Наверное, это потому, что я до зубного скрежета терпеть не мог вот эти встречи. Но это моя обязанность.

— Дела иногда не терпят отлагательств, — заверил меня темный.

Я поморщился. Ну, конечно! У меня — то, бездельника, явившегося для переговоров в обозначенный час, всегда есть свободное время.

— Ты проверил атрибут? — спросил Тагор, поравнявшись со мной.

Я кивнул. С ним все в порядке. — Тогда в чем суть ваших претензий к хаосу?

Лицемер. Говорит так, словно сам не в курсе. Я специально выбрал место встречи недалеко от прорыва темной энергии. Неужто этот хранитель будет мне утверждать, что ничего не произошло?

— Ах, ты об этом? — Тагор невзначай указал на Гаррову Глушь. Я скривился, но ответил утвердительным кивком. — Признаю ошибку. Не доглядел. Однако, причины прорыва границы устранены. Потоки агрессивной энергии остановлены.

— И все? — укоризненно посмотрел на жреца, самому же хотелось придушить темного. Небольшая ошибка. Как же! А смерти, которые последуют за ней, и будут следовать, ведь последствия так просто не убрать.

— Прошу прощения, — ехидно улыбнулся темный, выполнив поклон и прижав ладонь к груди, — все склонны ошибаться. Даже высшие бессмертные.

— За ошибку высших бессмертных существуют наказание. — Напомнил я, лучезарно улыбнувшись. Ну да, снятие с должности хранителя, например. — Ты же знаешь текст договора. Полагаю, перед его подписанием, ты ознакомился с пунктами. Мне же не нужно напоминать?

— И что ты намерен с этим делать? — на лице Тагора отразилась ненависть. Мимолетно, но я заметил.

Как бальзам на душе его реакция. Я победно скалился, предрекая чье — то позорное отстранение. Кажется, у темных в почете снятие с должности только через смерть. В ином случае — это позор.

— Сообщить высшему свету, конечно, — я остановился. Оскверненные леса были близко. Агрессию я ощущал болезненно. Крайне неприятная штука для светлых.

— Уверен? — Тагор продолжил шествие к Глуши, мне пришлось последовать за ним.

— Это моя обязанность, — со вздохом сообщил я, хотя радость получалось скрывать плохо. Я понимал, что на место Тагора придет другой темный жрец, но этого я особо презирал.

— Тогда ты сам виноват в том, что мне придется сделать… — сначала я пропустил мимо ушей бормотание темного, но когда тот ударом своего посоха отбросил меня в открывшийся портал, я с ужасом осознал свою наиглупейшую ошибку. Прорыв энергии агрессии — это всего лишь ловушка. Я не смог почувствовать портал в хаос из — за темных выбросов в мир живых. — Сдохни, светлый хранитель! — это все, что я успел расслышать, когда окно перехода замкнулось над моей головой.

Я падал в густые слои хаоса, ощущая жгучую боль. Тело рвало на части. Обиталище темной стороны убийственно для меня. Я всем своим нутром чувствовал, как темная энергия поглощала мою суть. Медленно, болезненно. Словно издеваясь. Такие адские муки я не пожелал бы никому. Ведь пока последняя крупинка света не растворится в недрах хаоса, мне придется корчится и терпеть. Хранитель света, всегда стремящийся к справедливости и миру теперь вынужден погибать от собственной же недальновидности. И ведь никто из высших светлых не сунется к живым еще сотню лет, согласно договору. А до этого никто и не хватится меня, для бессметных сто лет — это пшик. Но для смертных время идет иначе. Сознание ускользало, и я уже готов был покинуть жизнь навечно, но где — то рядом, в глубоких слоях хаоса, барахталось существо на грани жизни и смерти. Маленькое, беспомощное, оно до последнего цеплялось за свое существование, чтобы возродиться в мире живых. Шансов у него было мало, слишком глубоко его утащило. Вот и хаос его спеленал своими темными путами, наполняя агрессией. Даже если оно и выживет, то станет держателем темного дара. Для того, кто живет в магических мирах, это скорее преимущество. Существо могло бы стать стражем. А вот если оно принадлежит немагическому измерению, то итогом для него станет смерть. Чтобы жить в симбиозе с темной энергией, нужно этому учиться. В мутнеющий рассудок неожиданно пришла идея. Так себе идея, но всяко лучше, чем стать ничем. Та горсть светлой энергии, что во мне еще осталась должна помочь тому существу возродиться, а мне дать шанс на выживание. Жизнь моя, обреченная на существование в качестве паразита в таком случае, не представляла больших перспектив. Кроме того, носитель темного дара сделает из меня темную сущность. Ведь ей придется делиться со мной жизненной энергией. Помешкав немного, я зацепился за существо на грани, дав ему и себе второй шанс. Когда наши глаза открылись, а дитя взорвалось плачем, я мысленно проклял свою глупую идею. Земля — немагическое измерение. Вот же недоразумение! Но ничего. Я добьюсь того, чтобы эта чародейка подняла свой магический потенциал до максимума, чтобы сам Совет чародеев заметил ее, приведя в чаро — одаренное измерение. И путь мне самому для этого придется стать подобием исчадия тьмы, зато появится шанс на ответную месть…

