителей Баварского объединенного банка (Bayerischen Vereinsbank, ныне один из крупнейших банков Баварии). И самое любопытное: еще до окончательного переезда графа Макса в Шварценфельд, в 1890–1892 годах, туда был вызван бывший придворный архитектор Людвига II Юлиус Хофман, чтобы значительно обновить и перестроить замок «в историческом стиле». На масштабной стройке было задействовано 160 рабочих; при этом все ближайшие к замку здания были снесены, чтобы не портить открывающийся на замок вид. Однажды Хольнштайн в сердцах воскликнул: «Пусть я лучше ослепну, чем пожалею короля!» Так вот, незадолго до смерти граф полностью ослеп. Оставим право делать выводы любителям мистики, предположим лишь, что в конце жизни граф испытывал угрызения совести из-за того, что погубил своего бывшего друга детства, несчастного короля Людвига. В 1895 году граф Макс был похоронен в родовой усыпальнице Хольнштайнов на кладбище Шварценфельда.
