На платформе уже стояли две кареты, одна дорожная, довольно старенькая, на козлах которой сидел худощавый извозчик, с изъеденным морщинами лицом, а другая частная, с виду новая и явно дорогая. Таких карет я еще не видела. На первый взгляд она кажется маленькой, но так кажется из-за ее странной, каплевидной формы. Карета светло-бежевая, украшенная замысловатыми, золотистыми узорами. А двойка лошадей просто загляденье. Они крупные, белоснежные, с тонкими, длинными ногами и довольно продолговатыми мордами. Грива и хвосты у них заплетены в косы, еще и украшены бусами и перьями. Эта карета явно принадлежит кому-то из лордов. Вот только что им делать в нашем маленьком городке? У нас ведь никаких развлечений нет, да и смотреть особо нечего.

Я так засмотрелась на лошадей, что не сразу заметила, как с небольшого ангара, расположенного левее от платформы, вышли двое мужчин и девушка. А когда повернулась к ним, то так и замерла от удивления, узнав в одном из мужчин Раина. Но как же он изменился. Да даже не изменился, а приоделся. Его темно-синий костюм, и выглядывающая из под него белая рубашка с синим воротничком, скрепленным золотой брошкой, и тонкий, почти невесомый плащ, и начищенные до блеска черные туфли, явно стоят ни один золотой. И как же эта одежда ему идет!

Раин всегда отличался среди других юношей нашего города. Особенно его выделяли тонкие черты лица, благородный профиль, мечтательный и добрый взгляд карих глаз, таких теплых, что стоит посмотреть в них, как тебя охватывает спокойствие. Но в недорогих костюмах на выход, и в строгой, простого кроя форме студента «Приграничной Академии», его красота так сильно не бросалась в глаза. Теперь же и не скажешь, что он сын мелкого ростовщика.

Раин разговаривал с главой заставы, смотря на него с несвойственной для него снисходительностью. И, как мне кажется, кроме одежды в нем поменялось что-то еще.

Мой взгляд снова скользнул по моему жениху, застыв на его руке. И вот только со второй попытки я поняла, что не так. Раин держал под руку молоденькую, очень хорошенькую девушку, лишь немного младше меня. Аккуратненькая, миниатюрная, с круглым личиком и роскошными, золотистыми кудрями, она напоминала бы самую настоящую куклу, если бы не жесткий, даже какой-то властный взгляд серых глаз. Уголки ее пухлых губ были немного опущены вниз, отчего кажется, что она чем-то недовольна, хотя она то и дело улыбается и смеется. Девушка нетерпеливо похлопывала Раина по руке, стараясь увести его за собой, прямо к… запряженной белоснежными лошадьми карете.

Так! Мне это все очень, ну очень сильно не нравится. А от догадки, которая похоже сейчас подтвердится, во мне начала закипать злость, но вот в груди все болезненно сжимается. И это такой странный набор чувств, что я продолжаю стоять на месте, просто наблюдая за тем, как Раин смеется с какой-то шутки главы заставы, при этом бросая наполненные обожанием взгляды на свою спутницу.

Ощущение такое, будто меня одурачили, зло пошутили и растоптали в придачу. Так унизительно я себя еще никогда не чувствовала. Я ведь даже представить не могла, что Раин может так подло поступить со мной! Вдвойне обиднее, что я догадывалась, что что-то не так, когда он перестал отвечать на мои письма, а его семья стала аккуратно меня избегать. А ведь я все равно глупо утешала себя и верила, что он вернется и все у нас будет как прежде. Хотелось бы спросить «чем я хуже нее», но ответ слишком очевидный – эта девушка богата. И видно настолько, что решила выйти замуж за неровню… Хотя Раин умеет очаровывать. Но не настолько же! Неужели ее родные согласились бы на такой неравноценный брак?

Внутри шевельнулись сомнения, а надежда снова немного подогрела меня, прогоняя боль. Я ведь еще ничего не знаю, а уже поженила их. Надо просто подойти и во всем разобраться. Но в голове все легко, а вот выполнить не так-то просто. При виде такой дорого разодетой пары, я чувствую себя еще более неловко и мой наряд кажется смешным. Я снова пожалела, что перед выходом не переоделась во что-то получше, а так и ушла в рабочем платье.

