- Я старый, страшный и очень опасный, - внушал я очередному хургу, решившему, что стоит на меня обратить внимание. Этот озабоченный самец топал за мной уже больше километра, и всё никак не хотел заняться кем-нибудь другим. - А ещё я ем хургов на завтрак, обед и полдник. Стягиваю с них меховую шкуру, и потом жарю на костре.

На том месте, где я стягивал шкуру, хург приободрился, но потом понял, что после этого будет костёр, и наконец отстал. Заодно и последние деревья остались позади, передо мной возвышалась скала, изрезанная многочисленными рукотворными и естественными морщинами.

- Умный в гору не пойдёт? - на этот вопрос у хургов ответа не было, без деревьев они чувствовали себя не в своей тарелке, и идти за мной отказывались. Значит, эти животные были умнее меня, потому что я как раз собирался подняться на самую вершину.

И справа, и слева от тропы на небольшой высоте висели платформы с местной службой безопасности, почти сотня её представителей рассредоточилась по прилегающей территории, проверяя всех, кто пытался забраться выше.

- Служба охраны периметра вершины, - один из людей в боевом комбинезоне проверил мой чип, недовольно поморщился, видимо, обнаружил, что я нахожусь под охраной Кольца почти наравне с животными, и нехотя разомкнул силовой барьер. - Где пломба?

- У хургов, - ответил я и продемонстрировал отсутствие вещей, - пытались поймать, пришлось бросить им часть вещей, хорошо хоть часть платформы забрал с собой.

- Записи?

- Только личная информация.

- Видел что-нибудь подозрительное?

- Да.

По лицу охранника было видно, что он мне не верит. По эмоциональному настрою - тоже. Наверное, я сегодня был не первым, кто что-то видел или слышал. Группы туристов стекались к тропе со всех сторон, образуя длинную колонну, то, что я шёл один и налегке, позволило мне не дожидаться очереди.

- Когда вернёшься, побеседуешь со смотрителями, - боец переложил ответственность на других. - Праздник небесного сияния начнётся через сорок пять часов, в это же время ты можешь залезть на самую вершину горы.

- Что вообще происходит? Мне обещали приятную прогулку, виды с высоты на побережье и туземные песни.

Боец ещё раз просканировал мой чип, словно надеясь, что там что-то изменится.

- Убита хешер, - наконец сказал он. - Опасность может грозить всем, кто находится в зарослях.

- Значит, мне уже ничего не угрожает, - уточнил я. Статус хешеров был примерно равен младшим лордам в Империи или ти-сенардам в Республике, эта женщина, чьи внутренности я видел, действительно занимала здесь высокое положение. - Убийц уже уничтожили?

- Почти, - судя по всему, их даже не нашли, но представитель власти не хотел это признавать перед первым встречным. - Не твоё дело. Проход открыт. Лучше идти по второй тропе.

Судя по информации, которая транслировалась для туристов, вторая тропа сейчас переживала нашествие молодых лии, медвежата, вылупившиеся из яиц, охотились там на крупных грызунов, и почти все группы шли на третью тропу. Здесь же, у барьеров, я связался с Заном.

- Не торопись, - сказал полковник, - отдыхай, и дай нам отдохнуть от тебя. Если те, кто напал, всё ещё на материке, до дальше барьеров они не пойдут, беспокоиться не о чем.

Айян-4 была одной из немногих планет, где разумные существа жили задолго до общей колонизации. Аборигены почти вымерли, когда Кольцо начало тут терраформирование, и, по официальной версии, первые группы колонистов застали всего несколько тысяч местных.

