Вроде и интересно, но не особо.

— Я дам тебе тест. Сделай его сам, без помощи интернета или учебников. Так я пойму, на каком ты уровне.

— Разве мы не выяснили, что я на уровне пятиклассника?

— Пока мы выяснили, что в пятом классе у тебя была жутко скучная, посредственная математичка.

Я усмехнулся. Кажется, Чебурашка не считает меня идиотом. Пока.

Тест она мне даст.

— Слушай, из меня не надо делать знатока математики. Мне просто нужно закрыть неуды и пропуски по алгебре и геометрии. Ну, и постараться не заработать новых. А это проблематично, потому что по четвергам у меня тренировка накладывается на уроки. А пропускать тренировки нельзя. Я планирую профессионально заниматься боксом. В нем вся моя жизнь. Но родоки считают это блажью и глупостью. Поэтому, если до них дойдут новости о проблемах с учебой, мне просто не дадут заниматься спортом.

— Ясно. Ладно. Тогда с тебя список тем, по которым неуды и пропуски. Завтра суббота. В котором часу ты сможешь прийти на занятие?

— С утра у меня тренировка. Могу только после четырех.

— Тогда в шестнадцать тридцать. Королёва, двадцать пять, квартира двенадцать. Принеси чистую тетрадь листов на сорок восемь.

Настоящее

Матвей Соколовский

— Милый привет! Чем занимаешься? Пообедаем в «Сити Холле»? А то вечером буду поздно, надо быть на банкете в «Айрис» по случаю открытия нового бассейна для детей с ограниченными возможностями, — бодро щебечет матушка в телефонной трубке.

— Можно, — соглашаюсь я, планов-то все равно не было. — Встретимся там через пятнадцать минут? Я как раз по Ленина спускаюсь.

— Отлично. Жду.

Однако, ждать приходится мне. Успеваю даже дождаться заказа, прежде чем в стеклянные двери вплывает Маргарита Соколовская. На ней стильное платье, явно дизайнерское и жутко дорогое. Другого она попросту бы не надела.

Стройная, подтянутая, ухоженная. Выглядит чуть ли не моей ровесницей. Во всяком случае больше сорока ей не дашь. И это в неполные пятьдесят пять! Воистину медицина творит чудеса. Хотя, при более близком контакте замечаю, что от последней подтяжки слегка изменился разрез глаз, увеличился рот и очень слабо выражена мимика. Ее лицо словно заморозили.

Зато ни одной морщинки.

Выглядит, на самом деле жутковато и мне не нравятся все эти гонки за молодостью, превращающие мою мать в трансформера, но предпочитаю промолчать. Через подобное мы уже проходили не раз. Исход всегда одинаков — скандал, ее слезы, обиды и долгий игнор, мои муки совести и еще более долгие извинения. Совершенно не хочется сейчас следовать знакомому сценарию.

Мать всегда была помешана на своей внешности. Я давно смирился с этим фактом. Наверное.

За время обеда я успеваю выслушать о всех ее достижениях за последние полгода. Несмотря на маниакальную погоню за молодостью и красотой, мать, или Марго, как я зову ее последние десять лет, чтобы не пугать окружающих намеками на преклонный возраст госпожи Соколовской, все же вызывает во мне чувство гордости.

Она сотрудничает с различными фондами и социальными учреждениями. Помогает больным детям, сиротам, людям с ограниченными возможностями.

Нет, естественно, Марго Соколовская не носит лекарства из аптек пенсионерам, не держит за руку больных раком сироток, не катает по паркам коляски с инвалидами и не наведывается в детские дома или приюты.

Но Марго умеет организовать такие мероприятия, где состоятельные граждане нашего города, кичась друг перед другом своими капиталами и милосердием и пытаясь подчистить карму, ну или замолить грехи перед приближающейся встречей с богом, выкладывают приличные суммы на благо нуждающихся.

И в этом деле ей, надо сказать, равных нет.

По крайней мере, в этом городе.

