— Что ж, выбора у нас все равно нет. Пойдем на запах дальше. Джалек, веди.

Южанин повел. Постепенно мы все круче забирали на юго-восток и все ближе подходили к Болотищам. Снова начала разыгрываться метель. Пока еще несильные порывы ветра легонько хороводили легкий пушистый снег, робко трогали густые еловые лапы, будоражили макушки исполинских вязов.

Мы заторопились. Видимо Джалек боялся, что метель развеет запахи. Внезапно южанин остановился, да так резко, что Ториш чуть не врезался в его спину. Я тоже замер, прислушался. Ничего.

— Тут запах будто бы расходится, — сказал Джалек.

— Это как? — не понял Пекарь.

— Ну, один шлейф тянется прямо, а второй тут сворачивает на восток.

Я принюхался. Слова Джалека походили на правду. Обойдя Пекаря и Южанина, я прошел вперед, покрутился на месте.

— Тут запах слабее… По-моему… — сделал вывод я.

— Проверить все равно необходимо. — Парировал Джалек.

— Так, ладно, — поднял руки вверх Пекарь, тем самым приказывая нам замолчать. — Согласен, проверить надо, но все вместе мы туда не потащимся. Джалек, ты с Эдом отправляйся на юг, проверь, что там к чему и сразу назад. Мы с Алаэном осмотримся тут. Не задерживайтесь, не уходите слишком далеко и, ради Троих, не рискуйте понапрасну… Вдвоем Могура не одолеть! Все ясно? Эд, тебя это в первую очередь касается.

Сын Пекаря выбрался из зарослей высокого можжевельника, кивнул и последовал за угрюмым южанином. Мы с Торишем остались на распутье.

— Давай-ка и мы осмотримся, — предложил Пекарь. Я кивнул и нырнул под могучие ветви древних дубов. Командир нашей четверки следовал за мной.

Мы пошли по кругу. Миновали завал из сухостоя и вышли к зарослям орешника, растущего по краю неглубокого, но довольно длинного оврага. Я начал осторожно спускаться. Снега на склоне было много, поэтому приходилось прилагать много усилий, чтобы не завязнуть или, не дай Трое, скатиться вниз. Я справился без проблем, а вот Пекарю не повезло: практически у самого дна оврага он увяз в снегу и брякнулся лицом вниз. Я подбежал к командиру и начал вытаскивать его.

— Ну, ты как? — спросил я.

— Нормально… — прохрипел Ториш. Он смахнул снег с лица, ворота и шапки, и уселся прямо в сугроб. — Как с горки скатился. Хех, м-да! Ты сам-то как?

Я непонимающе взглянул на Пекаря.

— Ну, Могур и все это… Такое ощущение, что история повторяется, — уточнил Ториш.

— Только обстоятельства другие. По крайней мере, теперь я готов.

— Это хорошо, это правильно… Ладно, нечего тут… Пошли дальше.

Обойдя выбранный участок леса, мы быстро вернулись назад. Вскоре затрещали ветки, послышался хруст снега, шаги. Это Джалек с Эдом возвращаются и шумят специально, чтобы мы их ненароком не подстрелили.

Егеря выбрались из зарослей и направились к нам. Южанин кивнул Эду, и тот начал торопливо рассказывать:

— Мы нашли берлогу! Там, — Эд махнул на юг, — запах и, правда, ослабел. Мы прошли дальше и наткнулись на следы, а потом и на берлогу. Кто-то растревожил Могура! Но это было давно…

— Стой! То есть ты хочешь сказать, что медведь вовсе и не шатун? — ошарашено спросил я.

— Я об этом как раз и говорю! Кто-то специально разбудил зверя…

— И кому-то не очень повезло… — мрачно заметил Джалек. — У берлоги я почувствовал запах крови. Не только медвежьей, но и человеческой.

— Да, но тел-то мы так и не нашли! — возразил Эд.

— Могур мог утащить их, — предположил Пекарь.

— Возможно, — согласился Джалек. — Я думаю так же. Ведь запах мы почуяли далеко от берлоги. Медведь успел побегать по лесу. Мне кажется, что он сначала пошел на север, потом вернулся и подался на восток. Иначе я никак не могу объяснить, что его запах сохранился до сих пор так отчетливо. Скорее всего, где-то по пути Могур спрятал тела, а может и съел.

