Эрика даже вскрикнула. А Эрнест странным образом обиделся на паука.

– Почему она укусила меня? – с ужасом спросил он Эрику. – Мне же так нравятся эти создания! Я случайно придавил ее в прошлый раз!

Эрика не нашла, что ответить, а Эрни начал отекать лицом и дышать чаще. Эрика видела такую реакцию на укус пчелы у своей подруги и знала, что это может быть очень опасно. Непонятно, аллергия это или у паука какой-то особенный яд? Она вызвала Скорую Помощь.

Эрни стало хуже, и Эрика испугалась, что он начнет задыхаться, как та ее подружка, у которой сильно отекла шея, передавив ей горло.

– Дыши, Эрни, дыши спокойно! – сказала Эрика, держа его за руку. К счастью, Скорая приехала быстро, и Эрика смогла передать заботу об Эрни компетентным лицам. Они поехали в больницу.

К Дагомару пожаловал Александер с большим арбузом на плече.

– Нужно отпраздновать то, что ты такая бестолочь, и от тебя сбегают девчонки. В ознаменование нового этапа твоей жизни зарежем эту ягоду! – с пафосом произнес брат.

Дэм был рад ему. И пока Александер скакал вокруг арбуза с ножом в длинной руке, Дагомар поведал ему про неудобоваримую инсталляцию, которую получил паук Дагомар.

Услышав про «сдавливание изнутри», Александер отвлекся от своего арбуза и уставился на брата.

– Так это шкатулка прапра…Дагмар! – заявил он неожиданно.

– Ты полагаешь? – удивился Дэм, не ожидавший такого поворота.

– Конечно же! А что еще? Ты помнишь, что это за штукенция? Я в детстве, разглядывая картину, думал, что это гроб.

Музыкальная шкатулка какой-то много раз пра…бабушки Дагмар была семейной реликвией, которая когда-то действительно существовала, но куда-то канула с течением времен. Возможно, просто истлела. Но какой-то из предков запечатлел ее на картине.

На том полотне красовался действительно весьма увесистый предмет с металлической ручкой сбоку, которая должна была заводить механизм. Утверждалось, что внутри сидит волшебная русалка, поющая дивную песнь. В крышку была встроена выпуклая непонятная фигура. Наверное, какой-то цеховой знак. Запиралась шкатулка на семь замков, и предполагаемые ключи висели вокруг в сизой дымке.

Картину отреставрировали в очередной раз в середине прошлого века, и она висела в кабинете у Александера, который очень ею дорожил.

Ах, да, по семейному преданию, охраняет шкатулку с русалкой летающая фея, которая заведует ключами и всегда начеку.

– Значит, во сне в твоих мозгах торчала эта штука! – Александера уже понесло. – Ее внутренний механизм там совсем заржавел еще до того, как шкатулку разломали и спалили. И волшебное существо внутри заржавело в труху. Значит, у тебя там торчит что-то семейно-древнее и совсем ржавое. А знаешь, почему? Все из-за твоей детской влюбленности в шкатулочную фею. Ты скрывал, но я знал! А теперь ты забыл, а я помню! Я всегда говорил, что ты плоховато знаешь самого себя!

Александер, довольный своими шутками, усмехался и накладывал в тарелку Дагомара арбузные куски. Внезапно, его посетила какая-то уж очень забавная мысль, и он затряс головой от удовольствия, а потом в голос захохотал, хлопая себе в ладоши.

Дэму тоже стало весело, и он поинтересовался, над чем, собственно, они смеются? Но Александер желал сохранить свой секрет, заявив, что Дагомара ждет сюрприз.

О, я придумал, что с тобой делать! – провозгласил он. – Твоя шкатулка распоясалась, и ей нужен хороший завхоз! А то эти твои девчонки…Доведут тебя совсем!

На самом деле все оказалось не так страшно. Эрнесту ввели средства от аллергии, противоядие и еще что-то. Теперь он лежал на кушетке, и ему что-то медленно вливалось в вену. Эрика сидела рядом и несла всякую легкую ерунду, чтобы отвлечь его. Отек потихоньку спадал. Внезапно в палату вошла женщина в сопровождении медсестры.

– Эрник, как ты, мой дорогой?