Большая часть из них решила, что прыгать с голой задницей вокруг костра и бегать от медведей-лии не так весело, как носить боевой скаф,и отбирать еду у пищевого автомата, меньшинство какое-то время сопротивлялось, но потом всё равно ассимилировалось. Туземцы практически не отличались от тех, кто начал переделывать их планету, и такое сходство существовало везде. Различались животный и растительный миры, излучение звёзд, сила тяжести и состав атмосфер изменялись от планеты к планете, но люди оставались теми же самыми, разве что цвет кожи, черты лица и телосложение менялись. Даже предки имперцев, которые прошли через портал из звёздной системы, расположенной, как считалось, в другой галактике, мало отличались от тех людей, которые их здесь встретили. Здешние учёные некоторое время ломали головы над тем, как у природы получается человек, если почти на каждой планете эволюция шла по-своему, но объяснения так и не нашли и на этом успокоились.

Праздник небесного сияния отмечался каждые две тысячи местных суток - с такой периодичностью планета входила в метеорный поток, и защитная сфера позволяла нескольким сотням мелких астероидов упасть на землю в отведённые для этого места, которые заранее подсвечивались, чтобы никто не пострадал, но всегда находились идиоты, которые вставали под удар. У туземцев, от которых якобы пошёл этот обычай, было предание, что тот, кого метеорит пощадит, станет великим человеком. Насколько я знал, до сих пор так никому и не повезло.

Я рассчитывал полюбоваться на бомбардировку с высоты в три километра - именно настолько скала возвышалась над плато. Элмос, торговец оружием, утверждал, что на самой вершине есть площадка, на которой можно удобно расположиться, находится она метрах в ста двадцати от самой верхней точки, и защищена сверху толщей камня. Сам он никогда там не был, и лезть не собирался.

- Туземцы наложили проклятие на это место, - сказал он мне то, что я мог и сам узнать. - Каждый, кто заберётся на верхушку, может превратится в хурга или другое животное, но чужакам можно, их всё равно никто не считает. Зато сверху отлично будет видно, как падают метеориты.

Плато охватывало вершину кольцом, с восточной стороны его ширина была всего несколько сотен метров, увеличиваясь к северной до пяти километров - вполне достаточно, чтобы толпы народу со всех сторон там поместились.

Вверх по тропе идти было легко, подошвы цеплялись за плотно спрессованный снег, температура на этой высоте опустилась ниже точки замерзания воды, и мороз приятно пощипывал кожу. Я шагал в полном одиночестве, остальные группы шли справа от меня, изредка тропы сходились, и приходилось ждать, когда очередной отряд из тридцати-сорока туристов даст мне пройти. Или когда несколько мохнатых лии удалятся достаточно, чтобы меня не заметить. Иногда казалось, что за мной кто-то следит, я останавливался, прятался в расщелинах, запускал зонды, но никого не обнаружил. Видимо, паранойя не давала насладиться природой и тишиной.

На плато я вышел через двадцать два часа, голодный и немного уставший, и сразу влился в общее веселье. Казалось, на высокогорье собрались как минимум несколько миллионов человек, временные здания образовали подобие города, в который одна за одной проникали группы туристов. С восточной стороны поток был редкий, зато с остальных через подъёмники, лифты и транспортёры валили толпы народа. Платформы подвозили туристов и тут же отправлялись вниз, за новыми, оставалось только пожалеть, что не выбрал другое время для прогулок - точно таким же столпотворением я мог бы насладиться и где-нибудь внизу. Или не задержался на тропе.

Скала, куда мне предстояло забраться, была огорожена силовым барьером, который снимался за четыре часа до падения метеоритов. Не знаю, на что рассчитывали устроители праздника, и как обычный турист вроде меня мог без подручных средств вроде гравиплатформы или прыжковой обуви залезть на крутую гору за это время, но к моему приходу у коридора, который должен был открыться, уже расположились два десятка туристов. Причём с каждом часом их становилось всё больше и больше - грибные морсы и желе из светящейся плесени, растущей на сгнивших кустарниках. И, конечно, ягоды келано во всех возможных видах. В сравнении с тем количеством людей, которое собралось на плато, нас, настоящих экстремалов, было очень немного, но когда я, пройдясь по всем развлекательным заведениям, появился на месте старта, то увидел не меньше двух сотен человек.