Слово за слово в разговоре всплывает Кристина. Мать не устает петь дифирамбы о ней класса с восьмого. С тех самых пор, как Владимир Новиков занял пост заместителя губернатора и его фактического преемника.

Она всегда привечала Крис в нашем доме, приглашала на чай и называла доченькой, о которой она вроде как всегда мечтала. Не смотря на огромную разницу в возрасте, эти двое могли безостановочно болтать на свои темы, вместе ходили на маникюр или педикюр, шарились по бутикам, кофейням, салонам и даже имели свои секреты.

Кристина довольно много времени проводила у нас дома, став едва ли не членом семьи. Казалось, родители только и мечтали, когда смогут нас поженить. Вроде как и в шутку, но в то же время довольно навязчиво возвращаясь к этой теме из раза в раз.

Бывали недели, когда мои родители видели в своем доме Кристину Новикову чаще, чем меня.

Неудивительно, что предки пророчили нам общее счастливое будущее. Да вот не срослось.

При упоминании о вечере встреч с одноклассниками мать кривит губы.

— К сожалению, из твоих одноклассников не вышло достойных людей. Лишь единицы уважаемые личности. А Кристиночка тоже будет?

Мать воодушевляется, получив утвердительный ответ. Мечтательно закатывает в небо глаза, утверждая, что мне самое время задуматься о семье и детях, и что Новикова для этого самый подходящий кандидат. И семьи наши дружны, и мы сами вполне можем воспылать былыми чувствами, ведь первая любовь, как известно, не ржавеет.

Теперь уже кривлюсь я.

Последние два года, после того как мне стукнуло тридцать один, и я официально объявил о завершении спортивной карьеры, мать активно намекает на создание полноценной ячейки общества. Кристина в этих разговорах всплывает постоянно, но я активно игнорирую все попытки сводничества. Не знаю, в курсе ли мать о том, что между нами произошло, но даже если и да, то она явно не считает ссору серьезной. А потом Новикова резко выскочила замуж и Маргарита Соколовская переключилась на прочих «завидных» невест из арсенала своих многочисленных связей и знакомств.

Кристина развелась с мужем спустя полгода.

Официальная версия — не сошлись характерами.

Теперь, этот оплот моих первых влажных юношеских желаний снова в материнском списке потенциальных будущих невесток. Вот только мое мнение об этой затее по-прежнему неизменно.

Мы проговорили на стоянке пятнадцать минут, а в голове и, будем откровенны, в штанах оставался полный штиль. Умом я ее, может, и хотел бы трахнуть, но лишь разок. Закрыть, так сказать, гештальт. Вот только тело отчего-то противится этой идее, а верный друг, прячась за штринкой, позорно изображает из себя обморочную козу. (Миотоническая коза, иначе известная как обморочная коза, — разновидность домашней козы, имеющая особенность временно «падать в обморок» при испуге. — Прим. автора)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кристина раз и навсегда вылетела из сердца, из разума и вообще из всего меня одним лишь кротким взмахом длинных черных ресниц и открытой улыбкой Зои Данилиной.

Думаю об этом, а перед глазами всплывает хрупкий образ Чебурашки. Ее глубокие глаза и неулыбчивые бледно-розовые губы. Когда-то они при виде меня непроизвольно растягивались в лучезарный смайл, а теперь не подарили даже легкого намека на симпатию.

На душе противно скребут кошки.

Мне неприятно, что наша встреча оказалась такой глупой, сухой и безэмоциональной. Мне хотелось вновь увидеть тепло, восторг, нежность, щедро выплескивающиеся из ее глаз. Хотелось увидеть любовь.

Я понимаю, что не имею права ожидать чего-то подобного. Даже мечтать о этом не должен. Прошла гребаная уйма лет! Сколько там говорила Крис? Семнадцать?

Семнадцать гребаных лет.

Так почему же меня корежит о стену безразличия, а ее не заботит даже сам факт моего существования?

После обеда отвожу мать по адресу и направляюсь обратно во Дворец спорта. Через полчаса начнется тренировка у Степы. Мне очень хочется понаблюдать и, конечно же, поговорить.