Эрика вжалась в кресло. Ей не очень хотелось знакомиться с его родственниками при таких обстоятельствах.

Это была старшая сестра Лидия. Она фактически воспитывала Эрни, ведь родители – археологи постоянно были где-то на раскопках.

– Лидочка…привет…Как ты узнала? – подал голос Эрнест, путаясь в словах. Его язык еще не вернулся к нормальным размерам.

Оказывается, подруга Лидии дежурила сегодня в приемном покое и, увидев фамилию Эрнеста, сразу ей позвонила.

– А это твоя невеста? – Лидия обернулась к Эрике.

– Ээээ…я… мы друзья… – растерялась Эрика.

– А Эрник говорил, что проводит время с невестой, – сказала Лидия. – Оттого и ко мне не является.

Эрнест неожиданно справился с языком. Видимо, лекарства подействовали. Он приподнялся на кушетке и разразился хвалебной речью в адрес Эрики. Эрни рассказывал Лидии, какая Эрика замечательная, действительно совершенство! Она – женщина с невероятной силой духа и богатой фантазией, ей под силу изменить любой мир, даже целую планету!

Эрика хихикнула. Эрни опять описывал ее в таком комично космическом свете, что невозможно было не смеяться. Однако лица Эрни и Лидии были серьезными.

– Эрнест говорит это, чтобы вы не сердились на меня, – сказала Эрика Лидии, улыбаясь. Ведь за моей сережкой он полез в ту злополучную норку, где наткнулся на паука. Я и не знала, что у нас можно встретить таких больших и ядовитых.

– Представляешь, Лидочка, паучиха меня укусила! – Эрни опять вспомнил о нанесенной обиде и огорчился. Какой он забавный!

– У Эрника в детстве был большой паук, и они очень дружили, – рассказала Лидия уже известную Эрике историю. – И Эрни считает, что хорошо ладит с пауками.

– Просто паук не знал, что это ты, – утешала брата Лидия, гладя по голове. – Кто-то полез к нему в дом, он и цапнул, не разбирая.

Эрика наблюдала за этой сценой и удивлялась выражению лиц брата и сестры. Ей нужно поговорить со своим дневником об отношении Эрни к ней, ее отношению к Эрни, отношениям Эрни с Лидией и странных реакциях – обидах Эрни на паука.

Тут Эрнест вернулся мыслями к предыдущей теме.

– Эрика, – окликнул он. – Ты ведь станешь моей женой?

На дежурстве доктора Дагомара вдруг накрыло лихорадкой. Откуда она взялась, было неясно, но знобило и мутило по полной программе. К тому же, начал болеть живот в районе желудка. Должно быть, какой-то вирус.

Делать было нечего, дежурство нужно довести до конца и передать следующему. Рассчитывать до утра можно только на помощь второго дежурного врача, но так как больных ночью поступало много, то работы хватало всем.

Идя в ночи по тропинке между корпусами и разгоняя туман в голове, Дагомар думал, что нечего ему возводить себя в сан героя. Вся цивилизация людей построена на преодолении своей немощи и постоянной схватке с окружающими стихиями, которые норовят смести их хрупкий мирок. И любому, кто идет против энтропии, создавая что-то из хаоса или укрепляя уже созданное, делать это тяжело.

Всем трудно, кто удерживает свою точку ответственности в мире, а не только ему, замечательному доктору Дагомару. Размышления эти не то чтобы бодрили, но как-то отвлекали от мерзких ощущений в теле.

Приемное отделение было полно больными и членами их семей. Некоторые шумели и требовали немедленного внимания. Второй дежурант, занятый в отделениях, прибежал к Дагомару на выручку. Вместе они как-то справились и дожили до утра.

Закончив последние записи, доктор Дагомар сдал дела утреннему врачу и вызвал такси. Машину он решил оставить на больничной стоянке. По дороге Дэм думал, что, вопреки ожиданиям, он еще что-то может. Впрочем, ощущение было обманчивым, и, явившись домой, Дагомар тут же скис.

Вечером его вновь разбудил брат Александер. Скептически взглянув на Дагомара, валявшегося в одежде на первом попавшемся диване, Александер отправился на кухню.