И пока я сомневалась, снова нервно поправляя волосы, Раин со своей спутницей подошли к карете и уже распрощались с главой заставы. Если я сейчас не потороплюсь, то они просто уедут, а мне придется возвращаться домой, мучая себя сомнениями и страхами. Так что давай, Лаванна, соберись и подойди к нему. Все равно этой встречи не избежать и лучше уж разрешить все как можно быстрее, прямо сейчас.

Оставив волосы в покое, я откинула их за спину, и сжимая в одной руке косынку – просто не зная куда ее еще деть – я гордой походкой направилась к Раину. Хотя, по правде сказать, уже через пару секунд я чуть ли не побежала к карете, ведь пока я медлила, лакей уже открыл дверь и подал руку молодой леди. И в солнечных лучах ярко заблестело колечко на ее безымянном пальце.

– Раин! – Я честно постаралась, чтобы в голосе не отразилось напряжение, но он все равно дрогнул и прозвучал хрипло, словно в горле застрял комок.

Повернувшись и увидев кто стоит перед ним, Раин немного отступил назад, с удивлением изогнув темные брови и тут же бросив взгляд на карету, в которую только что села девушка. И в нем сразу появилась скованность, слишком явно бросающаяся в глаза. Да и во взгляде карих глаз глаза промелькнуло раздражение.

Совсем не такой реакции я ожидала от этой встречи. Он ведь явно не рад меня видеть. И от осознания этого, боль в груди стала нестерпимо сильной, обида сдавила свои тиски и глаза защипало от слез. Но плакать нельзя, только не сейчас, не перед ним. Он ведь ни разу не видел, как я плачу. А тут взять и расплакаться перед ним сейчас… Нет, этого я делать не буду! И так моя гордость трещит по швам от осознания, что меня так подло бросили. Ему ведь уже ничего не надо говорить, все ответы дал его взгляд.

– Лаванна, а ты что здесь делаешь? – удивленно спросил Раин, снова бросив взгляд на карету и выдавив из себя напряженную улыбку.

– Мне сказали, что ты возвращаешься сегодня, и я решила… решила встретить тебя. Мы так давно не виделись. – Ну почему голос так дрожит? Не думала, что говорить может быть настолько трудно. Еще и невыносимо смотреть на него, когда в его взгляде нет и намека на любовь. В его глазах теперь отражается жалость и раздражение.

Раин с шумом выдохнул, проведя рукой по аккуратно уложенным волосам, видно в старой привычке взлохматить их, но на этот раз лишь еле коснувшись волос. Но этот жест я знаю, он всегда так делает, когда ему трудно подобрать слова.

– Послушай, Лаванна, мы ведь уже взрослые люди и я надеялся, что мое молчание даст тебе все понять. Мое предложение было… было ошибкой. Ты может и хорошенькая девушка, но только для этого городка, а за его пределами, как оказалось, есть девушки и намного лучше, чем дочка булочника.

– Это… это твоя новая невеста? – услышала я надломленный голос, не сразу узнав в нем свой собственный.

– Это моя жена. Так что не держи на меня зла и… и всего тебе хорошего. Кольцо можешь оставить себе.

Сказав это, он сел в карету и лакей тут же закрыл за ним дверцу и бросив на меня сочувствующий взгляд, сел рядом с кучером.

– Кто это был? – услышала я приятный, но недовольный голос девушки, когда карета тронулась с места.

И несмотря на ржание лошадей и стук колес по каменистой дороге, я все же расслышала ответ Раина.

– Никто.

Он добавил что-то еще, но я уже ничего не слышала. Все как-то за секунду изменилось, цвета стали тусклыми, звуки приглушенными, даже запахи исчезли, и только боль в груди ощущалась все сильнее, ядом разливаясь по венам.

Медленно возвращаясь в город, я раздумывала над случившимся. На душе неспокойно, да и невыплаканные слезы неприятно щиплют глаза, вот только я все еще их сдерживаю. Боль понемногу уходит, но вот злость и обида разгораются с новой силой. А ведь я словно знала, что так оно и произойдет. Словно чувствовала, что Раин нашел себе другую девушку, но и подумать не могла, что он поступит так жестоко со мной. Лучше бы он написал все в письме, чем вынуждал бы меня так глупо ждать его и так унижаться. И вообще, его слова прозвучали очень оскорбительно. «Дочь булочника» – он произнес это с таким снисхождением, что эта фраза все еще звенит у меня в ушах, словно какое-то ругательство.