…Видение медленно пропадало, открывая глазам текущую реальность — ужасающий хаос и темного жреца, предвкушающего мою реакцию. Вместо того, чтобы удивляться, посмотрела на Зендорка зло. Ну и как это знание поможет в свержении Хранителя? Был когда — то Джигарр светлым хранителем, и вид у него имелся соответствующий. Эдакий светлый дух, мерцающий ослепительно белым светом, длинные белоснежные волосы, забранные в хвост, легкой волной струились вниз, на теле мерцал серебристый доспех, и глаза у него были очень добрые, лучезарные. Светлый хранитель источал энергию созидания. Сейчас от того существа ничего не осталось, лишь темная сущность, нацеленная, во что бы то ни стало, отомстить за свою смерть и существование в качестве паразита.

— Время пришло, чародейка, — гулко произнес Зендорк, приблизил свое лицо с горящими фиолетовым светом глазами ко мне, наклонившись, — какой у тебя план?

— У меня? — искренне удивилась я, отшатнувшись.

— Я показал тебе истинную суть духа, состоящего в связке с тобой, — негодующе поморщился жрец, выпрямившись, — тебе лучше знать, как помочь сразить Тагора.

— Издеваетесь? Я обычная земная девушка, по стечению обстоятельств, наделенная даром Ходящей по грани! Я не воин. У меня практически нет опыта в чародействе! О чем вы говорите?! — Мне до чертиков надоели эти разъяснения загадками. — Что от меня нужно?

— Джигарру повезло связаться с недалеким земным существом, — задумчиво сообщил мне темный жрец, — что ж, если Тагор сразит его, то я заберу тебя в хаос, как яркое воспоминание. Тебе есть что мне поведать, чародейка? Музыка мне очень понравилась…

— Стоп! — выставила я ладонь, припомнив свое бытие в качестве воспоминания, — какая еще музыка? У нас сейчас мироздание рухнет. Я же не отказываюсь ему помогать, мне нужна лишь подсказка.

— Я тебе ее дал, но ты упрямишься ее применять, — спокойно ответил на мои нервные высказывания жрец, открывая портал перехода прямо в тронный зал, — насчет миров. Вот ведь незадача — мне плевать погибнут ли они, если я не займу место Хранителя…

— Убейте Тагора, займите его место, — предложила я.

Глазам открылась картина ничем не лучше, чем хаос. От тронного зала уже практически ничего не осталось, одна сплошная разруха. Только атрибут сиял сквозь пыль и беспрестанно обваливаемые элементы интерьера. Две черные тени крушили друг друга, уничтожая все вокруг оружием, сотканным из мрака.

— Это не моя битва, — Зендорк шагнул сквозь портал, пристроившись в стороне, как наблюдатель.

Мы с Жутью последовали за ним. Квартуцению портал не пропустил. Окно перехода в другую реальность закрылось перед ее клювом с подачи темного жреца, заставив птицу озадаченно воскликнуть. Но стенания ее никому услышать не удалось.

— Пусть он совершает свою месть, — пояснил мне Зендорк, махнув рукой туда, где боролись исчадия тьмы, — а я, так и быть, встану тогда на место Темного хранителя, чтобы мироздание не рухнуло.

Трус — хотела прокричать я, но благоразумие взяло верх. Со жрецом опасно конфликтовать. Тем более, когда тот способен помочь. Хотя Зендорк, явно, не стремился подставлять свою голову.