— Не стоит отбрасывать тот вариант, что медведя гоняли по лесу… И загнали, — сказал я.

— В любом случае обстоятельства изменились, — подвел итог Ториш. — Медведя разбудили насильно и пытались убить… или уже убили, не суть. А это, как вы помните, прямое нарушение закона об убийстве редких животных. Могура, если он не шатун, убивать нельзя. Видимо в наши края снова пожаловали браконьеры.

Все понуро молчали. Расклад — хуже некуда. С одной стороны злой зверь, а с другой вооруженные, готовые убивать и давным-давно прожженные жизнью мужики. Хотя, сейчас первый вариант казался мне мене опасным. Могур все-таки не простой медведь. Эта порода отличается умом и наличием мало-мальски развитого разума. Просто так Могур не нападает на людей и в обычное время практически не опасен. Кроме зимы. Хуже всего если старый зверь к концу осени не ляжет в спячку! Тогда он быстро сходит с ума и зимой превращается в очень агрессивного и нападающего на все что движется шатуна. В таком случае Могур может напасть и разорить даже целую деревню. С молодыми особями такое редко случается, они очень спокойны.

Пекарь окинул нас строгим взглядом и продолжил:

— Мы пойдем дальше и найдем медведя… ну, или его убийц. Теперь нас выведут следы…

— Сомневаюсь! — перебил командира Джалек. — Все следы перепутаны, некоторые занесены снегом. Теперь уже и не поймешь, какие из них свежие.

— В любом случае мы попытаемся! — отрезал Пекарь. — К тому же ты можешь вести нас по запаху.

Южанин кивнул.

— Ну, чего тогда расселись? Двигаем дальше!

5419 год, начало первого месяца зимы

Леса Элькхевен

Близилось утро, но было все так же темно. До первых лучей солнца еще далеко, однако впереди брезжил свет. Красноватые блики отражались от снега и танцевали на обледенелых стволах деревьев. Не смотря на сильный ветер и густой снегопад, костер все же горел, хоть и неровным, мечущимся из стороны в сторону, светом.

Мы уже около получаса наблюдали за охотниками, засевшими в небольшой ложбине. Их было восемь человек, и они очень беспечно себя вели: даже не удосужились выставить часовых. Но это только их проблемы. Охотники жгли костер, вольготно расположившись на поляне, поэтому обнаружить их не составило труда. Браконьеры… похоже Ториш был прав.

Как и предполагал Пекарь, запах должен был привести нас к цели. Он привел нас сюда, на край овражка, со всех сторон поросшего могучими деревьями. Чем не цель? Тем более, теперь все складывалось в целостную и предельно понятную картину: охотники намеренно выкурили Могура из берлоги, загнали и убили зверя. В этом я оказался прав. Оставался открытым только один вопрос — как браконьеры дотащили мертвого медведя сюда? Хотя, они ведь могли все спланировать: устроить ловушку в этом овраге, найти берлогу Могура, разбудить его и, став как бы приманкой, привести зверя в западню! Как вариант — возможно. На деле же, скорее всего, трудновыполнимо. При такой «охоте» без потерь не обойтись. Интересно, скольких потеряли охотники?

Нет, к демонам! Меня это не волнует. Не смотря ни на что, мне жалко медведя. Вымирающий вид. Из-за ценного меха и спокойного характера они долгое время были желанной добычей для любого охотника. Лет пятьдесят назад, когда Могуров еще не охраняли, на этих зверей собирали целые охотничьи рейды. Медведей убивали десятками, а то и сотнями, убивали до тех пор, пока королевские лесничие не схватились за голову. Могуров осталось всего пара десятков. Тогда-то и решено было вверить охрану этих животных егерям.

От размышлений меня отвлек вернувшийся Эд. Он ловкой змеей скользнул меж сосновых ветвей, низко стелящихся над землей, и бесшумно нырнул в снег рядом со мной. Вся шапка и лицо паренька были покрыты инеем. Даже юношеская щетина, которую Эд старательно растил, чтобы казаться взрослее, в мелких ледяных крупинках. Парень пристально следил за костром.

— Ну, что там? — шепотом спросил Пекарь.

— Тихо. Никого вокруг, все у костра, — ответил Эд.

— Да, в такую-то погодку хороший хозяин собаку из дома не выпускает, — поежившись, высказался Ториш.